Мягкая кукла (СИ)

«У меня тоже появилась информация для обдумывания».
«Вик, что ты имеешь в виду?»
«Ваш семейный отдых.
Сразу после моих слов.
Ты, похоже, определилась?»
Вера несколько раз зажмурилась. Перечитала. Нет, все правильно поняла. Точнее, ничего не поняла. И повторила свой вопрос:
«Вик, что ты имеешь в виду?»
Без единой сопровождающей буквы прилетели фотографии.
Они с Сережей целуются в пабе.
Он ее обнимает за столом.
Они уходят, Сережа помогает надеть пальто.
Сразу после его слов.
Что еще ему было думать, видя Веру с мужем в том же платье. Гордость конечно пострадала. Но… Зачем же надумывать?
Прошло несколько минут в молчании. Ее и без того плотно составленный день осложнился. Что можно ответить, чтобы успокоить и не выдать планов…
Для такой секретности был еще один повод. С утра Веру вдруг осенило, что муж вполне мог получить доступ к информации на ее телефоне. Невозможно быть уверенной, что в данный момент он не читает эту переписку. Звонить Вику и провоцировать Сережу на какие-то срочные действия — опасно. У нее и так очень сложная схема по спасению швейного добра.
А вот Виктор не стал сдерживаться. И прислал еще фотографий.
Вчерашнее посещение театра. Красивые они идут в зрительный зал. Карошка между папой и мамой в неказисто прекрасном платье из натуральных тканей. Это его взрослую пару муж назвал слишком «простым».
На другой фотографии они обнимаются после спектакля. Лучезарно счастливые, до невозможности естественные.
В районе горла плескалась кислота. Сережа играет в грязную. В блоги не ходи, и так ясно, что там в нужных аккаунтах осветили семейный досуг фабриканта. Столько усилий для поддержания фасада! И, конечно, испорченное настроение у конкурента.
«Вик, всему есть объяснение. Не надумывай ничего, пожалуйста».
Прочитал. Не ответил.
Был в сети одну минуту назад.
После шестой минуты стало ясно, что отвечать не собирается. Поверил? Расстроился?
Как же глупо, что они оказались такими неприспособленными к двойной жизни. Надо было давно брать пример с Сережи и завести второй телефон!
От чувства беспомощности и злости хотелось покричать или бросить что-нибудь. И кинула. Эту тяжелую дуру со скотчем. На белой стене осталась вмятина и немножко краски откололось.
* * *
Лишь благодаря своему адвокату Вера прошла до конца процедуру подачи заявления на развод. Случилось все быстро, четко и с нужной долей профессиональной строгости. Хорошую адвокатессу подогнал Вик. Высокая и крепкая женщина, она всегда была в брючном костюме, не выпускала телефон из рук и помнила каждую деталь Вериной ситуации.
В коридорах с мерцающими лампами хотелось вжаться в стену, чтобы никого случайно не задеть. Большинство посетителей выглядели потерянными, задерганным, разочарованными и много еще какими, достойными общего эпитета «надломленными». Адвокатесса провела ее через это испытание, мягко потянув к нужному кабинету.
За глухими дверями находились неприветливые специалисты, встречающие всех вопросом «Что у вас?».
У Веры было «заявление без согласия супруга». Что сразу оживило господ за столами. Ее одарили взглядами: оценивающим — от мужчины, и любопытным — от женщины. Вылетело из головы, какие должности у людей с полномочиями, так как дальше все происходило под руководством адвоката. Увидев, что дамочка пришла с помощником, клерки приосанились и стали выполнять работу без проволочек.
Перед расставанием адвокатесса снова проговорила алгоритм действий и разрешила звонить в любое время дня или ночи.
Сережу уведомят. За ним ответный ход. Он имеет право просить о перемирии, особенно если заявит, что действует в интересах ребенка. Съехать от него можно в любой момент, пока суд не постановил обратного. Забирать с собой дочь тоже можно, но тогда требуется согласие супруга. А в случае, если… И еще десятки «если» их ветвистых обстоятельств.
На предельной скорости ликующая Вера долетела в поселок. Дорогой подпевала любимым исполнительницам, а песню Эйвы Макс про королей и королев прослушала четыре раза. Так их всех: этих королей, их мечи и другие регалии власти!
 
Пусть это лишь начало, пусть впереди сложный путь. Но должно отметить сделанное, похвалить себя и верить в успех!
Уже за полдень. Дел невпроворот, а надо успеть собрать чемоданы с вещами для Карошки и себя. Пока Вера была в суде, переезжала ее швейная мастерская. Мария присматривала за грузчиками и уже отчиталась, что коробки благополучно водворены в квартирку. Золотая женщина! Без вопросов согласилась помочь. Как же ее будет не хватать. И не хозяйственных навыков, а ощущения крыла, которое она щедро расправила над всем семейством.
Удача изменила прямо возле дома. Машина Сережи показалась в зеркале заднего вида, и яростный взгляд будущего бывшего мужа чуть не прожег дыру в заднем стекле. У него точно где-то поставлен маячок, программа-шпион или еще какая-то система слежки за ней. Иначе быть не может. Из суда столь скоро не уведомляют!
Вера сомкнула губы. Сейчас начнется.
Не доезжая до ворот, она остановилась. Сережа понял, почему она не свернула на подъездную дорожку — чтобы он не запер ее семейный хэтчбек — и заблокировал другим способом. Поставил свою лелеемую япошку так, что Вера не смогла бы отворить дверь со стороны водителя. Но зря что ли она ходит в зал? Наработанные упругость и растяжка помогли изящно и быстро выскользнуть из-под руля, перемахнуть через коробку передач и выбраться на волю через пассажирскую дверь.
Сережа не предусмотрел акробатических трюков, но также не стал медлить. Бросив машину как стояла, он нагнал Веру у входной двери, и пока еще супруги ввались в дом. Потревоженный Цезарь зашелся лаем, а потом виновато вильнул хвостом и положил морду между лап, настороженно глядя на тяжело дышащих хозяев.
  
Глава 19
 
— Значит, таков твой ответ, — выплюнул Сережа, с ненавистью глядя на гигантский букет в гостиной.
— Делом убедить легче, чем словами.
И отправилась наверх, в детскую. Два огромных чемодана ждали, чтобы их наполнили одеждой, самыми обожаемыми игрушками и прочим, нужным на первое время.
— Ты вообразила, что Лина будет жить с тобой?
— А ты хочешь, чтобы пятилетняя девочка жила в окружении нянек, когда у нее есть мать?
— Мать никто не гонит отсюда. Эта твоя придурь…
— Сереж, прошу, перестань. Сейчас Каролина переедет со мной. Я не собираюсь препятствовать вашему общению. Дальше суд определит постоянное место жительства.
Сережа смерил ее неприятным взглядом, но Вера не дрогнула. Пугалки для глупеньких зависимых жен. Она уже перекладывала Карошкины вещи из ящиков в чемодан.
— Много не бери. Все равно обратно привезешь. И сама тоже вернешься.
— Сереж… ну давай без этого? Даже если ты запросишь примирения, это всего лишь отсрочка, отрубание хвоста по кусочкам. Ты никогда не проявлял намеренной жестокости.
— А ты что сейчас делаешь? Рушишь все из-за своего узкого мышления.
— Растолкуй, пожалуйста. Мне и правда не хватает кругозора, чтобы увидеть твоими глазами сложившуюся ситуацию. Дурочке, которую годами обманывали, а потом просто откупались чем угодно, но не человечным отношением!
— Во-первых, ты делаешь хуже ребенку. Разлучаешь с отцом и привычной средой. Думаешь, я отдам тебе Цезаря? Сиди сама в своей конуре! А дочь скоро будет жить со мной.
— И смотреть за ней будут чужие люди!
— А в данный момент она, по-твоему, с родными или близкими? Лина не младенец! У нее активная жизнь! Социализация, развитие, обучение, спорт. Твоя роль уже не такая большая, и ты не можешь с этим смириться, без конца козыряешь прошлыми заслугами. Ты точно так же будешь видеть ее утром и вечером, возить в садик и на кружки.
— Считаешь, нет разницы, кто это делает? Неважно, кому она по утрам рассказывает свои сны? Все равно, что заболевшую малышку из садика заберет тетка на зарплате? Или ты встанешь среди ночи, чтобы согреть стакан молока?