Мотель «Биттеррут» (ЛП)

— Привет.
Он начал подниматься по лестнице.
— Что ты здесь делаешь?
— Я просто хотела подышать свежим воздухом, — и немного покоя. Джиджи почти каждый вечер наблюдала за закатами, потому что, по ее словам, они дарили ей покой, а поскольку работа сегодня мне не помогла, я была готова попробовать практически все.
— Ты хочешь зайти внутрь, чтобы поговорить? — спросил Хантер, когда был в трех шагах от лестницы.
Я покачала головой.
— Хорошо. — Хантер преодолел последние несколько ступенек и тоже сел на верхнюю ступеньку. Когда я вытянула ноги между нами, мои ступни оказались у него на бедрах, и мне был прекрасно виден его красивый профиль.
Я сделала глоток из своего бокала.
— Хочешь немного вина?
— Нет, мне нужно ехать домой.
Было облегчением, что он планировал вернуться домой. После того, как Хантер даст мне свои объяснения, мне понадобится пространство. Моя кровать официально была зоной, свободной от Хантера, до дальнейшего уведомления.
— С чего ты хочешь, чтобы я начал?
Я глубоко вздохнула и допила остатки своего вина.
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Помнишь тот день, когда ты получила документы от Нелл? Я планировал рассказать тебе об этом тем вечером.
Это была та ночь, когда он договорился, что Коби проведет ночь с моими родителями. Я была так взволнована в тот день, думая, что Хантер запланировал что-то особенное только для нас двоих, но в тот момент, когда я получила бумаги от Элеоноры, все это отошло на второй план.
— Почему не раньше? — спросила я. — Почему не сразу после того, как мы встретились?
— Я не хотел терять тебя. Я боялся, что ты велишь мне уйти. Я знал, что должен был сказать тебе, но я не хотел, чтобы ты отгораживалась от меня. С того момента, как ты начала болтать со мной в вестибюле мотеля в тот первый день, я просто хотел быть частью твоей жизни.
Я тоже хотела, чтобы он был частью моей жизни. Так сильно.
— Это было по-настоящему?
— Да. Я люблю тебя, Мейзи. Единственное, что я скрывал от тебя, — это прошлое, но все остальное было реальным.
Комок в глубине моего горла раздулся. Я тоже любила его. Несмотря на ложь и недомолвки, я тоже любила его.
— Ты должен был сказать мне сразу, — прошептала я. — Это было слишком много, чтобы держать в секрете.
Он опустил голову.
— Я знаю. Я был трусом, и ты мне ничего не должна, но могу я объяснить?
Я перевела дыхание. Пришло время получить ответы на свои вопросы.
— Начни с самого начала.
Он провел рукой по волосам, убирая назад несколько прядей, выбившихся из пучка.
— Через несколько лет после смерти моей мамы папа начал ходить на свидания. Он тоже был врачом, поэтому большинство его свиданий было с женщинами, которые работали с ним в больнице. Там он и познакомился с Нелл. Она работала в кафетерии, однажды папа встретил ее за обедом, и четыре месяца спустя они поженились.
Я потянулась за своим бокалом и нахмурилась, вспомнив, что он пуст.
— Они быстро поженились, в основном потому, что, я думаю, папа отчаянно пытался заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти мамы. Так что я получил мачеху, которая была более чем счастлива бросить свою дерьмовую работу и тратить папины деньги вместе со сводным братом, которому не нравилось иметь младшего брата.
— Вы с Эвереттом не ладили?
— Нет, — усмехнулся он. — Мы ненавидели друг друга. Сначала я думал, что мы могли бы стать друзьями. Папа так много работал, что я подумала, может быть, Эверетт составит мне компанию, но вместо этого мы сорились.
— Из-за чего?
— Из-за всего. Он безжалостно приставал ко мне, а я сопротивлялся. Я был молод и злился из-за того, что папа привел их в мою жизнь. Я хотел вернуться к тем дням, когда были только мы с папой. Больше всего я хотел вернуть свою маму. Я выместил большую часть своей агрессии на Эверетте. Он сделал то же самое со мной.
— А Нелл?
— Нелл относилась ко мне как к обузе. Эверетт тоже. Я имел в виду именно то, что сказал сегодня в суде. В ее теле нет ни капли материнской жилки. Как только она получила зарплату отца, она наняла няню, хотя мы в ней не нуждались. Мне было десять, а Эверетту четырнадцать, когда они переехали, но наличие няни в штате означало, что она могла нас игнорировать.
 
— А твой отец?
— Папа воспользовался тем, что Нелл была дома, как предлогом проводить больше времени в больнице. Он получил повышение, дослужился до начальника хирургического отделения. Он приходил домой раз, может быть, два в неделю, прежде чем я засыпал. Только когда мы отправлялись на рыбалку, он по-настоящему уделял мне внимание.
Что означало, что Хантер рос злым, печальным и одиноким.
— Почему ты никогда не рассказывал своему отцу о своих чувствах? Судя по тому, что ты мне рассказывал, он любил тебя. Разве он не попытался бы сделать все лучше?
Хантер вздохнул.
— Да. Он бы так и сделал. Но, несмотря на все ее недостатки, папа любил Нелл. Просто не так сильно, как мою мать. Нелл не прилагала никаких усилий ко мне и Эверетту, но она была всецело поглощена папой. Пытаясь заставить его полюбить ее больше, чем он любил память об умершей женщине.
Я почувствовала небольшой укол симпатии к Нелл, но он быстро прошел.
— И она была так сосредоточена на твоем отце, что пренебрегла собственным сыном?
— В значительной степени. Честно говоря, я не знаю, насколько они были близки до того, как переехали к нам. Они оба были такими жадными и эгоистичными. Я думаю, Нелл просто стало легче игнорировать Эверетта, как только она стала женой богатого врача.
Мои внутренности скрутило от смешанных эмоций. С одной стороны, это был Эверетт. Я ненавидела память о нем. Но, с другой стороны, мне было жаль, что у него никогда не было любящей и гордящейся им матери.
— Должна ли я испытывать жалость к Эверетту?
— Черт возьми, нет. — Он повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. — Эверетт был испорченным ребенком и вырос в испорченного взрослого. Он сделал свой выбор, а не Нелл. Она не была ответственна за то, что превратила его в психопата, торгующего наркотиками. Это все из-за того, что он был жадным ублюдком.
Очевидно, даже став взрослыми мужчинами, они все еще ненавидели друг друга.
— Итак, я полагаю, вы с Эвереттом так и не стали друзьями?
— Нет. Отношения между нами становились все хуже и хуже. Он возвращался из колледжа и пытался соблазнить моих школьных подружек. Он покупал пиво для моих друзей, но только в том случае, если они не говорили мне, где они собираются на вечеринку. Я убежден, что единственная причина, по которой Эверетт стал врачом, заключалась в том, что он знал, что я хочу пойти по стопам отца, и это разозлило бы меня.
Чем больше Хантер говорил, тем больше я жалела его детство. Я и представить себе не могла, какой это стресс — иметь такую враждебность в своем доме. Жизнь в доме без любви. Я выросла с родителями и братьями, которые обожали меня.
— Мне жаль.
— Все в порядке. Эверетт был мудаком, но я вырос и дошел до того, что просто начал игнорировать его. Как только я поступил в колледж, я отдалился от него, а потом, слава богу, он переехал.
Я не была так благодарна Эверетту за переезд в Прескотт. Единственной хорошей вещью, которая осталась от него за время пребывания здесь, был Коби.
— Зачем Эверетт приехал в Монтану, чтобы контрабандой доставлять таблетки из окружных больниц? Если бы он был врачом в большом городе, разве он не зарабатывал бы больше денег, просто работая? Врачи в Чикаго хорошо зарабатывают, верно?
Эверетт обманом проник в три разные больницы Монтаны, наняв медсестер для кражи отпускаемых по рецепту таблеток, которые он позже перепродавал. Я знала, что таблетки могут приносить много денег, но достаточно ли, чтобы конкурировать с зарплатой врача? Что-то не сходилось.
— Он заработал хорошие деньги в Чикаго, но, вероятно, не так много, как ты могла бы подумать. Эти таблетки привели его в чувство. Но я думаю, что дело было не только в деньгах. Я думаю, все дело было во власти. Он хотел доказать, что он умнее всех нас. И я думаю, что это было большое «Пошел ты» для нас с папой.