Его чёрное сердце. Искупление (СИ)
Я посмотрел на её живот. Беременность ещё не была заметна, а сама Лейла ничего не сказала. Не подумала надавить этим. Нет, не Лейла. Сьюзи.
– Как будешь готова, тебя отвезут.
Всё-таки не сдержался. Подошёл и в последний раз коснулся её лица. Приподнял голову за подбородок, чувствуя слабый запах её духов, оставшийся, должно быть, на платье. Отпустил.
– Знаешь… Я рад, что узнал о Сьюзи. – Секунда молчания. – Но если она появится снова…
– Убьёшь и её? – вопрос сквозь слёзы. – Как убил Марата?
На это я не ответил. Только погладил её по щеке и, оставив с платьем и сжатым в тонких пальцах билетом, ушёл.
Охранник ждал на улице. Сначала я думал, что сам приведу Лейлу, но всё же отправил за ней его. Сел в машину, на которой приехал. На заднее сиденье. Посмотрел на сидящего рядом брата.
– Никогда больше не попадайся мне на пути, Марат. И не вздумай приезжать в этот город. Я всё равно узнаю.
Уголок его губ дрогнул.
– Не приеду, Амин. Я тебе уже говорил и не раз: там у меня всё. Здесь – ничего. Как видишь, в этом я тебе не врал.
– Да, хотя бы в этом.
Он подал мне руку. Уверен, понимал, что я не приму её. Я и не хотел, но всё-таки пожал.
– Спасибо, – сказал Марат.
Я кивнул. Приказ дождаться Лейлу и отвезти обоих в аэропорт уже был отдан. Мне оставалось только одно – сменить машину и вернуться туда, где меня ждала моя женщина. И моя дочь. Где моё сердце не было чёрным, к тем, с кем оно было живым, к тем, кто вернул его к жизни.
– Едем? – спросил Захар, посмотрев в зеркало, как только я закрыл дверь.
– Подожди.
На невысказанный вопрос Захара я не ответил. Через несколько минут Лейла в сопровождении охранника вышла из подъезда. Держать её не было нужды – она шла сама. Он показал ей на машину, и она направилась было к ней, но замерла, сделав несколько шагов. А потом сорвалась с места.
– Марат! – её крик пронёсся по двору. – Марат!
– Лейла!
Дверца открылась, Марат выскочил ей навстречу.
Никакие попытки охраны удержать его не помогли. Порывисто обняв, брат прижал Лейлу к себе. Что он говорил, я не слышал. Только обрывки слов и всхлипы бывшей жены. Она тыкалась ему в шею, в грудь, он целовал её волосы. Изнутри жгло, только отнюдь не ревностью. Я и не знал, что Лейла может быть такой…
Схватившись за рубашку брата, она подняла голову. Он поцеловал её, снова рывком прижал к себе и зарылся носом в её волосы. Поцеловал в висок.
– Пора ехать, – напомнил им охранник.
Лейла буквально прилипла к Марату. Тот не выпускал её. Кивнул и подвёл к машине. В последний момент посмотрел в мою сторону и ещё раз кивнул перед тем, как сесть рядом с женой. Охранник захлопнул машину.
Я перехватил взгляд Захара в зеркале заднего вида.
– Вот теперь поехали.
Сабина
С собой Амин меня не взял. Может, оно и к лучшему. Увижу ли я Лейлу ещё когда-нибудь?
– Жасмин уснула, – сообщила зашедшая на веранду Зарима.
Я кивнула. Слишком много мыслей, переживаний. Говорить сейчас мне не хотелось.
– Может, принести вам чай?
Я едва не отказалась, но в последний момент передумала. Когда вернётся, Амин не сказал. Оставалось только ждать. У входа раздался цокот коготков. Тоша подошла ко мне, повиливая хвостом. Я взяла её на руки и почесала за ухом. Спрашивая себя, чего хочу, чего жду, неожиданно нашла единственный ответ – чтобы Амин побыстрее вернулся. Погладила собаку и вздохнула.
– И где наш папа? – спросила я тихонько, перебирая её шёрстку. – Где?
Словно понимая, что я говорю, Тоша подняла голову и тихо заскулила. Сколько бы я ни пыталась уверить себя, что всё закончилось, на сердце было тревожно. Что, если по дороге что-то случится? Если Амин и Марат повздорят? Если Амин снова вспылит и…
Тоша вскинула голову. Заёрзала, пытаясь спуститься с рук. Только я поставила её на пол, она бросилась в дом. Я тоже встала, но не успела отойти от столика, как на веранде появился Амин.
– Зарима сказала, что ты тут.
– Да…
Казалось, что мы не виделись не несколько часов, а несколько лет.
Амин подошёл и пододвинул к себе едва начатую вышивку. Несколько стежков – вот и всё, на что меня хватило.
– Это тюльпаны, – сказала я со вздохом. – Вернее, должны были быть тюльпаны. Но вряд ли.
– Почему вряд ли?
– Потому что не моё это, – я махнула на коробку с нитками. – Не умею я…
– А я хотел тебя попросить подарить их мне, когда закончишь. – Амин подошёл немного ближе.
– Тюльпаны?
– Тюльпаны, – подтвердил Амин. – Подаришь?
В горле встал ком. Как ни пыталась сделать глубокий вдох, не выходило. Едва приоткрыла губы, чтобы попросить прекратить всё это, он достал из кармана мешочек. Наши взгляды встретились, и горло сдавило ещё сильнее.
– У меня для тебя подарок, – сказал Амин очень тихо, едва ли не шёпотом.
Подошёл ещё ближе и, взяв мою кисть, перевернул ладонью вверх. Змейкой в ладонь легла полоска переплетённой с белым металлом бирюзы. Браслет, похожий и одновременно не похожий на бусы из прошлого, хоть и собранный из них же. Словно прошлое с надеждой на совсем другое будущее.
Цокот коготков вывел меня из подобия транса, в котором я находилась. Только я подняла взгляд, на веранду зашла Зарима. Я совсем забыла про неё и про чай. Правда, чай она не принесла – вместо подноса в руках у неё была заплаканная Жасмин.
Увидев нас, она принялась вырываться.
– Так хорошо спала… – удерживать её Зариме становилось всё труднее.
Упёртая, она сопела и хныкала, пока Амин не забрал её.
– Пыталась снова уложить…
– Всё в порядке, – остановил её Амин. – Не хочет спать – не нужно.
Зарима склонила голову и, только муж дал знак, что она может идти, испарилась. На его руках Жасмин мгновенно успокоилась. Притихла, видимо, опасаясь, что её «заметят» и отправят обратно. Застенчиво ковыряла пальчиком пуговицу на рубашке отца. Ненадолго я забыла про лежащую в ладони бирюзу, засмотрелась на Амина и дочь.
Сев в плетёное кресло, Амин опустил Жасмин к себе на колени и вытащил ещё один мешочек.
– Смотри, что у меня есть, – вытащил точно такую же нить. – Дай-ка мне…
Жасмин с интересом наблюдала, как он обхватывает её руку браслетом, как застёгивает его. Потом подняла ладошку и потрясла ею. Дотронулась второй ручкой и опять потрясла. Амин перевёл взгляд на меня.
– Подойди, – подозвал он меня всё так же тихо.
Не прошло и нескольких секунд, как он застегнул браслет и на моём запястье.
– Где ты это взял?
– Нашёл у Жасмин то, что осталось.
Действительно, глупый вопрос. Могла бы и не спрашивать. Сама ведь не так давно надела заново собранные на леску бусины на руку дочери. Теперь они оказались и на моей. Закрытый замочек, будто символ разорванной, а теперь соединённой жизни. Знак, что больше не будет темноты. Только чистая бирюза и белый металл. Радуга из двух лучей – нежности и счастья.
– Правда, того, что было у Жасмин, не хватило. Пришлось обратиться к Аверину, – Амин всё же снял дочь с колен и поднялся. – Этот засранец лучше всех разбирается в камнях и всём с ними связанном. А мои девочки достойны лучшего.
Он сжал моё запястье, скрыв ладонью бирюзу. Потом поднял руку. Я вдруг заметила блеск маленьких камней, которые не увидела сразу. Каждую вставку украшал один крупный или несколько маленьких бриллиантов. На бархатном мешочке красовалась окружённая вензелями буква «А». Её я тоже увидела только сейчас.
Поверить только! Чтобы сделать для нас браслеты, Амин переступил через гордость и подключил Алекса! Я искоса посмотрела на мужа, с трудом веря, что он на такое способен. Жасмин засмеялась, Тоша задорно тявкнула. И опять по веранде разнёсся задорный звонкий смех.
Амин вдруг вытащил ещё один мешочек. Хлопнул себя по бедру и позвал Тошу. Та сразу же переключилась на него. Я всё ждала. Муж достал круглую капельку-подвеску – единственный окружённый бриллиантами бирюзовый камень в белом металле.