Живые. История спасшихся в Андах
Желая узнать, что думает о статье пилот, он направился с газетой в кабину. Войдя в нее, художник посмотрел в окно и увидел, что они пролетают над аргентинским берегом Ла-Платы, то есть приближаются к Буэнос-Айресу.
— Вы это читали? — прокричал он сквозь шум Рубену Терре, протягивая ему газету.
— Да, — ответил майор.
— И что скажете?
— Все правильно написано.
Паэс Виларо лишь слегка пожал могучими плечами. Пилот, видимо, заметил это и проговорил:
— Однажды отказал двигатель, и я посадил машину на одном…
«Дуглас» вдруг резко накренился на правый борт и завибрировал. Паэс Виларо взглянул на крыло и увидел то, о чем начал рассказывать майор: винт правого двигателя неумолимо сбавлял обороты.
Они совершили экстренную посадку на военном аэродроме Эль-Паломар. Терра связался с Монтевидео и попросил прислать новый двигатель, но пассажиры не собирались дожидаться, пока запчасти доставят в Аргентину и установят на их «Дуглас». Они наняли легкомоторный самолет и добрались до аэропорта Эсейса, откуда вылетели регулярным рейсом Национальных чилийских авиалиний в Сантьяго. В столицу Чили они прибыли около семи вечера и сразу направились в штаб-квартиру ВСС, расположенную в аэропорте Лос-Серрильос.
— Как, опять вы? — удивленно воскликнул капитан Масса, увидев художника и его спутников. — Сейчас точно не лучшее время возобновлять поиски. Мы же сказали, что сообщим вам, когда сможем приступить к их продолжению.
Удивление Массы было вполне объяснимым. Не первый раз в Андах пропадал самолет, но совершенно необычным оказалось стремление родственников пассажиров искать его спустя почти два месяца. Даже когда в 1968 году в горах разбился «Дуглас DC-З» ВВС США, никто не искал его так долго. И вот теперь перед Массой стоят несколько уругвайцев, заявившихся в его кабинет, и настаивают на скорейшем возобновлении поисковой операции.
— Скажите, капитан, — обратился к Массе Рой Харли, — каковы шансы на то, что лайнер может совершить аварийную посадку на снег в горах?
— При известном везении два из тысячи, — ответил Масса.
— Нам достаточно одного, — сказал Харли.
Уругвайцы попросили Массу задействовать в поисках «Фэйрчайлда» вертолеты ВСС. Капитан, вежливо выслушав их просьбу, покачал головой.
— Поймите, отправлять вертолеты в Анды крайне опасно. Я не буду рисковать жизнями своих пилотов, пока в моем распоряжении не окажутся конкретные доказательства того, что обломки находятся в каком-то определенном месте. Если вы располагаете такими сведениями, предоставьте их мне, и я начну действовать. Если же у вас их нет, тогда простите…
Просители вернулись в отель ни с чем, кроме малообнадеживающего заявления Массы, но сдаваться не собирались. Несмотря на усталость после утомительного перелета, они сразу приступили к планированию собственных поисковых мероприятий. Разделились на три группы: первой предстояло обследовать окрестности вулканов Паломо и Тингиририка по земле, второй — с воздуха, как только «Дуглас С-47» прилетит в Сантьяго, а третья должна была разыскать шахтера Камило Фигероа, утверждавшего, что он видел падающий с неба самолет. Таковы были три направления атаки уругвайцев на Анды, получившей кодовое название «Операция „Рождество“».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Двадцать третьего ноября Бобби Франсуа исполнился двадцать один год. В подарок он получил дополнительную пачку сигарет.
Канесса и Паррадо занялись извлечением радиостанции из приборной доски, наполовину погруженной в грудь мертвого пилота. Наушники и микрофон были подключены к черной металлической коробке размером с переносную печатную машинку. Юноши без особого труда отсоединили ее от приборной доски, предварительно открутив крепежные болты. На коробке не оказалось наборного устройства; вероятно, она была лишь одним из нескольких компонентов УКВ-радиостанции. Сзади из нее тянулись тридцать семь проводов. По всеобщему предположению, их следовало подключить к другой части системы. В самолете находилось великое множество самых разных приборов, поэтому нелегко было определить, какие из них имели отношение к радиостанции. После долгих поисков за пластиковой панелью на стенке багажного отсека обнаружился передатчик. Добраться до него в полумраке и отсоединить от других аппаратов оказалось весьма непросто. Из инструментов имелись только отвертка, нож и пара плоскогубцев, при помощи которых через несколько дней напряженного труда им удалось завладеть передатчиком.
Догадка о том, что передатчик — тот самый элемент радиостанции, который должен подключаться к коробке на приборной доске, подтвердилась, когда ребята увидели выходящий из его задней стенки кабель с тридцатью семью проводами. Возникла новая проблема: никто не знал, как именно следует соединять провода обеих частей радиостанции. У коробки и передатчика было по тридцать семь проводов, значит, возможны миллионы комбинаций. Помогла случайность: когда на каждом проводе нашли едва заметную маркировку, все соединения удалось выполнить правильно.
Самые большие надежды возлагал на радиостанцию Канесса. Он считал, что если появится возможность связаться с внешним миром по радио, то отправлять людей в горы, подвергая их смертельному риску, — безумство. Большинство ребят согласились с ним, хотя слабо верили, что сумеют наладить радиосвязь. Одним из скептиков был Педро Альгорта, но он не выражал вслух свои мысли, чтобы не портить никому настроение. Наибольшие сомнения терзали Роя Харли, считавшегося экспертом по части радиотехники. Рой лучше других понимал, насколько ограничены его познания в этой области, на которые теперь уповали все остальные, и без конца жалобно повторял, что его технического опыта совершенно недостаточно для ремонта сложного авиационного оборудования.
Оптимисты оправдывали неуверенность Роя в себе физическим и душевным истощением. На его широком лице застыло выражение горя и отчаяния; его совсем еще недавно атлетически мощное тело съежилось до комплекции индийского факира. Перед походом в горы, к хвосту самолета, юноше посоветовали ежедневно несколько раз обходить фюзеляж, чтобы окрепнуть физически, но Рой слишком ослаб для подобных нагрузок (он довольствовался стандартным мясным рационом). Чем настойчивее становились просьбы товарищей, тем яростнее он противился их намерению включить его в состав экспедиции. Всхлипывая, Рой утверждал, что разбирается в радиотехнике не лучше остальных, однако сопротивляться авторитету старших было очень непросто. Давление на Роя оказывал и его друг Франсуа.
— Ты должен идти, — говорил он. — Радио может стать нашей последней надеждой. Если таким, как Коче, Мончо, Альваро, ты и я, придется выбираться из гор самим, у нас на это просто не хватит сил.
Доводы друга вынудили Роя сдаться, и он согласился присоединиться к экспедиции, хотя решение далось ему с большим трудом. Впрочем, отряд не мог сразу же выступить в поход, так как инженеры-самоучки все еще возились с «акульим плавником», установленным на крыше фюзеляжа над кабиной пилотов. Они вытаскивали заклепки, орудуя одной лишь отверткой. Задача осложнялась тем, что металлическая поверхность крыши была сильно покорежена.
Даже после того, как антенну открутили и положили на снег рядом с остальными комплектующими радиостанции, Канесса часами напролет растерянно смотрел на нее, огрызаясь в адрес всякого, кто спрашивал, что еще мешает ему отправиться в горы. Ребята уже начинали терять терпение, но опасались буйного нрава Канессы. Не будь он членом элитного отряда, и притом самым находчивым, никто не стал бы мириться с его вспышками гнева. Промедление с его стороны представлялось им безрассудным. Многие начали подозревать, что Канесса саботирует эксперимент с радиостанцией и тянет время.
В конце концов терпение кузенов Штраух лопнуло. Они приказали Канессе забрать оборудование и собираться в путь. У Роберто больше не оставалось аргументов в пользу отсрочки экспедиции, и в восемь часов утра следующего дня небольшая колонна направилась к хвосту самолета. Первым, как обычно, шел Висинтин, нагруженный, словно вьючная лошадь, за ним, сунув руки в карманы, шел Харли. Замыкали процессию Канесса и Паррадо. С металлическими шестами и рюкзаками за спинами оба походили на бывалых альпинистов.