Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ)

Я с хрустом вывернул лапу у утки. Весь обмазавшись жиром. Облизал пальцы. Отец брезгливо поморщился. Я под его осуждающим взглядом смутился. Но есть так хотелось, что было не до приличий.
Про этого Стена я помнил, что он похож на Карабаса, а еще он очень религиозен и, когда я влетел в окно трактира соколом, испугался так, что, кажется, жиденько обосрался.
– Отведи меня к этому главреду, я его расколю, – пожираю утиную ногу, прочавкал я.
– Эрик! Нельзя быть такой свиньёй! – не выдержав, отчитал меня отец. – Ты все-таки не какой-то крестьянин, а из рода Гербертов, будь добр соответствовать!
Я вновь почувствовал себя в кабинете у директора, который выговаривает мне за курение в школьном туалете. Эх, как давно это было – в другой жизни. А здесь и сигаретки не достать, хотя курить хотелось иногда прям хоть умри. Однако мне было уже не двенадцать лет, и я не собирался поддаваться на строгие внушения, пусть и отчасти справедливые.
– Когда это потребуется, я не подведу свой род, – жестко отчеканил я. – А сейчас мне не до церемоний! Надо поскорее поесть и допросить этого Стена.
– С чего ты взял, что тебе он скажет то, что не сказал мне или Харви? – раздраженно спросил отец. – Поверь, Харви умеет убеждать людей говорить!
– Я не сомневаюсь в ваших способностях, – кивнул я. – Но у меня есть один козырь, который я хочу испытать.
Я чуть ли не живьем заглотил вторую утиную лапу. Наскоро умылся. С грустью отметил, что, так как я волей обстоятельств постоянно лишался одежды, у меня остались последние штаны и рубаха. Все остальное нельзя было надеть и под пытками – панталоны, колготки, рубахи с рюшами.
Я покосился на отца и, судя по его довольной роже, он тоже заметил, как оскудел мой гардероб. Видимо, он надеялся, что волей-неволей мне скоро придется напялить на себя панталоны с колготками. Зря он так надеялся! Я скорее голым буду ходить!
Я в очередной раз пожалел, что у меня нет монет, даже на такую мелочь, как одежда, которая мне нравится. Как только у меня появится время, нужно озаботиться деньгами. Зависеть в таких вопросах от отца просто стыдно!
– Где вы заперли Фила? – спросил я. – В комнате есть окна?
– Естественно, не в темнице!
– Значит, нам нужно поспешить к нему, если Фил очнулся, то он вылезет в окно.
– Там довольно высоко – возразил отец.
– Не имеет значения, – покачал головой я. – Он из этой комнаты убегал.
Отец подошел к окну отдернул шторы и выглянул в него, оценил сколько лететь до скалистых выступов.
– Храбрый парень, – присвистнул он. – Жаль не лорд.
– Это пока, – хмыкнул я.
В комнату мы зашли вовремя. Потому что Фил уже деловито связывал простыни. Причем наше с отцом присутствие его нисколько не смутило, он даже глазом не моргнул, продолжая вязать себе импровизированную веревку.
Отец от такой наглости аж потерялся.
– Далеко собрался? – спросил я.
– Сестру спасать! – не моргнув и глазом, буркнул Фил. – Из-за вас я потерял уйму времени!
Я хорошо понимал его упрек, я бы тоже выбесился на подобную ситуацию.
– Готовы компенсировать помощью! – предложил я.
Отец молчал, видимо мудро решил занять позицию невмешательства.
– Чем вы можете мне помочь?! Опять запрете в комнате?! – сердито буркнул Фил.
– Для начала, – не откладывая в долгий ящик, стал прояснять ситуацию я, – у нас глава городской стражи – Стен. Мы, думали, ты захочешь поучаствовать в его допросе. Ну если нет…
Я развернулся, делая вид, что собираюсь уйти.
– Так бы сразу и сказали, – проворчал Фил. – Идемте скорее к этому мерзавцу!
– Я уже начинаю скучать по твоей былой учтивости, – усмехнулся я.
Фил счел за лучшее промолчать. Бросил свои простыни, и мы отправились к мерзавцу.
По дороге я задумался о том, что этому уроду Роджеру нужны все дары Матери-Богини. Три дома: Крайкосы, Глостеры, Оверни – признали пропажу в своих домах. Один дар – амулет домов Гербертов и Кларенсов, скорее всего, был у матери Фила. Значит, остается еще два дара. Интересно, как дела обстоят с ними?
– А в итоге, вы выяснили, все ли дары Матери-Богини пропали? – напрямки спросил я отца.
 
Отец подтвердил мои подозрения, что пока известна судьба только четырех из них.
– Про амулет дома Гербертов и дома Кларенсов тебе известно – с горечью добавил отец. – Возможно, тот опрометчивый поступок твоей матери, все же сослужит доброе дело и в итоге спасет всех нас.
Я было открыл рот задать вопрос, но сразу же и закрыл его. Загадочная судьба моей матери продолжала волновать меня. Теперь я не сомневался, что она зачем-то передала амулет матери Фила. Но зачем она это сделала? Неужели из-за этого она поплатилась своей жизнью?
Вопросов было много. Но из отца пытаться выудить ответы, было бы не разумно, так как его, по меньшей мере, насторожило бы, что я ничего не знаю о ситуации со своей матерью. Да и, как я понял, по отцу – тема для него чрезмерно болезненная, а значит, я рисковал наткнуться на сплошные эмоции, без возможности на какую-либо информацию вообще.
Нет, источник нужно искать не в отце. Надо хотя бы сначала выведать, что известно Филу, пусть это будет и поверхностная информация, но у меня будет от чего оттолкнуться.
Мы спустились в подвалы под замком. Взяли факелы. Оказывается, там был целый лабиринт тоннелей. В одном крыле располагалась гробница дома Гербертов, а в другой шесть темниц для узников. Сейчас, как пояснил мне отец, они пустовали, но во времена столетней войны мои предки пользовались ими часто.
В одной из темниц горели огни. И слышались приглушенные стоны и вскрики. Кажется, Харви действовал не только разговорами. Как бы он не замучил этого Стена до смерти.
Я был уверен, что смогу убедить главу стражи, не силой, а словом. Какой бы благой цель ни была я считал, что пытки ее сразу обнуляют. Я разгадал, где ахиллесова пята у Стена и готов был использовать случайно открывшуюся мне слабость.
Дверь камеры открылась. Завоняло сыростью, кровью и потом. Толстая бесформенная туша Стена была подвешена на крюки, словно коровья туша. Харви с отсутствующим выражением лица, с закатанными рукавами рубашки, весь в крови, выбирал следующий инструмент для экзекуции.
Я поморщился, чувствуя, как во мне нарастает гнев.
– Сэр Харви, достаточно, – резко потребовал я. – Снимите его оттуда!
– Это просто варварство! – возмутился Фил.
Харви отложил плоскогубцы и пристально посмотрел на Фила.
– Тебе жаль его, Фил? – тихо спросил он.
– Да! – горячо выдохнул Фил. – Это бесчеловечно!
– При случае он не пожалеет ни тебя, ни меня, – заметил Харви. – Ответь мне, Фил, какая жизнь для тебя важней? Жизнь дважды предателя, что предал своих людей и богиню жизни Аве? Или жизнь твоей сестры?
– Конечно, важнее Кира! Просто… – Фил потупился.
– Мы не должны опускаться до таких пыток, иначе мы не многим лучше их, – выразил я то, что не сумел сказать Фил.
– Да, сокол, ты этого не должен делать. Ты хранишь жизнь иначе. Твои руки должны быть чисты, мы сделаем все за тебя, Эрик. Гуманизм хорош в мирное время, а оно закончилось, грядет война, а на войне, как на войне.
Меня раздражал покровительственный тон Харви. Он говорил со мной как с недоразвитым подростком. Будто я необстрелянный новичок, а он закостенелый вояка, который вынужден разъяснять мне банальные вещи. Я понимал его, была в его словах доля правды…
Пленник хрипло засмеялся.
– Какие вы жалкие! Он раздавит вас одним щелчком! Его век близится и вас ничто не спасет!
– Снимите его, сэр Харви, – повторил я просьбу.
Харви вопросительно посмотрел на отца, тот кивнул.
Тушу главы стражи сняли и усадили на стул.
Я между тем подумал что все-таки лучше поговорить со Стеном один на один.
– Я хотел бы недолго поговорить с ним наедине, – попросил я.
– Эрик! Ты же сказал!..
– Пойдем, приятель, – положив тяжелую руку на плечо Фила, сказал Харви. – Расскажешь мне про свой топорик и где научился с ним так ловко обращаться.