Время иных (СИ)

Перед первой перерождённой он просто остановился, заглянул в широко распахнутые ярко-синие глаза на молоденьком личике девчонки, увидел в них панику и повёл рукой, приглашая её выйти вперёд. Та быстро схватила за руку стоящего рядом с ней высокого крепкого мужчину и спряталась за его спиной. Селянин оскалился в злой усмешке, положил руку на рукоять короткого меча, висящего на поясе, и отрицательно покачал головой.
— Не лезь к моей дочке, монстр, — выдохнул он. — Не посмотрю, что безоружный, как есть зарублю.
— Не дури, Прокоп, — вмешался колдун. — У тебя ещё четверо детей, и прежде всего она опасна именно для них. Выходи, Селена, глупо прятаться.
Прокоп сжал кулаки и заставил себя отойти в сторону.
— Отец, — девушка судорожно всхлипнула. — Я, я….
— Иди, — грозно произнёс мужчина. — Чего уж теперь. Он поможет. Не обманет. Иди.
Она опустила голову и побрела к колдуну.
Сташ невольно перевёл дух, сопротивление могло бы оказаться и более яростным, но обошлось.
Следующим был почти старик, он не прятал взгляда, лишь насторожено следил за Берущим, следил с любопытством, выжидающе — определит или нет? Сташ невольно усмехнулся, тень селянина была густо насыщена багровым цветом. Возможно, он был вторым на очереди после Нилы и ещё неизвестно сможет ли колдун это предотвратить. Похоже, заражённый и сам это понимал, после молчаливого кивка Берущего он шагнул вперёд с обречённой решительностью и встал рядом с уже вызванной девушкой. Та посмотрела на него с недоумением, словно не веря. Так бывает, они не знают друг о друге пока не становятся кровлигами.
Дальше перерождённые выходили без пререканий, чаще всего молча, но иногда их близкие удивлённо вскрикивали и невольно отодвигались от своих родных. Было видно, что многие не знают о том с кем делили одну крышу. Вскоре рядом с колдуном стояла целая толпа, детей среди них не было, только подростки и взрослые. Последней оказалась молодая светловолосая женщина, она с трудом оторвала вцепившегося в её руку мальчишку, умоляюще посмотрела на отстранившегося мужа и, опустив голову, пошла к остальным.
Сташ невольно проследил за ней взглядом, она сгорбилась, но походка осталась упругой и спокойной. Тень имела множество красных полос, очень насыщенных полос, в тоже время её привыкшее к работе тело казалось очень сильным, не сломленным пожирающим изнутри перерождением. Она не тронула свою семью, никто из них не заражён, значит, её жертвами изначально были другие селяне. Её соседи, знакомые, может быть дальние родственники. Все те, кто стояли сейчас вокруг колдуна.
Он не был уверен, что правильно определил первого, раньше ему не приходилось задаваться вопросом, как давно произошло заражение, это было не нужным. Но стоит на кого-то указать и именно он станет объектом всеобщей ненависти. Сташ даже удивился, что его это волнует, слишком непривычно было за кого-то переживать. Даже за эту женщину, являющуюся причиной всех бед, но пересилившую себя и не тронувшую ни мужа, ни сына. Так же как когда-то его родители….
Берущий ещё раз пробежал взглядом по толпе людей и не увидел больше ни одной кровавой тени. Все перерождённые собрались в центре площади. Внук колдуна сам подошёл к деду, встал рядом.
Сташ невольно прищурился, вокруг группы перерождённых вился незримый кокон. Тени переплетались, пульсировали багрово-красной паутиной, напоминая живую подрагивающую клетку, взявшую всех этих людей в плен. А может быть, так оно и было.
— Это все, — чётко произнёс Берущий.
— Ты уверен? — поинтересовался колдун.
Сташ криво усмехнулся.
— Уверен. Я не ошибаюсь.
— Хорошо, — он повернулся к перерождённым. — У нас есть несколько пустующих домов, вам придётся пожить там. Со временем вы сможете вернуться к своим семьям.
«— Если они вас примут», — мысленно добавил Сташ.
Колдун повёл их к выбранным домам, туда же чуть в отдалении потянулись остальные селяне. Берущий проводил их взглядом, невольно улыбнулся. Они привыкнут, должны привыкнуть, старик не обманет, он сделает всё, чтобы оградить своих подопечных от страшного будущего.
 
Сташ быстро зашагал в сторону домов, где поселились переселенцы. Никто из них не присутствовал на площади, по рассказам Герта выходило, что они видели такое уже не раз. То же самое происходило в их собственной деревне. Вот только вовремя их бегства через лес несколько человек были покусаны. Берущий инстинктивно запомнил их лица, но смог бы найти их и без этого.
Сейчас он вновь невольно почувствовал себя хищником выслеживающим дичь. Рука сама собой опустилась туда, где должны были висеть ножны с мечом, пальцы хлопнули по пустому бедру, и в сердце всколыхнулась нежданная ярость. Сташ заставил себя остановиться, провёл ладонями по лицу. Это правильно, что у Берущих нет чувств. Их недолжно быть, не должно быть сомнений и противоречий, не должно быть злости и ненависти. Ничего. Пустота.
Дома переселенцы выбрали у самой стены, почти у ворот. Сташ замедлил шаг, вглядываясь в ложащиеся от стен тени. Тех, кого покусали, было шестеро, их неровные силуэты с багровыми полосами медленно скользили по периметру крайнего здания — двухэтажного и со стороны выглядевшего необжитым. Ещё крепкие стены потемнели от времени, ставни окон болтались на проржавевших петлях, издавая пронзительный скрип. Дверь отсутствовала, вместо неё темнел неприветливой пустотой широкий прямоугольник входа.
В голову сразу закрался вопрос — что делают эти шестеро все вместе в заброшенном доме? Ведь кроме них других людей здесь не было. Берущий невольно оглянулся на остальные дома, в которых поселились переселенцы. Во всех окнах застыли напряжённые фигуры, ждущие фигуры. Все взгляды были прикованы только к нему. Он остановился перед входом, почти физически ощущая, как по спине скользят перекрестья прицелов.
Эти люди сделали свой выбор. Выбор начать жизнь в новом месте. Они уже пережили весь этот кошмар. Он не должен сомневаться… Или должен? Но если эти заражённые останутся в селение, то усилия колдуна ничего не будут стоить.
  
Глава 18
 
Они ждали. Странно, но иногда очень трудно сделать шаг вперёд, трудно поверить людям, которым ты один раз уже помог, но сейчас они вновь борются за судьбу своих близких. Борются без слов, без надежды, просто целясь в спину того, кто способен их выдать.
Сташ так и не сделал этого шага. Они сами вышли ему навстречу. Двое были теми воинами, что он первыми отбил у гримтонов, остальные знакомые с крыши телеги.
— Решил не заходить? — с кривой усмешкой поинтересовался светловолосый здоровяк с перевязанной рукой. — А мы тебя ждали, всё думали, когда же ты про нас вспомнишь?
Сташ пожал плечами.
— Зря ждали, — он вернул усмешку. — Я не обязан о вас помнить, не обязан ничего доказывать. Это ваш выбор.
— Но ты здесь, — качнул головой здоровяк. — И ты прав, выбор мы сделали. Причём давно. Мы должны были остаться за воротами, а не подвергать опасности наши семьи. Так же как и ты. У нас один путь, Берущий. Туда — в лес.
— Нет, — Сташ увидел, как их руки опустились на рукояти мечей, а в прищуренных глазах мелькнули настороженность и злость. Вот значит как, это они собирались заставить его покинуть это селение и сами последовать за ним. Он невольно улыбнулся. — Наш путь будет разным. Я пойду один, вам не нужно уходить.
Они непонимающе нахмурились, переглянулись.
— И что бы это значило, Берущий?
— Не всем так везёт, но у вас есть шанс излечиться.
— Шутишь? — здоровяк очень быстро выхватил меч, умело крутанул его в руке и неожиданно приставил к груди Сташа. — Единственное лекарство это смерть.
Берущий, всё также улыбаясь, неуловимо быстро скользнул в сторону, одним плавным движением ударил по руке сжимающей оружие и подхватил вылетевший из разжавшихся пальцев меч. Переселенец невольно отшатнулся, с удивлением потёр ушибленную кисть и угрюмо уставился на Сташа.
— Не зря говорят, что вы Берущие и гримтоны стоите друг друга, — проворчал он.