Алистер Кроули
* * *
Джеральд Йорк теперь пытался примирить Кроули и Лолу Зазу, его дочь от первой жены Розы, которую доверили родителям Розы, Келли [455]. Дядя Лолы, Джеральд Келли, в начале десятилетия жаловался на то, что Лола Заза неуправляема. Этого можно было ожидать от ребенка, мать которого была психически больна, а отец был разлучен с ней [456]. Йорк, доверенный Кроули, встретился с Лолой. Хотела бы она познакомиться со своим отцом? Неуверенная, Лола пошла к своему дяде Джеральду Келли. Он сказал ей, что она достаточно взрослая, чтобы выбирать самой, но дал ей определенные книги, чтобы помочь ей принять решение.
Прочитав часть из них, она заявила, что произведения писателя — это часть его самого. Поэтому она судила о нем по его работам. Что может быть справедливее? — спросила Лола. Книги, по ее словам, были грубыми и тщеславными, и, поскольку они были его частью, ей было очень жаль другую часть. Ее отец испортил свою жизнь; ей нужно было жить свю.
Лола не хотела встречаться с отцом [457].
Если бы дядя Лолы выбрал из книг Кроули «Белые пятна» или «Подснежники из сада пастора» или даже «Облака без воды», ее ответ Йорку был бы понятен. Не легко признать, что человек, которого критикуют и осуждают в грязной прессе как предателя, убийцу и антихристианского мерзавца, твой отец. В действительности Лола была отделена от отца печатным словом.
Если Йорк не показывал письмо Лолы Кроули, трудно понять острое заявление Кроули от 4 января 1929 года: «Джеральд Келли выбрал лучшую часть, и ее нельзя отнимать у него». Очевидно, уловив живую точку зрения Лолы о том, что авторские работы являются частью этого человека, и ей было очень жаль другую часть, Кроули понял, что сделала Келли. Он выбрал то, что представляло «лучшую часть» Кроули (его сочинение), и затем вызвал отвращение у Лолы своим выбором. Келли онавсегда останется осужденным. Здесь также присутствует и игра слов. Сам Келли выбрал «лучшую часть общества» и потратил на нее свою артистическую энергию. Этого у него тоже «не отняли бы». Его будут оценивать как респектабельного человека, на которого британский истеблишмент может положиться. Келли предпочел деньги и положение зову Всевышнего. Его «наказанием» было духовное бесплодие, отмеченное почтительными поездками в Букингемский дворец, чтобы запечатлеть членов королевской семьи, рыцарство и президентство Королевской академии.
Мы всегда будем выше вас; ибо мы творцы, а вы — сторонники абортов. Мы всегда будем выше вас; ибо наш Бог проявляется в пламени, жизни и радости, а ваш — всего лишь пугало страха и стыда, которое только таится во тьме [458].
Наделение Йорка полномочиями действовать от его имени в отношении детей могло не входить в интересы Кроули. В то время как маленькая Лулу процветала на ферме недалеко от Ансовийе, ее школьная учительница, мадам Филипп, написала Кроули 1 февраля 1929 года, когда французские службы безопасности начали преследовать его. Лулу учила таблицу умножения; она была очень умна [459]. Письма Лулу, написанные в основном на французском, «Милому папе» или «Дорогому Зверю» очень трогательны. 14 января она написала, что рада получить его письмо, потому что ее мучила мысль о его плохом самочувствии. Она всем сердцем желала, чтобы ему стало лучше. На следующий день Лулу снова написала, как долго она ждала от него хоть небольшого письма. 21 января она послала ему много поцелуев и благодарностей за тапочки, что он подарил. Алистер также подарил Лулу маленькую собачку по имени Ленин в честь советского лидера и, возможно, потому, что собака напоминала скандальное для коммунистов сюрреалистическое изображение Дали почитаемого отца Луи Арагона.
В День святого Валентина Лулу сказала отцу, что будет соблюдать принципы мудрости, о которых он писал ей, и вложит всю свою энергию в то, чтобы стать очень умной и прилежной, чтобы он всегда мог гордиться ею [460]. Он бы тоже хотел этого.
«Астарта» навестила своего отца в Париже 20 марта. У Кроули были причины для беспокойства. Лулу ходила в школу, которую он не мог себе позволить, пока ее мать томилась где-то, а отказ от места жительства грозил повторить беды Сицилии, когда приказ Муссолини разделил семью. Лулу, должно быть, тоже волновалась. Элен выбрала этот момент, чтобы посетить квартиру Кроули, посоветовав ему посмотреть из окна на человека под уличным фонарем. Присутствие полицейского агента было только началом, если он не отдаст Лулу [461].
Застрявший на авеню Сюффрен, Кроули снова принял Лулу 6 апреля, когда Йорк явился на обед с Генри Ноблом Холлом, переводчиком и бывшим военным корреспондентом лондонского Times [462]. События раздирали Кроули и Лулу.
16 апреля, вынужденный уехать из Парижа в Бельгию, Кроули ждал отчета Йорка о лондонском «вмешательстве». 21 мая он услышал от Лулу о мальчике, который очень любил ее и хотел на ней жениться; она согласилась, и это очень обрадовало парня. Он был хорошим мальчиком шести лет и все время целовал ее. Она надеялась увидеть его очень скоро. Она мало ела, потому что не была голодна, но старалась есть больше. Мадам Мари и мадам Филипп были очень милы с ней, и она подружилась с маленькой девочкой четырех лет и мальчиком восьми лет. Там был прекрасный сад, полный цветов и небольшой домик, где они могли играть, когда шел дождь. Она посылала отцу много поцелуев [463].
28 мая Кроули следовал указаниям записи по сексуальной магии с простым признанием: «Мы сейчас в упадке». Это было досадно, учитывая письмо, отправленное из школы Лулу 30 мая. Отправитель все еще не получил гонорар, обещанный месье двумя неделями ранее. Он должен отправить их по почте. По воспоминаниям Лулу, 80 лет спустя, она ненавидела своего отца, и все письма, которые она писала ему, были результатом того, что учительница заставляла ее это делать. Возможно, что Элен, которая заберет Лулу в Америку и будет жить с ней, передала свою враждебность к «демону Кроули» своей племяннице. То, что Кроули не контактировал с Лулу, когда та была в Америке, было воспринято как безнравственное безразличие; мнения расходятся. Кроули понятия не имел, где она была (Лулу увезли из Франции в Калифорнию). Джеральд Йорк мог быть в курсе событий, но неизвестно, рассказал ли он что-нибудь Кроули.
18 июля 1929 года Лулу написала своему отцу, обрадовавшись его последним новостям о пребывании в Англии [464]. Это было последнее письмо, которое Кроули когда-либо получал от Лулу; она исчезнет из его жизни, даже когда он попытается легально перевезти ее в Англию. Письмо от 7 августа 1929 г. Йорку показало, что «нынешний адрес Нинетт Шамвей (урожденная Фро)» — матери Лулу — был авеню Леон Гамбетта, 45, Монтрой, Сена, Франция» [465]. Из Коттеджа Айви, Нокхольт, Кент, 7 ноября Кроули написал в Министерство внутренних дел с просьбой разрешить усыновить Астарту Лулу Кроули, сообщив властям, что «о матери ребенка ничего не слышно более 18 месяцев» [466]. Письма на ее адрес не вскрывались. «Я отправил ее [Лулу] жить на ферму в департаменте Уаза во Франции. Сейчас она процветает, и пора отдать ее в хорошую школу в Англии». Суд по правам детей проинформировал его, что ни один ребенок, не имеющий британского гражданства, не может быть усыновлен.
Кроули продолжил:
Очевидно, что для надлежащего образования ребенка необходимо, чтобы он как можно скорее попал в страну его единственного доступного родителя до тех пор, пока он не сможет получить гражданство по месту жительства, когда может произойти усыновление. Поэтому я почтительно прошу вас разрешить ей приехать в Англию в качестве исключения.