Рифматист

– Ух ты!.. – воскликнул он.
Откинув рыжие кудряшки со лба, девочка подняла глаза и удивленно моргнула, точно не в силах поверить, что всех этих существ породила сама. Джоэл бросился в суматохе чертить линии силы в попытке отбиться, однако все это, конечно, было бесполезно. В пылу схватки Джоэл совершенно забыл, что он не рифматист.
Меллинги добрались до его заградительного круга и в нерешительности остановились. На миг Джоэл ощутил укол страха. Вероятно, то же самое чувствовал Герман Лайбл, когда стоял на коленях перед лавиной меловых монстров и понимал, что никакая защита его не спасет.
Однако Джоэл сильно сомневался, что Герману пришлось иметь дело с табуном единорогов!
Создания Мелоди проверили защиту на прочность, осознали, что она ненастоящая, и стремглав ринулись вперед. В следующее мгновение они уже вовсю скакали вокруг Джоэла. Он содрогнулся от мысли, что сейчас меллинги примутся обгладывать плоть с его костей, однако, на его счастье, существа оказались безобидными.
– Единороги?.. – страдальчески сморщился Джоэл.
– Единороги, чтоб ты знал, очень благородные и величественные животные!
– Более унизительного поражения я в жизни не видывал… Повержен гарцующими единорогами!..
– Скажи спасибо, что у меня не нашлось розового мелка! – Мелоди поднялась с колен. – Цветными мелками разрешают пользоваться только со старших курсов.
– У тебя очень здорово получилось! – улыбнулся Джоэл. – Ты просто невероятно быстро рисуешь!
Мелоди подошла и приложила мелок к одному из единорогов, который тут же прекратил скакать и превратился в обыкновенный рисунок. Четыре секунды спустя он исчез. Затем она проделала то же самое с остальными сказочными меллингами.
– Ничего сложного, – отозвалась девочка. – Я просто придержала уже нарисованных меллингов, а потом направила их всех в атаку хором.
И хотя про меллингов Джоэлу довелось читать не так уж много, ему было прекрасно известно, что приструнить меллингов совсем не просто. Если не отдать меллингам строгий приказ, они бросятся на твою же линию запрета и изничтожат ее в мгновение ока. Если же распылить линию, меллинги растеряются и, вместо того чтобы атаковать соперника, будут топтаться на месте.
– Я же говорил, что защита Джордана идеально тебе подойдет! – Джоэл поднялся.
– Ты сражался вполсилы, – сказала Мелоди. – Кроме того, мои линии далеки от совершенства. Готова биться об заклад, что моя стена запрета не выдержала бы и десяти из двадцати положенных выстрелов линиями силы.
– Возможно, – согласился Джоэл. – Но я не ожидал, что ты нарисуешь своих меллингов так быстро. Без слез на твой эллипс, конечно, не взглянешь, но это и не важно. Мелоди, ты отлично справилась. И зря ты не веришь в себя. Просто нужно подобрать несколько стратегий и защит, которые подойдут тебе лучше всего, – в соответствии с твоими способностями.
– Спасибо, – нерешительно улыбнулась Мелоди.
– Это правда!
– Я благодарю не за комплимент, а за то, что ты показал мне защиту Джордана. Хотя сомневаюсь, что это открытие кардинально улучшит мою ситуацию… Чтобы стать хорошей рифматисткой, я все равно должна научиться чертить окружности. Но, в общем, приятно сознавать, что я небезнадежна!
– Вот и славно, – улыбнулся в ответ Джоэл. – Что ж, думаю, нам бы пора и Фитча навестить…
Он осекся, увидев в отдалении всадника на крупной лошади. Человек был в шлеме и полицейской униформе. Вспомнив, что просил Экстона послать за инспектором, Джоэл замахал рукой.
 
– Джоэл?.. – спросила Мелоди.
– Дай мне минуточку, – отозвался он. – Или ступай пока к Фитчу, а я догоню! Мне нужно переговорить с вон тем полицейским!
– Пыль меня побери! – вглядевшись в даль, воскликнула Мелоди. – Неужели это жеребец-эквиликс?
Джоэл присмотрелся. Мелоди и в самом деле оказалась права. Сменив курс, Хардинг повел своего скакуна им навстречу. Однако настоящего жеребца тот напоминал лишь отдаленно. Конь был не из плоти и крови, а из металла со стеклянными боковыми вставками, за которыми вращались шестерни и пощелкивали пружины.
– Джоэл, сынок, – приветствовал Хардинг, подъезжая на своем железном коне и оставляя за собой вереницу глубоких следов на лужайке. – Как обстановка на академическом фронте?
– Очень даже неплохо, инспектор, – отозвался Джоэл.
Заводных жеребцов ему доводилось видеть и раньше; они стоили дорого, но редкостью не были. Однако эквиликс был отнюдь не простым заводным скакуном. Эквиликсов конструировали по самым последним технологиям в Египтии. Ценились же они за поразительную сообразительность. Первый эквиликс появился на свет благодаря гению одной женщины, которая придумала новый способ навивки пружин для получения энергии из гармоник.
Джоэл заглянул машине в стеклянные глаза. Точно литерные рычажки на печатной машинке, крохотные пружинки и маховички поднимались и опускались, управляя функциями сложного заводного мозга.
– Так, а кто эта милая юная леди? – вежливо спросил Хардинг, однако Джоэл уловил в его голосе некоторое напряжение.
«Милая?» – усмехнулся про себя Джоэл.
Девочка умудрялась так часто его раздражать, что он совершенно забыл, как очаровательно она улыбается. Вот прямо как сейчас!
– Она студентка профессора Фитча, – пояснил Джоэл.
– Мисс…
– Манс, – отозвалась Мелоди.
«Погодите-ка!.. – вновь задумался Джоэл. – А ведь я уже где-то видел эту фамилию! Причем недавно! И рядом с фамилией значилось отнюдь не имя Мелоди!..»
– Мисс Манс, очень приятно. – В знак приветствия Хардинг склонил голову в синем шлеме, а затем обратился к Джоэлу. – Спасибо, что предупредил насчет родителей. Нам нужно обеспечить безопасность студенческого городка. С этого дня я ввожу комендантский час. Студентам запрещается находиться на улице по вечерам, а также покидать кампус на выходные. Я запросил подкрепление, и теперь Армедиус – передовая оборонительная линия и оперативный плацдарм.
– Я подумал: если родители бросятся прятать своих детей по домам, ни к чему хорошему это не приведет, – кивнул Джоэл. – Ведь куда бы они ни подались… преступник может последовать за ними.
– Полностью согласен, – сказал Хардинг.
Мелоди метнула в Джоэла прищуренный взгляд.
– Кстати говоря, рядовой Джоэл! Не видел ли ты, случайно, блондинки в голубом платье? Лет тридцати пяти, рост примерно метр семьдесят, волосы забраны в пучок. Лицо узкое, с резкими чертами.
– Видел, – сказал Джоэл. – Это мать одного из рифматистов.
– Вряд ли! – фыркнул Хардинг. – Это Элизабет Уорнер! Журналистка!
– Женщина-журналистка?.. – удивился Джоэл.
– Ты что-то имеешь против женщин-журналисток? – вспыхнула Мелоди.
– Да не в этом дело, – быстро отвечал Джоэл. – Просто… Я никогда не слышал о журналистках.
– Времена меняются, – произнес Хардинг. – Женщины-рифматисты уже вовсю воюют на полях сражений. И попомните мое слово, не за горами тот день, когда мы увидим обычных женщин в рядах солдат. Но журналист – будь то женщина или мужчина – всегда враг! Если дать им свободу действий, весь остров охватит паника. Где ты ее видел, сынок?
– Она направлялась к профессору Фитчу.
– Гори оно все огнем!.. – воскликнул Хардинг, разворачивая железного скакуна (Джоэл услышал отчетливое щелканье пружин в заводном механизме). – Рядовой! Прикрыть мое отступление!
И инспектор галопом поскакал в рифматический кампус.
– И что это сейчас было? – спросила Мелоди.
– Да так… ничего особенного.
Скорчив гримаску, девочка закатила глаза к небу:
– Так я тебе и поверила!