Мягкая кукла (СИ)

Здесь не о чем говорить. Не о чем драться.
Сережа без слов подкинул на ладони ключи от машины и развернулся к парковке. У Веры что-то сжалось внутри. Уходил знакомой горделивой походкой, ни разу не оглянувшись.
— Нам пора, — объявила адвокатесса.
Вера вздрогнула и нехотя отняла ладонь, но в то же мгновение Вик схватил ее, поднес кончики пальцев к губам и сказал:
— Ты лучшая мать своему ребенку. Ты даешь ей все, что нужно. Ты живой человек с чувствами и эмоциями. Я подожду тебя здесь. И помни: я люблю тебя.
* * *
Из амбулаторного обследования в дурдоме Вера запомнила только эпизоды.
Входная дверь. Подобные установлены в каждом продуктовом магазине на районе. Не должно быть таких дверей в месте, где лечат мозги и души! Несоответствующая деталь помогла воспринимать дальнейшее с долей иронии на легкой истерике.
Адвоката ни в какой кабинет не пускали, но ее присутствие успокаивало. Взяли анализы и сказали, куда идти дальше.
Дальше — на беседу с первым специалистом. Всего не запомнилось, но ему, почему-то, было до лампочки, сильно ли она любит Карошку и какие методы воспитания предпочитает. Также не спрашивал, что общего между котенком и яблоком. Но интересовался, что она думает о куклах вуду и почему не сжила мужа со свету вместо развода.
Наверное, она ответила что-то, характеризующее ее как адекватного человека, так как следующий врач появился довольно скоро. Задавал неудобные вопросы о боли физической и ментальной, как справляется со стрессами и что думает о рукоприкладстве.
…потом был перерыв. Стакан воды. Адвокатесса. Ободрения.
И тесты, тесты, тесты. Бесконечные страницы тестов и совет не думать долго над ответами.
К моменту, когда Вера беседовала с человеком, явно заинтересованном в Каролине, она прилично выдохлась. Было непросто сохранять нейтральную улыбку, особенно если по несколько раз задавали похожие вопросы. Вера спаслась напутствием Вика.
Она. Лучшая. Мать. Своему. Ребенку.
Пытка закончилась неожиданно. Мучительница просто встала и попрощалась с ней.
В коридоре ждала адвокатесса. На контрасте с ее собранностью и спокойствием Вера казалась комком нервов: напряженная, с бегающими глазами и огромным желанием поскорее сбежать отсюда. При мысли о том, что врачи будут задавать вопросы дочери, у нее сжались кулаки. Должно быть, она выказала слишком много эмоций, а иначе зачем бы тактичная и прямая юристка взяла ее за локоть и аккуратно повела к выходу.
— Идемте.
— Это все?
— Узнаем позже. Им нужно проанализировать данные.
— Могут еще раз вызвать? Другие дольше или меньше провели времени на подобной процедуре?
— Всегда по-разному.
Они вышли на дурное крыльцо, и Вера глотнула морозного воздуха. После дня в казенных кабинетах он был особенно сладок и свеж. Помянув муженька недобрым словом, она принялась спускаться на волю. Там ждал Виктор. В незапахнутой куртке, без шарфа и шапки. Он заглянул в ее мрачное лицо.
— Нормально?
— Ага.
— Ну-ну.
И потащил на парковку, освещенную окнами психушки. В тишине салона протянул термокружку. Теплый парок курился шоколадом и молоком. Глоток, и сладко-терпкий вкус подтвердил догадку — какао. Как же вовремя.
— Спасибо, что не положил зефирок.
— Спасибо, что тоже не любишь размоченный желатин.
Она хмыкнула и ее взгляд упал на часы, светящиеся в сумраке.
— Уже почти пять! У Каро скоро закончится тренировка! Подержи!
В телефоне нашлись отчеты от Сережи: когда забрал Лину из группы, когда отвез в спортивную школу. Последнее сообщение содержало вопрос, как у нее дела, и кто забирает дочь после занятия.
— Какие у тебя планы? — повернулась она к Виктору.
— Я совершенно свободен и открыт для предложений.
— Отвезешь меня в спортшколу? А оттуда мы на такси.
— Зачем такси? Говори адрес.
Вера отбила мужу, что едет за ребенком. О делах упоминать не стала. Обойдется.
— Затем, что у тебя нет детского кресла.
— Есть. В багажнике. Спросил у сестры, какое порекомендует. Эта зануда всегда выбирает лучшее. Ваши девчонки одного возраста.
 
Времени было чуть, но она не могла отвести от Виктора взгляда, полного признательности. Мелочь, но как же приятно!
— Не смотри так. Нам надо ехать.
— Я скучала.
Вик подался в ее сторону, и широкая ладонь скользнула ей под волосы. Был так близко, что чувствовались кофейные нотки в его дыхании. Он не спешил целовать. Эта заминка отрезвила, и вопрос выскочил сам собой:
— Как все прошло… с ней?
Руку он не отнял, наоборот, вжал пальцы в тонкую кожу на ее шее.
— В рамках предусмотренного.
Ей не нужны подробности о том, как Виктор и его девушка выясняли отношения, но каких-то подробностей она заслуживает? Хотя бы потому, что разводится у него на глазах. Выпрямившись, Вера смотрела на крыльцо психоневрологического диспансера, и внутри что-то начинало закипать.
— Я тоже в категории просчитанного и запланированного?
— Более-менее.
— А что «менее»?
— Твоя дочь.
— А что с ней?
— Буду искать подход. Но тут не угадаешь, что поможет.
За скупым ответом что-то пряталось. И это «что-то» не терпелось раскопать. Припоминалось, что Вик не умеет с детьми. А также его не отпугнули заявления о том, что Вера хочет остановиться на одном ребенке.
— Ты меня выбрал, потому что не придется жениться и заводить детей?
Вик нервно выдохнул и кривовато улыбнулся.
— Забыла добавить, что не придется тебя содержать.
Отличное завершение дня после толпы психиатров! Чувство юмора к этому моменту у Веры напрочь отшибло. Бахнув стакан куда попало, она с досадой осознала, что кружка оказалась непроливайкой. Как выскочила в морозный вечер — помнила не очень. Зато не забудет, с каким лицом Вик выхватил у нее телефон с открытым на экране приложением такси.
— Вера! Прости! Я перегнул. Но когда ты себя принижаешь, хочется довести эту мысль до абсурда и показать, что это никак не может быть правдой.
— Не все можешь просчитать, да?
— Давай остынем и обсудим все, что ты хочешь.
Теперь ясно, почему он делает все, чтобы не выходить из себя. Распаленный Вик это громогласно, немного страшно и, будь она проклята, это чертовски заводит!
— У нас еще ничего толком не начиналось, чтобы остывать.
Вик сделал то, что восхищало в нем с первой встречи: поцеловал так, что Вера забыла, где они находятся. Кофейно-шоколадное слияние вышло рваным и горячим, несмотря на минусовую температуру и незастегнутые куртки. Они целовали друг друга множество раз, пройдя стадии от обмана до изобличения, от влечения до любви, от страсти… до страсти.
Пожалуй, на этой стадии они задержатся.
Нацеловавшись до отмороженных ушей, они стояли на парковке, нос к носу. Не хотелось портить момент, но время поджимало, и Вера высвободилась.
— Пора ехать, если ты не передумал.
Вик сверкнул глазами — во взгляде сочетались предупреждение, терпение и досада — и все же выставил локоть, показывая, что никуда она одна не пойдет. И даже открыл дверь со стороны пассажира. Все молча.
Злосчастное какао исчезло, но спрашивать о чем-нибудь съестном Вера не стала. Быстро сделала заказ на вынос, чтобы забрать по пути домой. На троих.
— Отличная машина, кстати. Немного жаль твой фордик.
— Он не выдерживал критики как автомобиль для междугородних поездок, — буркнул Виктор.
С громадинами всегда так. Если расшатало, потом долго качает. Поэтому она благоразумно отстала и не уточняла насколько часто он планирует поездки. Несколько минут они ехали под монотонные указания навигатора, — у Веры хватило выдержки, чтобы не предложить маршрут получше.
— Спрашивай что хочешь, — вдруг сказал он.
— Почему не она?
— Она — не ты.
— И все же. Почему ты выбрал меня? При любых раскладах я — наименее удачный вариант.
— Прежде чем мы продолжим этот разговор, установим одну непреложную истину. Я полюбил тебя. Я не гнался за удачей. С таким вариантом я расстался на днях. И выбор — неверное слово. Предполагается, что есть какие-то критерии для оценки и сравнения. С тобой не так. Ты только вышла из машины и шагнула под мой зонт, а интуиция такая говорит: «упустишь эту женщину — будешь дурак». Не скажу, что именно в тебе привлекает. Твои интонации. Как ты ходишь. Как морщишь нос, когда сомневаешься. Как любишь свое дело. Как отдаешься и доверяешь. Как борешься за лучшую жизнь для себя и дочери.