Исполняющий чужие желания (СИ)

Иббрис просто исчез. Она так хотела, чтобы… Она надеялась, что, получив свободу, он выберет остаться с ней. А он выбрал… свободу.
«Его можно понять», — мысленно убеждала сама себя Даша. — «Он тысячелетиями был рабом, служил людям. Он просто устал. От людей. От неволи. От чужих желаний».
Но легче не становилось, потому что сердце не желало слушать доводов рассудка и истекало кровью. Он ушел… возможно навсегда. Когда он отдохнет и насытится свободой и одиночеством, он вновь захочет быть кому-то нужным. Но как скоро это случится? Ведь человеческая жизнь так коротка, а жизнь джинна бесконечна.
Тан прижал ее к своей груди и бережно гладил по голове. Дан, проследив за ее взглядом, поднялся с пола и, подойдя к выжженному кругу, наклонился и поднял пустой сосуд. Задумчиво повертел в руках, потер пальцем, а затем, пожав плечами, вернулся к Даше и вложил его ей в руки. Даша изо всех сил сжала сосуд в ладонях, словно это могло бы вернуть ей джинна. Но сосуд был пустой и холодный.
— Что прикажешь, повелительница? — спросил Дан, стоя перед ней и глядя на нее сверху вниз.
Повелительница? Даша хотела переспросить вслух, но лицо обожгла такая боль, что перехватило дыхание. Она вопросительно посмотрела сначала на Дана, а затем перевела многозначительный взгляд на Наора. Он скорчился на полу и сотрясался в беззвучных рыданиях.
— Он? — презрительно сплюнул на пол в сторону Наора Дан. — Он лишился магической силы и теперь не может нам приказывать. А тебе известны наши истинные имена, и ты обладаешь хорошим магическим потенциалом. Отныне ты — наша повелительница.
— Мама! — в комнату вбежала Яна и, растолкав ифритов, рухнула на колени перед Дашей. — Что у тебя с лицом!
В глазах дочери светился такой неподдельный ужас, что Даша даже испугалась и принялась ощупывать руками свое лицо. Правая половина стремительно опухала, заплыл правый глаз и слиплась правая ноздря. А прикосновение к нижней челюсти вызывало нестерпимую боль. Рот не открывался.
— Они били тебя? Кто посмел это сделать! — закричала Яна, с ненавистью переводя взгляд с одного ифрита на другого. Тан, округлив глаза, замахал руками, отрицая все обвинения. Он тоже как будто язык проглотил. За время всей заварушки Даша не слышала от него ни единого слова.
— Наор пытался удержать твою маму в магических силках, но она оказалась сильнее. И, не рассчитав силы, он, похоже, сломал ей челюсть, — ответил Яне Дан, осторожно обхватывая обеими руками голову Даши и поворачивая ее так, чтобы на правую половину ее лица падали лучи встающего солнца, проникающие в комнату через разбитую крышу.
Яна, зарыдав, обняла Дашу и уткнулась ей в грудь. Даша спрятала сосуд в карман и обняла дочь.
— Гад! Сволочь! — разорялась Яна, готовая с кулаками броситься на злополучного мага. — Поколоти его! — потребовала она от Тана, повернув к нему голову, но не отрываясь от Дашиной груди. — Смотри, что он сделал с мамой!
Тан вопросительно посмотрел на Дашу, но Даша отрицательно покачала головой и перевела взгляд на лежащего на пепелище Наора. И очень вовремя!
Она успела увидеть, как он, протянув руку, схватил острый, как лезвие ножа, осколок стекла, лежащий неподалеку от него, и, сжав его в кулаке, поднес к своему горлу. Даша, впихнув плачущую дочь в руки Тана, вскочила на ноги и бросилась к Наору.
— М-м-м! — закричала она, с разбега пнув его в запястье, отчего он выронил осколок, так и не донеся его до своей шеи.
— Проваливай! — прорычал Наор и снова потянулся за осколком, но Даша, стоя над ним, наступила ему на руку, прижав ее к полу.
— Будь ты проклята! — прошипел Наор, глядя на нее снизу вверх с такой жгучей ненавистью, что, будь он все еще магом, то прожег бы ее одним лишь взглядом насквозь.
Даша посмотрела на него и ей вдруг стало его жалко. Глядя на него, такого разбитого и униженного, она вдруг испытала к нему теплое сочувствие. Только она одна могла понять, как ему сейчас больно. Ведь он тоже потерял человека, которого любил. Навсегда потерял. Кем бы ни была для него Эвис, он любил ее также, как Даша любила Иббриса, и пытался вернуть всеми доступными ему средствами.
 
Даша опустилась на колени, а прижатую к полу руку перехватила свой рукой за запястье. Наор дернул рукой, пытаясь освободиться, но не смог. Он был слаб, очень слаб, а Даша держала его крепко.
Даша отрицательно покачала головой, печально глядя ему в глаза левым глазом. Он снова дернулся, а затем осознав бесполезность своих попыток, уткнулся лицом в пол. Даша протянула вторую руку и робко коснулась его взъерошенных, липких от крови волос на затылке. Наор не пошевелился. Кожа на его спине была синюшно-бледная, и дышал он часто и поверхностно, и Даше пришла мысль, что он потерял много крови. Ему нужна сейчас помощь.
Даша подняла голову и, оглядевшись, поманила к себе Дана. А когда он подошел, она выпустила безвольно обмякшую руку Наора и на протянутой ладони Дана написала пальцем «врач».
— У Наора есть знакомый маг-лекарь, — неуверенно ответил Дан. — Кажется его контакты написаны в записной книжке, которая лежит в ящике стола.
Даша покачала головой. Только еще одного мага им не хватало. И на ладони Дана написала «скорая помощь».
— А! Сейчас! — Дан кивнул и умчался вниз, видимо за телефоном. Тан чуть поодаль утешал Яну. Наор лежал неподвижно, лишь изредка вздрагивая всем телом. Даша устало опустилась на пол рядом с ним и достала из кармана сосуд. Сейчас это был обычный, совершенно прозрачный круглый пузырек из толстого стекла. Все узоры и надписи с него исчезли. Внутри больше не клубился темно-синий дым с серебряными звездами, и пробка легко открывалась и закрывалась обратно. Бутылка была пуста.
Даша, убедившись, что на нее никто не смотрит, размахнулась и со всей силы жахнула бутылку об мраморный пол. Сосуд жалобно звякнул и прыснул в стороны мелкими осколками. От души немного отлегло.
Все-таки она освободила джинна. Пусть он не захотел остаться, зато теперь он сам себе повелитель. Даша была уверена, что джинн не станет ничего рушить и причинять кому-либо вред. По своей сути Иббрис — очень доброе создание, несмотря на свою безграничную силу. Возможно, именно проявление его природной доброты она и приняла за ответное чувство. Ведь он заботился о ней, но никогда не говорил о том, что любит ее. А сейчас, убедившись, что с ней все в порядке, со спокойной душой покинул ее.
Даша повернулась к Наору, и снова вытащила из его слабеющих пальцев осколок. А вот ей теперь придется позаботиться об этом несчастном. Интересно, у него есть семья или друзья? Даша бережно убрала со лба Наора упавшую прядку и посмотрела на подрагивающие темные ресницы. Его пересохшие потрескавшиеся губы вдруг приоткрылись, и он прохрипел:
— Мне незачем больше жить. Почему ты не даешь мне умереть?
Даша снова покачала головой, хотя он ее и не видел, и уже смелее положила ему руку на лоб. Кожа его была влажная и холодная. Ну где же Дан и врачи скорой помощи?
Словно в ответ на ее мысли на лестнице послышался топот, и комнату заполнили люди в белых халатах.
К Даше и Наору тут же подбежали с носилками, безошибочно определив пострадавших. Пока Наора укладывали на носилки, строгий пожилой врач что-то спросил у Даши, но та лишь беспомощно развела руками. Чужую речь она не понимала, да и сказать ничего не могла.
— Он хочет знать, что здесь произошло. Он собирается вызвать полицию, — подоспел на помощь Дан.
Даша взмахнула рукой, изображая блокнот и ручку, и ей тут же дали принадлежности для письма.
«Не надо вызывать полицию. Это был несчастный случай. Мы сидели вдвоем за столом под стеклянным куполом. Рама была очень старая и подломилась. На нас рухнул сверху стеклянный купол. Мне попало по лицу арматурой, а Наор оказался под градом осколков, его ранило, и он потерял много крови» — на лету сочинила Даша убедительную легенду.
— Вы родственники? — перевел Дан вопрос врача, а затем обернулся и крикнул Яне:
— Неси ваши с Дашей документы.