Стеклянные крылья
– Не помешаю?
В дверях с большой стопкой бумаг под мышкой стоял Ларсен. Не дожидаясь ответа, он вошел и сел на офисный стул с той стороны стола, где обычно сидела Анетта.
– У меня отличные новости. Моя девушка занимается инвестициями, и я у нее проконсультировался. – Ларсен усмехнулся. – Разумеется, не вдаваясь в детали дела.
Йеппе нехотя сел прямо. В ушах звенела угроза комиссара передать дело Ларсену.
– Можно покороче? Я занят.
Ларсен не обратил на его слова внимания.
– В счетах «Бабочки» заметны махинации. Грубые. Если коротко, то деятельность интерната приносила большую прибыль, которую перечисляли компании, чей владелец – Роберт, тогдашний муж Риты.
– Это незаконно?
– Не совсем. Незаконно то, что выдуманы расходы – на зарплаты, обслуживание, лекарства, экскурсии, – которых на самом деле не было. Записи есть, но подтверждающих их приложений нет. По официальным документам прибыль очень низкая, если сравнивать с той, которую они получали на самом деле.
Самодовольно улыбаясь, Ларсен провел рукой по волосам и убрал их за уши.
– Другими словами, мошенничество, дамы и господа.
Йеппе скептически кивнул.
– О какой сумме идет речь?
– Немаленькой, вполне возможно. – Ларсен полистал бумаги. – В год в Зеландии на одного пациента, который страдает психическим расстройством и которому не исполнилось восемнадцать лет, выделяют 1 800 000 крон. В «Бабочке» их было четверо – приличная сумма. Я пока просмотрел только счета за 2014 и 2015 годы, но вряд ли всего этого не было раньше.
– Здорово, Ларсен. Отлично поработал. – Йеппе встал. – Копай дальше и сообщи мне, что еще всплывет. И поговори с Робертом Вилкинсом! Ты ведь наверняка собирался.
Йеппе дождался, пока молодой следователь выйдет из кабинета и отойдет подальше. Затем закрыл за ним дверь. Завтра они могут поменяться ролями – он будет отчитываться Ларсену.
Йеппе потер виски; скоро в его голове не останется места для сырых идей. У него было ощущение, что в чем-то он не разобрался как следует, но поток информации мешал понять, в чем именно.
Возможно, в том, о чем говорила Сара. Мария Бирк жила в «Бабочке» и дружила с Исаком Брюггером. Бездомная, неприкаянная, всего девятнадцать лет. Жертва, она как-то замешана, исчезла, возможно, виновна. По словам Анетты, она не производит впечатление человека, склонного к насилию, но такое возможно. Или ей кто-то помогает. Им надо еще раз попытаться найти ее. И Исака Брюггера.
Исак.
Недостающий кусочек тихо встал на место.
Исак украл ключи из кармана воспитателя, но как? Что, если воспитатель, которого мучает совесть, помог Исаку сбежать?
Йеппе нашел номер отделения U8 и позвонил. Всего несколько гудков, и трубку сняла женщина.
– Отделение U8, Урсула слушает.
– Добрый день, это Йеппе Кернер из копенгагенской полиции. Я звоню поговорить с Симоном Хартвигом.
– Минутку. – Женщина прикрыла рукой трубку и с кем-то поговорила. – Видите ли, у него сегодня смена вечером и ночью, он придет попозже.
Йеппе помедлил.
– Вы не могли бы дать мне его номер телефона? У меня к нему пара обычных вопросов.
– Хорошо. – Она зашелестела бумагами. – Готовы записывать?
Йеппе записал номер, поблагодарил Урсулу и позвонил воспитателю.
Тот не снял трубку.
Едва он отложил телефон, комиссар открыла дверь в его кабинет.
– Новости есть?
У нее была кружка с надписью «Бабушка», и она напоминала милую пожилую женщину, которая зовет попить чаю с булочками. Но Йеппе хорошо ее знал.
– У Бо Рамсгорда железное алиби. Это не он. Мы сняли обвинения и отпустили его домой.
Если в ее глазах и горел огонек надежды, то он потух.
– Что еще?
– Мы все еще ищем Исака Брюггера и Петера Деманта. Пытаемся разыскать повара интерната. Допросили одну из медсестер, которые там работали, Трину Бремен. Марию Бирк ищут. – Йеппе старался говорить так, чтобы не казалось, будто он оправдывается. – Но, к сожалению, пока ничего конкретного нет.
Она безучастно на него посмотрела.
– К счастью, – продолжал Йеппе, – никого из них не нашли в фонтане, а это можно считать хорошей новостью.
Йеппе попытался улыбнуться. Никакого толку.
– У тебя времени до обеда, Кернер.
Комиссар резко захлопнула дверь.
* * *Симон Хартвиг смотрел на воду канала Эрдкельгравен, на лодки и сараи так называемого Фреденс-Хавна, и обреченно вздыхал. Он не Шерлок Холмс, а теперь он устал и упал духом, но придется сделать все, что в его силах, чтобы найти Исака.
Фреденс-Хавн, Хольмен.
Они наверняка где-то здесь. Он прошел по Рефсхалевей: с одной стороны – вода, с другой – разноцветные, самовольно построенные дома. Кривые, необычные, но ухоженные и приятные глазу. Отсюда открывался вид на Фреденс-Хавн и Хольмен. В нескольких сотнях метров был дом поменьше, не такой красивый, как остальные. В единственном окне на фасаде стекло заменили фанерой, дорожка до входной двери заросла сорняками. Он осторожно обошел домик, заглядывая в щели – там, где получалось. Должно быть, он заброшен.
Мебели нет, на полу – пыль и опавшие листья. Симон взялся за ручку двери – она, к его удивлению, тут же поддалась с жалобным скрипом.
Внутри пахло влажным деревом. Он осторожно ступал по гнилым доскам и кучам мусора. Два матраса, спальные мешки и набитый одеждой рюкзак – судя по всему, здесь кто-то живет. В углу валялся пустой балончик из-под газа для примуса. Новый и блестящий – видимо, не слишком долго лежал на полу. Симон двумя пальцами подбирал предметы: упаковка от продуктов, банки, мусор.
Под пакетиком чипсов из морских водорослей лежала папка, перехваченная резинкой. На обложке – надпись большими буквами: «Мария Бирк».
Симон снял резинку, раскрыл папку, поднес ее к полоске света между подоконником и фанерой и стал читать.
С каждым словом его сердце медленно, но верно замедляло ход. От потрясения взгляд помутнился, а вот смысл прочитанного отличался ясностью.
Глава 22
Марию Бирк терзали сомнения. Она в буквальном смысле слова меняла мнение каждую минуту, не в силах понять, как лучше поступить. Долгое время ей казалось, что она стабильна и в полном порядке, но теперь присутствие Исака грозило ухудшить состояние ее психики. Ее охватила неуверенность. Она думала, что способна быть взрослой и справиться с ситуацией, стать тем самым островком безопасности, который нужен Исаку, чтобы обходиться без лекарств.
Но Исаку было плохо. Очень-очень плохо.
Ночью ни один из них не спал. Исак видел, как выползают жуки – стены почернели от насекомых. Он звал на помощь, пытался их прихлопнуть – в том числе тех, что заползали в уши Марии, – а у нее не получалось объяснить, что у него галлюцинации. На рассвете ей удалось увести его из дома в район Дюссен, где они могли посидеть на влажной траве у воды, подставив лицо небу.
У нее самой почти не возникло проблем, когда он бросила пить лекарства. Когда «Бабочка» закрылась, Мария решила, что больше никогда ни от кого и ни от чего не будет зависеть, и резко стала отвыкать от препаратов. Просто взяла и бросила их принимать – почти ничего не замечала, кроме панических атак. Она инстинктивно поняла, что выход есть. Что без лекарств жизнь станет лучше. И оказалась права.
Сегодня она управляла перепадами настроения – правильно питалась и не употребляла алкоголя и других веществ. Спала не меньше восьми часов и защищалась, когда окружающие пытались нарушить ее границы. Она чувствовала, что исцелилась – пусть и не выздоровела полностью, но хотя бы в силах о себе позаботиться. Она надеялась, что поможет и Исаку. Но у них разные заболевания. А Мария понятия не имеет, что делать с параноидальной шизофренией.
Теперь она за него отвечает и не смеет даже надолго оставлять одного, чтобы купить продукты. Исак сидел на пеньке в нескольких метрах от нее и глядел на насыпь. Время от времени он поворачивал голову из-за непроизвольного сокращения мышц. Его трясло.