Объединённые надеждой (СИ)

— Что? — растерянно спросил Эстебан.
— Не уходи, — попросила Долорес.
Эстебан замер. А Долорес продолжила:
— Останься сегодня со мной.
Сердце оружейника заколотилось. Возле прекрасно отполированного зеркала оплывала ароматная свеча.
  
Глава 131. Всем сдать амулеты!
 
Пока Фокси набирал дружинников, которые сопровождали бы его во время изъятия амулетов, во дворце градоправителя разразился скандал. Банкир — отец погибшей леди Дориан — рыдал над тем, что осталось от его дочери. Затем он впал в гнев, топал ногами и требовал немедленной расправы над своим зятем.
Незадачливый лорд Дориан прятался в это время за портьерой и грыз ногти. Он с ужасом думал, что будет, если его приятель — лорд Ирн — «случайно» обмолвится о том, что Дориан совсем рядом.
Однако Ирн не спешил выдавать приятеля. Градоправитель сочувствовал горю своего кредитора, участливо хлопал его по спине, наконец, подал огромный шёлковый платок.
— Мужайтесь, друг мой, — говорил Старый Лис. — Ваша потеря огромна.
Банкир слушал, кивал. Ирн говорил о том, какую опасность представляют сейчас амулеты и проникновенно попросил банкира оставить их здесь, во дворце. Банкир на мгновение задумался, а потом принялся снимать с себя украшения из обсидиана. Он бросал их прямо на пол.
Лорд Дориан с отвращением и страхом смотрел, как амулеты с чавканьем сливаются в единую аморфную массу.
— Да, вы правы, Ирн, — банкир был потрясён. — Эти существа внутри — они опасны. Только что же с моим зятем? Надеюсь, вы накажете его?
— Мой дорогой друг, — снова зажурчала речь Ирна. — За что наказывать его? Он же не хотел, чтобы его жена погибла. Его действия нельзя квалифицировать как убийство. Он поступил так по неосторожности…
Банкир подхватил с пола остатки одежды и волос своей дочери и выпрямился. В глазах его больше не было слёз:
— Что ж, Ирн, вероятно, вы сделали всё, что смогли. Очень надеюсь на то, что такая история больше не повторится. Думаю, что изъять амулеты нужно не только у меня…
— Да, да, разумеется, вы же знаете, как я ценю ваше мнение, — Ирн подхватил банкира под руку и стал незаметно подталкивать к выходу.
Банкир всё понял, вырвал руку у градоправителя и удалился. Дориан же выскочил из-за портьеры и кинулся к Ирну со словами благодарности:
— Вы защищали меня, ваша милость! Благодарю вас! Я знаю, мой тесть — человек мстительный, но вы справедливы, милорд!
— Да, Дориан, я стараюсь быть справедливым, тем более что мы с вами друзья, не так ли?
По голосу, которым была произнесена эта фраза, Дориан понял, что от него что-то потребуют. И не ошибся.
— Дориан, вы тоже должны сдать все амулеты, которых, как мне известно, у вас предостаточно.
Дориан задумался. Этого ему совсем не хотелось. С амулетами он чувствовал себя уверенно и спокойно. Он не сомневался, что любое его распоряжение будет исполнено, стоит лишь припугнуть Соглядатаем. На миг он представил, что амулетов больше нет. Лорд Дориан почувствовал себя голым без них.
Но градоправитель продолжал настаивать:
— Более того, Дориан, вы должны и всех наших знакомых уговаривать сдать амулеты добровольно. В противном случае, дорогой друг, я просто не могу гарантировать вашу безопасность, — вкрадчиво закончил Ирн.
И Дориан понял, что в случае отказа ему всё-таки предъявят обвинение в убийстве жены. Не миновать тогда следствия, суда, будет большой скандал, его ждёт разорение и тюрьма.
— Разумеется, милорд, — с поклоном ответил Дориан. — Ваши требования разумны.
  
Глава 132. Осведомлённый демон
 
Мастер всё ещё был слаб и не поднимался с постели, когда в его спальню постучался распорядитель.
— Тебе чего надо? — ласково встретил его Миссингер.
— Я д-должен доложить В-верховному Мастеру, — заикаясь от страха, произнёс распорядитель.
— Впусти его, — отозвался Мастер. — Пусть докладывает.
Миссингер нехотя отступил от дверного проёма, и распорядитель, дрожа, вытянулся перед постелью Мастера и начал рассказывать о попытке бунта, бегстве мятежника и его гибели. Мастер внимательно выслушал его, не перебивая. Когда распорядитель замолчал, Мастер поднял на него взгляд, и этот трус позеленел — такой гнев читался в этом взгляде:
 
— Скажи мне, почему взбунтовался тот молодчик? Какое именно твоё распоряжение он отказался выполнять?
Распорядитель упал на колени, не замечая, как брезгливо дёрнулись губы у начальника дворцовой гвардии:
— Он отказался сообщить вам, что плащекрылы волнуются и ведут себя странно. Один из дружинников погиб, пытаясь накормить их…
Хамаль Альрами, не выдержав, вмешался:
— Что это означает — один из дружинников? С каких это пор дворцовая гвардия, отборные солдаты, занимается такой работой?
— Верно, — усмехнулся Мастер. — Кажется, это не входит в их обязанности.
— Понимаете, — начал объяснять распорядитель, — он сам за это взялся, его никто не просил и не заставлял.
— Но великолепно обученный, преданный мне воин всё-таки погиб, — нахмурился Мастер. — Как глупо…
Распорядитель начал что-то нервно лепетать о милости Мастера, но умолк под гневным взглядом Хамаля.
— Мне нужен лекарь, — вдруг сказал Мастер. — Я слишком долго лежу здесь. Зовите всех лекарей, которых можно собрать в Даун-Таун.
— Будет исполнено, — распорядитель стрелой вылетел из покоев Мастера.
— Ах, если бы удалось изловить и вернуть Торментира, — мечтательно сказал Мастер, глядя в тёмный потолок. — Его снадобья живо поставили бы меня на ноги.
— Серьёзно? — демонстративно удивился Миссингер. — На ноги, говоришь, поставили бы? Как его жену?
Невзирая на слабость, Мастер прямо-таки взвился на кровати:
— Не смей говорить о том, чего не знаешь! Он сделал это по моему приказу! Я и сейчас нашёл бы ниточки, за которые можно дёрнуть и заставить его делать то, что мне нужно!
Миссингер осклабился:
— Ты так уверен в этом?
Мастер не удостоил его ответом. Хамаль с любопытством прислушивался к их перепалке. Когда Мастер заснёт, обязательно надо будет расспросить демона, о чём шла речь. У Хамаля зародилось подозрение, что Миссингер знает намного больше о том, что происходит в резиденции, чем говорит Мастеру.
  
Глава 133. Загадочная надпись
 
Эйлин до рассвета так и не сомкнула глаз. Ночь выдалась холодная, и, замёрзнув, Эйлин выбралась из-под одеяла, чтобы немного размяться. В тусклом предутреннем свете всё казалось каким-то нереальным: суровые деревья Неприветливого леса, неясные очертания тел на земле.
Костёр потух. Лёгким движением руки колдунья попыталась оживить пламя. Внезапно она почувствовала что-то странное, непривычное. Оглянувшись по сторонам, она заметила золотистое сияние, исходившее от ножен Огнистого Меча. Очень интересно…
Подойдя поближе, она убедилась, что ошибки нет, сияние исходит именно от ножен. Точнее, ИЗ ножен. От самого Огнистого Меча, конечно.
Мелис крепко спал. Он даже не пошевелился, когда Эйлин тихо вытянула меч наружу. Сияние усилилось. Вся опушка была залита этим загадочным светом. Несмотря на то, что Мелис прошел рядом с ней всю Сариссу, волшебница впервые прикоснулась к легендарному оружию. Ей даже стало немного не по себе, словно она совершала нечто неблаговидное. Эйлин успокоила себя, что она немедленно вернёт Меч на место. Вот только взглянет — и всё.
Впрочем, они все уже видели, как сиял меч, когда Нелли начинала играть на скрипке. Было и ещё что-то, чего она не видела раньше. Или просто не замечала? Вдоль сияющего лезвия шла загадочная надпись не знакомыми ей буквами. Нет, не буквами, — рунами. Точно такие же она видела в книжке Фергюса, когда они плыли на его корабле из Уорто в Кхэтуэл, к учителю Сяо Лю. Что же это может означать? Такие руны Фергюс запросто читал. И Сяо Лю тоже, и, видимо, Дисси, а также старая Зэм.
У Эйлин просто руки зачесались растолкать Фергюса, мирно похрапывающего неподалеку от Мелиса. Вдруг руны исчезнут, когда Фергюс наконец проснётся? Однако что-то удержало её.