Испытания госпожи Трейт (СИ)

Я мгновенно вспыхнула. Флора хихикнула из комнаты, но на глаза не показалась.
— Я рада, что мой внешний вид соответствует вашим ожиданиям, — сухо произнесла я, с трудом удерживаясь от того, чтобы поджать губы — надо умудриться сохранить помаду хотя бы до начала приема, а то я сейчас от нервов ее всю съем!
— Не соответствует, — Уолтер шагнул в квартиру, я, не ожидая этого, не успела попятиться и оказалась к нему в плотную, а сильная рука мгновенно обвила талию.
Большой палец мазнул по обнаженной коже спины в длинном узком вырезе, и я вздрогнула, а в расширенных зрачках серых глаз мелькнуло что-то демоническое.
— Не соответствует, — повторил Энтони, — а превосходит. Не хватает лишь одной маленькой детали.
Он отстранился и выудил из внутреннего кармана длинный узкий бархатный футляр. Крышка откинулась и россыпь драгоценных камней на ожерелье ярко вспыхнула даже в довольно тусклом свете коридора.
— Нет! — мгновенно возмутилась я.
— Что «нет»? — изумился Уолтер.
— Нет, я не приму от тебя драгоценностей.
И да, я проигнорирую мучительный стон из гостиной!
Мужчина насмешливо вскинул одну бровь.
— Их не надо принимать, моя дорогая, их надо всего лишь надеть. Для завершения идеального образа моей спутницы тебе их определенно не хватает.
«Мальчики любят играть в куклы», — звучал в голове ехидный голос Фло.
Я открыла рот, чтобы повторить свой отказ, но Уолтер перебил:
— Оливия, не упрямься по мелочам. Ожерелье взято напрокат и после приема его нужно будет вернуть. Его ношение тебя совершенно ни к чему не обяжет.
Господин Уолтер, я смотрю, любитель прокатного сервиса, тут ожерелье взял поносить, там ученого — под ручку выгулять…
Я вздохнула и молча повернулась к нему спиной.
Груди и шеи коснулся холодный металл, а верхних позвонков — горячие пальцы. А потом — и я тихонько изумленно ахнула от неожиданности — еще и губы. Дрожь по позвоночнику, странное щекочущее чувство между лопаток и болезненное напряжение внутри.
За три месяца таких пыток я стану дерганым невротиком.
И, убегая от дальнейшего испытания моих нервов на прочность (почему, ну почему шея все же входит в рамки контракта, почему я ее не отстояла?!), я обернулась:
— Ты со всеми женщинами себя так ведешь?
— Нет, только с тобой, — не моргнув глазом соврал Уолтер. — Любой другой я бы уже предложил опоздать на прием, а тебе скажу: «Госпожа Трейт, вы, несомненно, прекрасны, но мы опаздываем».
И он распахнул передо мной дверь.
Каблуки туфель Фло стучали по ступеням куда увереннее, чем я себя ощущала (возможно, они просто еще не поняли, что владелица сменилась), и за локоть, предоставленный в мое распоряжение Уолтером, я была молчаливо благодарна. И даже простила ему глупые шуточки у нас в квартире.
Хромированное чудовище сегодня вел, конечно же, не Энтони — за рулем обнаружился водитель. Обнаружился не просто так, разумеется, а с полной церемонией открытия дверей блистательной спутнице столь великолепного кавалера и самому кавалеру
Да и само чудовище сегодня было другое: вытянутое, с хищным силуэтом… И с перегородкой из толстого стекла, что отделяла пассажиров от водителя.
В салоне было тепло, темно (моя улица не сильно баловала освещением), пахло кожей и мужским парфюмом. От этого почему-то кружилась голова и было тяжело дышать.
— Оливия.
Перестав таращиться в чернильно-темное окно, я повернула голову к Уолтеру.
Тот сидел на почтительном расстоянии от меня, и мне едва ли удавалось рассмотреть его силуэт, не то, что выражение лица. А вот промышленник, очевидно, все же что-то увидел, потому что произнес:
— Ты выглядишь так, будто я везу тебя не развлекаться, а на эшафот. В чем дело?
Я поколебалась несколько мгновений, но все же ответила. Правду.
— Я никогда не была на подобного рода… мероприятиях. Такого масштаба, по крайней мере. Мой потолок — бал дебютанток в родном городе. И я не очень люблю людей. В таких количествах… — хотелось еще добавить «и мне там не место», но это я все же переформулировала: — И я там никого не знаю.
 
— Ты знаешь меня. И я планирую не отходить от тебя ни на шаг.
— Это угроза? — вяло отшутилась-огрызнулась я, испугавшись собственной откровенности.
Уолтер хмыкнул.
— Раз мы партнеры, предлагаю сделку.
— Какую?
— Ты выдыхаешь, расслабляешься и просто получаешь удовольствие от вечера, не глядя на меня как на врага народа в целом и невинных ученых дев в частности. Это благотворительный вечер, а не званый прием у короля. Атмосфера уютной расслабленности, мотивирующей толстые кошельки слегка облегчить их тяжелую ношу. Тебе правда нечего там бояться. И если у тебя это получится, то я зачту тебе это свидание за два.
— А если не получится? — подозрительно уточнила я, припоминая что господин Уолтер любитель крайне суровых мер в качестве неустойки.
— Если не получится, то не получится, оставим все как есть. Видишь? Я могу быть милым.
— Неужели? — искренне изумилась я. — И как долго? От трех до пяти минут?
— Мой рекорд — двадцать пять.
— Чего? Минут? Часов? Упаси боже, дней?
— Секунд. Но мне нравится твой оптимизм и вера в мои силы. По рукам? — мужчина протянул мне ладонь.
В этот момент мы вывернули на проспект, и салон озарил неяркий оранжевый свет фонарей, выхватив из темноты лицо Энтони. Он улыбался. Не хищно, а как-то иначе. И я неуверенно пожала протянутую руку.
Мужчина задержал мои пальцы в своих чуть дольше, чем того требовало рукопожатие, но выпустил прежде, чем возмущение со смущением (мои неизменные спутники в компании Энтони Уолтера) успели набрать обороты.
Остаток пути мы провели в молчании, а когда машина остановилась у сияющего огнями Кармель-холла, я окончательно избавилась от всех сомнений и твердо решила провести прекрасный вечер. В конце концов, у меня обязательства! По крайней мере, перед подругой. Смерть от зависти она мне простит, а вот кислую мину на приеме такого масштаба — ни за что.
Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там происходит, потому что Энтони не торопился выходить из мобиля.
Цепочка дорогих машин выстроилась перед ступенями, они останавливались, лощеные швейцары распахивали дверцы, из теплых недр выбирались мужчины в смокингах и подавали руки своим спутницам, а затем поднимались по ярко освещенным ступеням, чтобы на мгновение замереть на площадке и улыбнуться фотографам, сбившимся в кучу в жажде отхватить лучший кадр.
— Это обязательно? — прошипела я чуть ли не на ухо Уолтеру.
Он сидел ближе ко входу и как-то так получилось, что в попытках разглядеть все в деталях я незаметно для самой себя чуть ли не залезла к нему на колени. Какой кошмар, неужели я начинаю привыкать к его компании?
Но нервно дергаться и отшатываться я не стала, просто приняла максимально независимый вид.
— Тебе не о чем волноваться, ты прекрасно выглядишь, — произнес Энтони, на всякий случай еще раз пробежавшись по мне взглядом.
— А вдруг это попадет в газету?..
— Обязательно попадет. И даже не в одну.
— А вдруг меня кто-то узнает?!
— Конечно, нет большего позора для порядочной девушки, чем быть замеченной на благотворительном вечере!
Уточнить: «Замеченной с тобой!», — я не успела. Подошла наша очередь — дверца распахнулась, и Уолтер вышел из мобиля на темно-зеленую ковровую дорожку, устилающую ступени Кармель-холла.
Перед тем как принять предложенную мне руку, я глубоко вздохнула, соскребая со стенок души остатки мужества — оно потребуется мне сегодня в полном объеме!
Зимний холод ущипнул обнаженные плечи — я не стала надевать пальто. Во-первых, стыдно: достойной такого мероприятия верхней одежды Фло мне добыть не смогла. Во-вторых, я не знала, куда его там дену, в-третьих, в машине я не успею замерзнуть… Но, как я успела заметить, решение было правильным. Все увиденные мной дамы блистали драгоценностями и вышивкой, а не шубами, лишь на паре я заметила декоративный мех, а у одной пожилой женщины на плечи была накинута шаль. Правильно сделанный выбор и морозный воздух меня приободрили, и фотографам я улыбнулась с ослепительностью, удивившей меня саму.