Держи меня крепче (СИ)
Мне стыдно, стыдно, что я опять не справилась и подвела своих родителей! Они так поддержали меня, когда я попала в неприятности. Они были рядом в больнице на освидетельствовании, в полиции на допросах, в суде, на даче показаний. Они прошли со мной все и даже больше! Но при этом у меня была помощь и терапия психолога, а у них нет.
Подошла мама и обняла меня с другой стороны?
— Какой-то мальчик снова разбил тебе сердце, Катюш?
— Он не совсем мальчик, — пробормотала я.
Я знаю, это был удар ниже пояса, родители не заслуживают падать со мной в одну и ту же пропасть бесконечно. Но что мне делать?
— Я… Я хочу найти работу и жить отдельно, — наконец выдаю я в ответ на их потрясенные взгляды. — Мне нужно встретиться с моим врачом, чтобы решить последнюю проблему, и я готова отвечать за свои поступки, не нагружать вас новыми проблемами.
— Ну что ты, доченька. Нет такой проблемы, которую мы не поможем решить. А теперь оба садитесь завтракать!
— Мы уже справлялись с разбитым сердцем раньше, сможем и теперь, — слишком бодро поддержал папа, а я скисла окончательно.
— Это другое, — шепчу я и чувствую себя плохо из-за того, что не договариваю им всей правды, хотя, возможно, они единственные, кто пытается помочь.
— Расскажешь, когда сможешь, — ласково отозвалась мама, придвигая мне тарелку с кашей. — Мы не торопим.
— Я не смогу. Между нами все кончено…
Папа неожиданно суетится, потом уходит в комнату, вроде как за телефоном, а мама пересаживается ближе ко мне, накрывая мою руку своей.
— Он обидел тебя? — осторожно спрашивает она. — Он прикасался к тебе?
— Мам, — теперь я накрываю ее руку своей второй. — Он прикасался ко мне, но без насилия. Я… полюбила его.
— Тогда… Почему? — мама теряется и смотрит мне за плечо. Я даже не оглядываясь знаю, что там стоит отец и слушает.
— Он узнал про меня и отказался встречаться, — слова звучат как приговор. Опять. Сколько бы раз я не повторяла их, они все также делают мне нестерпимо больно.
— Почему? — спрашивает отец, продолжая стоять в дверях.
— Не знаю. Он не объяснил. Но я думаю, он не хотел связываться с проблемной девушкой, — губы скривились, когда на ум пришли другие не озвученные мной слова: использованной, изнасилованной, жертвой.
— Значит, он не тот, кто тебе нужен, Катя.
— Он тот самый, — бормочу я. Я жду, что папа съязвит, или напомнит мне, что я уже совершала ошибку, думая, что встретила того самого, но вместо этого я слышу его вздох.
— Настоящий мужчина всегда разглядит свою женщину, и не отпустит ее, несмотря на обстоятельства.
Я всхлипнула и прислонилась к подошедшему папе. Он протянул руку к маме, и мы обнялись все вместе, осознавая ценность семьи, любви и поддержки.
Когд сели наконец-то завтракать, я не смогла не признаться.
— Он мой куратор. Преподаватель курса. Я не могла остаться там и учиться у него…
— Что?!
— О святые небеса…
Я сижу и смотрю на маму.
— Да. Я опять влюбилась в своего учителя.
Глаза мамы полны беспокойства и растерянности, но вопросы задает папа.
— Твою же… Он… сколько ему лет? Он старый?
— Старше меня, — я пожимаю плечами.
— Это очевидно. Но я спросил про его возраст.
Тут вступилась в разговор мама:
— Ему столько же, сколько папе? Или он старше отца?
Я удивилась этому вопросу, но раз они оба напряжены и ждут ответа, значит он важен для них.
— Нет-нет, что вы! Ему тридцать.
Мама облегченно вздыхает.
— Может теперь мы съедим остывшую кашу? А потом будем строить планы.
Отец засмеялся и я наконец почувствовала себя дома.
***
Родители стараются не беспокоить меня, но я сама ищу, чем себя занять, чтобы не думать. Я не могу пойти к своему врачу, потому что сейчас все отдыхают, встречают Новый год, празднуют в кругу семьи.
Я не могу пойти к друзьям, у меня их нет. После случившегося со мной, многие не выдержали шумихи и давления прессы, предпочитая остаться в стороне. Я их не винила, но и не искала с ними встреч, не собиралась налаживать отношения, ведь разрушенного уже не вернешь.
Эти мысли каждый раз возвращали меня к Андрею. Может зря я продолжаю на что-то надеяться и ждать его? Может разрушенное и тут не вернешь?
Это самое долгое время, когда я должна пережить и не думать об Андрее, каждую минуту. Я отсчитывала дни до конца новогодних каникул и молилась поскорее встретиться со своим психологом и поработать со мной. Я хотела успокоения. Хотела забыться. Хотела получить помощь и таблетки. Я искренне хотела провалиться в коматозное состояние, чтобы перестать думать, перестать изводить себя несбыточными мечтами.
Мое мучительное ожидание прерывает смска. Я вижу, что Андрей загрузил мою оценку за экзамен в электронный дневник.
С трясущимися руками и сердцем, готовым сорваться с обрыва в очередной раз, я загружаю свой электронный журнал, к которому у меня, каким-то чудом еще остался доступ. Рядом с отметкой “отлично” вижу значок комментария.
Он мне написал. Он не обязан был комментировать оценку, но я вижу его комментарий. И я уверена, что там ответ на второпях написанные на билете слова.
“Я скучаю по тебе. Я так надеюсь, что ты передумаешь, когда узнаешь правду”.
Я открываю его сообщение и читаю:
“Я думал, что знаю правду, но я должен был выслушать тебя, прежде чем авансом ставить оценку”.
Сердце стучит так, как будто сейчас остановится навсегда.
Значит ли это, что у меня появится шанс снова встретиться с ним и поговорить?
Неужели он тоже скучает по мне?
Глава 16. Мы будем вместе
Андрей
Я стою в кабинете ректора колледжа и отчитываюсь за проделанную работу.
Семестр провел. Лекции начитал. Курсовые собрал и проверил. За экзамен оценки выставил.
— Я отправил отчет в вашу почту, — закончил я.
Теперь меня здесь ничего не держит. Ректор расстроен. Вряд ли он нанимал меня, думая, что через полгода я уволюсь.
— Тебе было здесь плохо, Андрей? — Он тяжело поднимается с кресла, в которое с первого моего рабочего дня метил меня на замену себе.
Я бросаю на него быстрый взгляд и качаю головой.
— Просто это призвание не мое.
— Андрей, — он делает шаг мне на встречу и останавливается слишком близко, но при этом понижает голос, — не для записи. Твой уход связан со студенткой?
— Нет, — сразу отвечаю я, понимая теперь, что Рина для меня намного больше, чем просто студентка. — Не из-за нее.
Он смотрит на меня с минуту, как будто пытается меня прочесть, и я надеюсь, что у него ничего не получится.
— Но если все же из-за нее, то я должен сообщить тебе, что она отчислена из колледжа.
Внутри неприятно сжимаются внутренности.
— Смирнова? Екатерина?
— Она самая.
— За что?
Ректор разводит руками:
— Она сама написала заявление и уехала, освободив комнату в общежитие.
— Сама? — переспрашиваю я. Главное, что это не сделал ректор, как обещал поступить, если Рина нарушит правила. — Нет, не из-за нее. Я в любом случае закончил бы курс и ушел. Простите, что подвел вас.
— Ничего страшного. Это был полезный опыт и для нас, и надеюсь, для тебя. Если передумаешь, наши двери для тебя всегда открыты.
— Я ценю это. Всего доброго.
Я покидаю колледж, зная, что никогда обратно не вернусь. Это точно не моя история.
Поездка к ней домой кажется намного короче, чем возвращение от матери в колледж. Но к моменту, когда я добираюсь до ее города, уже поздно и я вымотан.
Мои планы увидеть и поговорить с Риной сегодня же вечером меняются. Уже около десяти, и я не думаю, что появление в их доме так поздно расположит ее родителей ко мне. Еще одному ее преподавателю.
Хотя фактически, я же не являюсь ее преподавателем. Она ушла из колледжа. Я тоже уволился. Все, что теперь может настроить против меня — разница в возрасте.