Его чёрное сердце. Искупление (СИ)
– Да, – ответил он. Прищурился, слушая подчинённого. Поджал губы. – Понял тебя.
– Что-то важное?
– Ваша жена вызвала такси, – сказал он. – Она собирается в город. В «Сатурн».
Я медленно вернул снимки в конверт. Затем скрутил его трубочкой и согнул пополам. Ещё раз. Посмотрел на обманчиво спокойное озеро. Подошёл к кромке воды и вгляделся в линию горизонта. Позади зашуршали камни. Захар остановился в метре от меня, ожидая приказаний.
– Пусть едет, – сказал я, повернувшись к нему. – Через сколько будет подано её такси?
– Примерно через час.
– Хорошо. Значит, мы выезжаем через час десять.
– Хотите проверить?
– Да, – сказал я, сжимая смятые снимки. – Да, хочу.
Сабина
Почему сорвалась, я и сама не знала. Несколько минут стояла, всё сильнее впиваясь пальцами в подоконник, а потом… Стараясь не думать о том, что делаю, открыла приложение и заказала машину. Возможно, мы с Лейлой больше никогда не увидимся. Скорее всего.
– Спасибо, – поблагодарила водителя и, подобрав подол платья, вышла на улицу.
Сердце стучало в такт шагам. Думать было некогда – круглые часы над стойкой показывали без семи семь. Перехватила взгляд администратора и поспешила к лестнице. На третий этаж буквально взбежала. Ощущение, что, если не увижу сестру, потеряю нечто очень важное, усиливалось с каждой секундой. Только занесла кулак, чтобы постучать, дверь распахнулась.
– Сабина… – выдохнула Лейла, распахнув глаза.
– Я… – увидела стоящий у стены чемодан. Должно быть, что она улетает, поняла только теперь.
Взгляд снова переметнулся на сестру. Её волосы были собраны широкой серебристой лентой, накинутый на плечи шерстяной кардиган расстёгнут.
– Ты всё-таки приехала.
– Да.
Сестра взяла меня за руку и затянула в номер. Мы стояли друг напротив друга, ничего не говоря. А потом она обняла меня. Я её тоже. Не простила и знала, что не прощу никогда, но…
– Марат пошёл за машиной.
– Ничего не хочу слышать о нём, – мотнула головой. – Он…
За дверью раздались резкие шаги. Мы синхронно повернулись, недоброе предчувствие подкатило к горлу настолько стремительно, что я не успела прочувствовать его до конца. Дверь с размаха ударилась о стену. Голова закружилась ещё сильнее.
Амин застыл, смотря на Лейлу. Искажённое гневом лицо превратилось в маску с чёрными углями глаз. Сестра попятилась.
– Лейла… – чернота глаз сверкнула. Но не радостью – яростью. Чёрной, несравнимой с той, что досталась мне.
Смертельной чёрной яростью.
***
Казалось, что кто-то поставил на замедленную перемотку дурацкий страшный фильм. Только я сделала выдох, только хотела подойти к мужу, предчувствуя, что вот-вот случится нечто страшное, в номер ворвался Марат. Бросился к Лейле.
– Взять его! – рявкнул Амин.
Мгновение, и Марата схватили его люди. Лейла вскрикнула, он рванулся к ней.
Его скрутили сильнее. Лицо исказилось от боли, глаза сверкнули, светлые волосы упали на лоб.
– Уведите, – прорычал Амин, даже не посмотрев на брата.
Сбивчиво дыша, я перевела взгляд с охранников на Лейлу, на Марата, на Амина. Муж меня не видел. Только Лейлу.
Бледная, как полотно, она в ужасе смотрела на него, и глаза её, огромные, тёмные, казались ещё больше. Медленно Амин пошёл к ней. Она испуганно подалась назад. Споткнулась о чемодан. Тот с грохотом упал на пол, но Амин словно бы не заметил этого. Уголок его губ дёрнулся, взгляд прошёлся по сестре. Он осмотрел её с головы до ног неспешно, придирчиво, оценивающе. Задержался на шее. Она пятилась до тех пор, пока не прижалась спиной к стене. Амин подошёл. Молча дотронулся до её лица. Ласково погладил по виску, по щеке.
Лейла стояла ни жива ни мертва и смотрела на Амина. Сглотнула, едва его пальцы поползли ниже, к шее.
– Лейла, – процедил он глухо. – Ты жива…
Амин поглаживал её самыми кончиками пальцев. Скулы, подбородок. Обвёл губы, коснулся второй щеки и мочки уха. Обрисовал ушную раковину и легко дотронулся до длинной серёжки, неотрывно при этом глядя Лейле в глаза.
– А я ведь тебя похоронил…
При этих словах чернота его глаз стала демонической. Я не видела этого, но знала. Чувствовала. Пальцы опять поползли по скуле.
Я облизала пересохшие губы. Сердце колотилось всё тяжелее, напряжение зашкаливало. Лейла не выдержала, всхлипнула, и Амин сразу же скривил губы.
– Никто, – вкрадчиво, тихо сказал он, опускаясь к ключицам, – никогда, – пальцами по вырезу платья, – не останется безнаказанным, если хотя бы попытается сделать из меня дурака. – Он коснулся её горла и процедил с яростью. – Никогда. В особенности такая сука, как ты!
Едва последнее «ты» сорвалось с его губ, пальцы на шее Лейлы сжались. Сестра вскрикнула, засипела, вцепилась в его руку.
Я бросилась к мужу. Из ниоткуда появилось осознание, что это конец. Черта, за которой не будет ничего ни для кого из нас, если мы её переступим.
– Амин! – я схватила его за рукав. – Амин, опомнись!
Он вдавливал Лейлу в стену и смотрел на неё, сжимая горло всё сильнее и сильнее. Внутренняя ярость отражалась в ставших каменными чертах лица.
– Сука! – взревел он и буквально поднял Лейлу за горло. Сестра захрипела, впилась в его ладонь ногтями. Глаза её наполнились слезами.
– Перестань! – я изо всех сил пыталась оттащить его. – Амин! Амин! – закричала истошно. – Амин, пожалуйста! Ам…
Он отшвырнул меня. Наткнувшись на чемодан, я упала на пол. Руку обожгло, боль прокатилась по всему телу. Не помня себя, я вскочила и снова бросилась к Амину.
Он убьёт её! Я понимала, что убьёт.
– Амин! – взмолилась, пытаясь привести его в чувства. – Амин, не надо!
Он не слышал меня, словно не замечал. Снова отшвырнул, но я удержалась. Потянула его за рубашку.
– Амин! – закричала я со слезами. – Амин! Я люблю тебя, слышишь?! Амин! Не надо! Ради нас! Прошу тебя!
Он вдруг обернулся на меня.
Я разжала пальцы, выпустила ткань и, дрожа, сквозь слёзы повторила:
– Не надо. Она беременна, Амин! А я… Я люблю тебя. Пожалуйста…
Услышала, как сестра втягивает воздух, и закрыла глаза. Ощущение было, что только что он держал за шею не её – меня.
На несколько секунд всё подёрнулось тёмной пеленой, коридор покачнулся. Как издалека, я слышала свистящее дыхание Лейлы. Подняла веки и столкнулась с Амином взглядом. Качнула головой, не зная, что хочу этим сказать. Да это было и неважно.
Амин посмотрел на скатившуюся по стене Лейлу. Она подобрала ноги, вжалась в угол и тихо скулила, всё ещё пытаясь отдышаться. Держалась за горло и смотрела на нас полными слёз глазами. Из-под ладони выглядывала цепочка, на пальце чётко выделялось кольцо.
Амин
Ещё утром она была мёртвой. Горечью, сожалением, рваной незаживающей раной. Лучше ей было этим и оставаться.
Последние секунды смазались одним лишь желанием – отправить её туда, куда она сама пожелала для меня отправиться. Убить её, суку. Красивую лживую суку. Слушать, как она сипит, и наслаждаться агонией. Тварь!
.
Кроваво-красную пелену ярости как хлыстом разрезало «люблю тебя». Жаждущий смерти зверь во мне ещё скалился, но всё вернулось: звуки, запахи и трезвость рассудка.
Проклятье! Я бы действительно прикончил её. Лейлу.
– Не надо. – Голос Сабины дрожал.
Она сделала нерешительный шаг ко мне. Подняла голову. Неестественно горящие глаза были мокрыми, губы побелели.
– Любишь? – переспросил я хрипло.
Она утвердительно кивнула. Сделала ещё шаг. По башке ударило. Теперь я знал, чем пахло от неё прошлым вечером. Так вот, значит, что это была за встреча.
– Люблю, – повторила Сабина тихо и как-то… чёрт подери, бесхитростно.
На полу у ног скулила шлюха, которую я когда-то боготворил. Её голос резал нервы, нытьё и всхлипы раздражали.
– Заткнись, – я бросил на неё быстрый взгляд.
Желание закончить начатое было настолько сильным, что стоило большого труда перебороть его. А я ведь когда-то любил эту суку. Ради неё был готов чуть ли не землю перевернуть. Она продолжала ныть. Сидела в углу и тряслась. Взгляд упал на кольцо.