Обещание (СИ)

У витрины с искусственным медведем стоял Аалона.
========== Глава 10 ==========
Увеличенное изображение кейяре ещё не заполнило экрана, а Стах уже понял, что ошибся. Лицо, которое глядело на него из светящегося квадратика комма, было тоньше, черты — более правильные, краски — более яркие, волосы — красивая золотистая грива, а не тоненькие русые прядки, как у Аалоны. Как и в случае с Луаной, сходство было не во внешности, а в манере держаться, в плавных жестах, прямой спине, тихом взгляде из-под опущенных ресниц… Нет, в самом деле, кто учит их так глядеть, так опускать голову, складывать руки на животе таким жестом? Может быть, это какие-нибудь храмовые танцы, может быть, они брали одни и те же классы? А может быть, всё проще, и это всё — природная грация кейяре? Мальчик на экране был жутко милым, если, конечно, тебе нравятся семнадцатилетние. Стаху не нравились. Он предпочитал таких, как Мейнаке, к ним клеился и, как правило, их добивался. Но этого, этого… Хотелось взять его домой и угостить сладостями. Рассказать байку про глубокий космос и другие миры, чтобы загорелись глаза, а на губах появилась улыбка. Трахать его не хотелось совсем. Это казалось кощунством. Всё равно что жрать пищевой пакет с такой вот улётной тарелочки…
Стах смахнул оцепенение, про себя удивился: «Прямо гипноз какойто!» Время на записи приближалось к полудню. Этот кейяре давно ушёл из лавки. Нет никакой причины думать, что ему грозит опасность. На Эхмейе миллионы кейяре, в одном Эмайре-кон — десятки тысяч, если не сотни. Но «Колыбель» одна, а совпадений слишком много, а значит, сидеть и наблюдать больше невозможно.
Стах отпустил полицейский глайдер у входа в гостиницу, потом прошёл пару кварталов и оказался на оживлённой улице, где даже ночью не спали. Там взял пассажирский глайдер и направился к торговому центру в дистрикте Ниало. К «Колыбели» подошёл с заднего двора, на камеру у склада натянул перчатку. Довольно долго возился с магнитным замком на задней двери, в конце концов закоротил его бластером, поставив оружие на самый маломощный разряд, а потом отодвинул язычок мёртвого замка ножом.
В полной темноте луч фонарика выхватил узкий коридор, полки вдоль стен, коробки на полках, обшарпанную дверь, как оказалось, в туалет. Стараясь действовать осторожно, Стах покопался в коробках, но не нашёл ничего интересного. На более основательный обыск не было ни времени, ни желания. Тайник с контрабандой нашёл без труда: царапины на полу описывали характерный полукруг. Один из стеллажей открывался, будто дверь, за которой пряталась ниша. А там действительно стоял ящик с грелками и другой — с чипсами. Стах взял и то и другое, пригодится. В зал решил не выходить, чего он там не видел? Зато прямо напротив двери туалета была ещё одна дверь, ничем не скрытая, самая обыкновенная. Икеда толкнул её и зажмурился. Неяркий свет после полной темноты показался ослепительным. Постояв с минуту, он присел на ступеньки. У его ног лежало огромное полупустое пространство подземного гаража. Он понял, что гараж этот принадлежит торговому центру, где есть дешёвые забегаловки, открытые круглые сутки. Конечно, он не смог найти Аалону. Тот мог запросто пройти через гараж и, оказавшись в торговом центре, затеряться в его коридорах. Или же кто-то ждал его, чтобы посадить в глайдер и увезти куда угодно. Убийца, может быть. Сколько выходов у этого гаража? Есть ли у них камеры? Отчего-то думать об этом не хотелось. Стах понимал, что этот след потерян.
Он открыл пачку чипсов, тех самых, с зеленью, достал пакетик с сигаретами, щёлкнул зажигалкой. Пустил струю дыма к потолку с бледными кляксами ионных ламп и подумал, что, пожалуй, успел соскучиться по Венчуре. И совсем уж неожиданно — что не прочь осесть на одном месте, которое мог бы назвать домом. И, может быть, привести туда какого-нибудь Мейнаке. Не обязательно этого, чужого, а такого, которого мог бы назвать своим.
На утреннем совещании выяснился замечательный факт: бойкий Брай нашёл угнанный катер. Вернее, угнанных катеров было немало, но именно этот был угнан как-то неправильно. Катер стоял спокойненько себе у причала, но его владелец, который не пользовался посудиной уже несколько месяцев, утверждал, что кто-то его брал. Вроде того, что он никогда не завязывал таких именно узлов, а всегда использовал другие. И быть такого не может, чтобы он не счистил с якоря водоросли. И ещё какая-то такая же ерунда, пустяковая для нормальных людей, но для капитанов имеющая смысл. Калеа тотчас же послал Брая и Эйнаре с группой криминалистов проверить катер, а остальных загрузил по горло. Эксперты установили личности людей, появлявшихся на комме Аалоны и в аккаунтах Конани и Луаны, их всех нужно было допросить. Да ещё Мийалле после душевной беседы с Лойей дала-таки доступ к своему профилю, а там нашлись все: Аалона, Конани, Луана и ещё сотни каких-то левых эхмейцев. Улыбайка явно была девчонкой бойкой и общительной. Стах сообщил, что нашёл следы контрабандного алкоголя и только поэтому ему удалось на время исчезнуть. Пока Калеа собирал оперативную группу, Икеда выцарапал на полчаса Мейнаке. Тот отвёл его в пустующую комнату для допросов, где опрокинул животом на стол и отымел одновременно жёстко и бережно.
 
— Я, наверное, собираюсь тебя похитить, — заявил Стах, натягивая штаны. Колени подрагивали, в башке звенела блаженная пустота. — Заманю обманом на челнок, там вколю тебе чего-нибудь для сна. А проснёшься ты уже на Венчуре. Там я тебя сдам в бордель и стану, наконец, богатым человеком.
— Ты меня из челнока даже не вытащишь, сил не хватит, — засмеялся великан, но глаза у него были отчего-то тревожные.
На арест владельца «Колыбели» Стаха не позвали. Он только предупредил о чёрном ходе и двери, ведущей в подземный гараж, но сам с операми не поехал. И правильно, ни к чему землянам арестовывать эхмейцев. Зато на допрос явился без спросу, бросил на стол перед удивлённым Калеа пакетик чипсов, обратился к подозреваемому с дурацкой улыбкой:
— Привет, Мишка! Как жизнь? Торговля идёт?
Умница Калеа понял его без слов, проговорил в микрофон:
— Шефа Калеа сменил старший инспектор Икеда, Венчура…
Да и вышел себе за дверь, ясно, что подсматривать станет.
А Стах наклонился к застывшему от изумления лицу эхмейца и прошипел:
— Чем торгуем, Мишка? Бухлом и куревом? А может, кейяре?
— О чём вы? — тихо ахнул старик.
— Почём нынче кейяре, Мишка? Такие, как Аалона, к примеру? Или родом получше, как Луана?
Разложил на столе снимки мальчишек, живых и мёртвых, наверх бросил кадр, снятый с камеры жилого комплекса, где видно, как Аалона входит в лавку.
Старик с тихим стоном закрыл лицо руками. Из-под ладоней прохрипел:
— Мне нужен лео-н’ка…
— Тебе нужно алиби. На вот эту ночь, когда Аалона вошёл в твою лавку и пропал. А потом появился на берегу водохранилища изнасилованный, порезанный. Мёртвый. Что ты делал в ночь на тридцатый день десятого месяца?
— Спал, — отозвался эхмейец. — Дома. С женой…
— Не считается! — рявкнул Стах, да ещё и рукой по столу хлопнул. Старик вздрогнул, как от выстрела. — Думай лучше! Почему твоя лавка была открыта в полночь?
— Она была закрыта, — покачал головой старик. — Там кодовый замок. Аалона знал код.
— Почему? Зачем ты его дал ему?
— Потому что им некуда больше идти! — тот, кого земляне звали Мишкой, вскинул на Икеду тёмные глаза. На его щеках экзотическим румянцем вдруг вспыхнули минна. — У них нет другого места, где они могли бы побыть собой, понимаете?
— Нет, — серьёзно ответил Стах, вглядываясь в изменившееся лицо. — Кто такие «они»? Чем они отличаются от других кейяре?
Старик устало потёр глаза пальцами, глядя в сторону, заговорил:
— На любой планете, в любое время есть люди, которые видят мир по-другому. Обычно это молодые люди, не обременённые долгами и обязательствами, не попавшие в капкан мира материального. Не то чтобы они хотели больше, чем им дано судьбой, они просто хотят другого. Надеются на то, что жизнь их будет экстраординарна. Отлична от того, что видят они в своих домах изо дня в день. Есть такие и у нас. Их мало, но они есть.