История США от глубокой древности до 1918 года

Тема антимасонства отошла на второй план, и вперед выступили другие темы — национальный вопрос, необходимое внутреннее развитие, отмена рабства и борьба с алкоголем. Появилось большое количество газет, выражавших антимасонскую точку зрения. Партия окрепла и выиграла местные выборы. Почему бы им было не попытаться теперь повторить свой успех на национальном уровне?
Так как у антимасонов не было представителей в конгрессе и они не контролировали ни одно законодательное собрание штатов, они не могли выдвигать кандидата согласно прежним процедурам (через фракционное собрание в конгрессе или голосование в законодательном собрании штата). Поэтому они были вынуждены созвать конференцию активных членов партии со всей страны, чтобы решить вопрос о выдвижении кандидата. 28 сентября 1831 года 116 членов партии из тринадцати штатов встретились в городе Балтиморе на «национальной конвенции» (съезде), и эта встреча положила начало новой традиции. Случайно, совсем не думая об этом, антимасоны внесли значительный вклад в американскую политику, так как именно с этого момента все кандидаты в президенты стали проходить через такие национальные конвенции.
Многие из антимасонов хотели выдвинуть кандидатом Генри Клея, потому что в целом взгляды антимасонской партии были очень близки со взглядами национал-республиканцев. Но такая коалиция похоронила бы антимасонскую партию. Поэтому они решили назначить другого кандидата. На первом голосовании выбор пал на Уильяма Вирта из Виргинии (род. 8 ноября 1772 года в Бладенсбурге, Мэриленд), который был успешным и эффективным генеральным прокурором в течение двенадцати лет во времена Монро и Адамса. Амос Эллмейкер из штата Пенсильвания (род. в 1878 году) был выдвинут на пост вице-президента. Еще одной инновацией антимасонов было создание политической платформы, отражающей основные партийные принципы. Это тоже стало стандартной процедурой всех последующих президентских кампаний.
Национал-республиканцы, согласившись с идеей национальной конвенции, тоже встретились в Балтиморе. Они могли бы присоединиться к Вирту и объединиться с антиджексоновскими силами, но не могли бросить своего лидера, поэтому остались с Клеем и выдвинули его кандидатуру. Клей готовился во второй раз баллотироваться в президенты.
На пост вице-президента они выдвигали Джона Седжента из штата Пенсильвания (род. в 1779 году), оставшегося в живых члена печально известной делегации, отправленной на Панамский конгресс Адамсом.
Что касается демократов, они встретились в Балтиморе 21 мая 1832 года и единогласно (естественно) выдвинули кандидатом Джексона. На должность вице-президента они, по указанию Джексона, с меньшей охотой выставляли Мартина Ван Бюрена. Это было первое вознаграждение за его преданность в деле Итона. Таким образом, попытка Кэлхуна уничтожить Ван Бюрена как политика, проголосовав за его увольнение с поста посла в Великобритании, бумерангом вернулась четыре месяца спустя.
Съезд демократов принял правило, но которому нельзя выдвигать кандидата в президенты, если он не набрал две трети голосов членов партии. Это правило было введено для того, чтобы отбирать действительно сильных лидеров партии. Тем не менее это правило стало постоянным источником проблем для демократической партии на протяжении всего следующего столетия.
Клей был убежден, что ответственность за отказ продления договора с банком лежала на Джексоне, и поэтому сделал акцент именно на этом вопросе в ходе своей кампании. Джексон не стал уклоняться и пошел в лобовую. Естественно, в оценке пристрастий народных масс победил он, а не Клей. Но против Клея выступала еще одна сила — антимасонская партия, которая досаждала национал-республиканцам гораздо больше, чем демократам. Антимасоны отобрали у них немало голосов, которые в противном случае могли бы быть отданы за Клея.
В итоге победил Джексон. За него были 687 502 голоса, а за Клея — 530 189. Количество голосов за Вирта, хоть и было несравнимо меньше, чем за Клея, но все же стоило ему нескольких штатов, где он проиграл. Поэтому коллегия выборщиков проголосовала следующим образом: 219 голосов за Джексона и всего лишь 49 за Клея. Антимасонская партия умудрилась победить в одном штате, Вермонте, и набрала 7 голосов. И еще Южная Каролина, в которой законодательное собрание голосовало вместо выборщиков, отдала 11 голосов за Джона Флойда из Виргинии.
 
Джексон сохранил влияние на Палату представителей благодаря тому же самому большинству, которое обеспечивало ему поддержку в двух конгрессах в течение его первого срока, однако национал-республиканское меньшинство на этот раз стало еще меньше, потому что не менее пятидесяти трех кресел теперь занимали люди, которые называли себя антимасонами (больше ни разу ни одна третья партия в конгрессе не сумела добиться таких результатов). В Сенате демократы и национал-республиканцы получили по двадцать мест каждые, а антимасоны — восемь.
Эти выборы означали конец недолго просуществовавшей национал-республиканской партии, которая дважды была побеждена Джексоном. Победа Джексона встревожила консерваторов по всей стране: они теперь поняли, что разделяться на разные партии глупо и опасно. В 1834 году была организована новая антиджексоновская партия. Она состояла из национал-республиканцев и антимасонов (спустя всего два года после своего подъема до уровня национальной партии антимасоны исчезли так же быстро, как и появились).
Партии необходимо было дать новое имя — короткое, броское и бессмысленное (чтобы эту партию нельзя было ассоциировать ни с чем другим, кроме как с борьбой против Джексона). Для этих целей было выбрано имя «виги» (либералы), которым также называлась одна из партий в Великобритании. Другая британская партия называлась тори, и в Соединенных Штатах это имя ненавидели, потому что так называли лояльных сторонников Британии во время революции. Вероятно, американские виги надеялись, что джексоновская партия со временем станет ассоциироваться с этим именем.
Таким образом, в течение четверти века уже после перевыборов Джексона политическая борьба в Соединенных Штатах велась между демократами, выступавшими за «права штатов», и вигами, которые выступали за унионизм.
Нуллификация
Отказ Южной Каролины проголосовать за Джексона был зловещим знаком. Это означало, что штат продолжал стоять на своем. Ни шумиха по поводу банка, ни президентская кампания не отвлекли внимание Южной Каролины от тарифа. Дело обстояло таким образом, что в процессе президентской кампании кризис по этому вопросу достиг последней стадии.
Конечно же, жителей Южной Каролины волновал в этой ситуации уже не столько кризис, сколько неприятное ощущение, что они оказались во враждебном окружении. Многие жители «рабовладельческих штатов» были уверены, что аболиционисты в «свободных штатах» специально подталкивают рабов к восстанию и тем самым подвергают опасности жизни белого населения в «рабовладельческих штатах».
Страх перед восстанием рабов имел под собой реальную почву, и это доказывали такие случаи, как бунт в штате Виргиния. Один черный раб по имени Нэт Тернер (род. в 1800 году в округе Саутгемптон, Виргиния) говорил, что у него были видения и он чувствовал внутри себя божественное вдохновение, из-за чего решил повести людей по пути освобождения от рабства. 21 августа 1831 года он вместе с семью помощниками ворвался в дом своего хозяина Тернера и убил его и пятерых членов его семьи.
На следующий день его банда уже насчитывала пятьдесят три человека, и к концу дня они убили пятьдесят пять белых людей. Но белые успели вооружиться и рассеяли банду. Они преследовали и выслеживали черных, убивая всех, кого подозревали в бунте. Всего они убили около ста рабов (большинство невиновных). Нэта Тернера поймали 30 октября и 11 ноября повесили вместе с шестнадцатью другими.
Хотя аболиционисты не имели к происшедшему никакого отношения и в тот ужасный день многие рабы выступили против своих господ в защиту своих прав, «Бунт Тернера», как его назвали, произвел страшный эффект на «рабовладельческие штаты». Этот бунт напугал всех рабовладельцев, заставив их смотреть на своих рабов с подозрением. Неудивительно, что они ненавидели агитаторов из «свободных штатов», которые, как они считали, выводили рабов из повиновения. Были усилены полицейские меры против рабов, и последняя надежда на послабление рабства в «рабовладельческих штатах» полностью исчезла.