Игра без правил (СИ)

Все время, пока я толкал речь, из-за полога за моей спиной доносилось сопение Макса. Кольер сохраняла молчание – то ли шок, то ли страх, то ли благоразумие. Ладно, пока есть время – можно чего-нибудь сообразить на ужин.
Я развел маленький огонь в миниатюрном очажке: благо, у Робинсона под рукой были заготовлены наломанные сухие ветки в качестве дровишек. На огонь поставил жестяную кружку из хозяйства покойного капитана, отыскал в его припасах несколько пакетиков чая. Сахара нет – ну, что поделать. Так, галеты есть, сушеные фрукты есть, сушеное мясо есть. Поглядим, как тут жить по-робинсоновски.
Некоторое время спустя Макс выбрался из-под навеса, заправляя рубашку в штаны.
- Я все, - сказал он, - твоя очередь.
Я покачал головой:
- Пас. Старовата она для меня, и не в моем вкусе. Но в следующий раз, когда встретим кого-то моложе – я буду первым в очереди.
- Справедливо… Так что?
В вопросе Макса я уловил некоторое беспокойство: его напрягает, что сейчас придется принимать тяжелое решение. Порядочные люди дичают и звереют дольше непорядочных, но обычно это все равно случается, если только порядочность не угробит досрочно. Макс Вогель за почти год в условиях, не способствующих сохранению человечности, всю ее еще не растерял.
Я достал ПЦП и взглянул на экран:
- Ну-ка… Ха, шесть очков. Макс, глянь, что у тебя?
- Плюс семь… Откуда?
- Видимо, ты не слышал, что я говорил болельщикам нашей мадемуазели… Неважно. Давай ее сюда, тут и чаек поспел…
Он вытащил Кольер из-за полога и посадил рядом, набросил ей на плечи ее же плащ.
- Руки-то развяжи, - сказал я, - как ей чаевничать со связанными?
- Думаешь, стоит?
- Ты что, не справишься, если наша гостья не будет благоразумной? – Я повернулся к Кольер: - взгляни вон туда. Дрон висит, видишь? Передай привет своим зрителям, поблагодари: они спасли тебе жизнь… в этот раз.
Ее глаза лихорадочно бегают по сторонам: то ли не понимает, что происходит, то ли просто не верит, что в месте, где брать пленных противопоказано, ее возьмут да отпустят.
- Чаю? Без сахара, но тут уж не до жиру. Галетики, фрукты… Покойный Робинсон угощает.
- Нет, я… я… не голодна. – Голос приятный, мелодичный. – Вы правда меня отпустите?
- Угу. Возможно, потом пожалеем об этом, но договор есть договор… «Выкуп» за тебя мы получили. Но ты же не будешь нам мстить, а?
- Ой, да что вы? Никаких обид, ладно? Это вообще по ошибке было, знай я, что вас двое – сама бы обошла десятой дорогой, что я, дура, что ли? – поспешно затараторила она. – Так это… я пойду, хорошо?
- Твое логово в какой стороне?
- Там, - указала рукой Кольер.
- Далеко?
- Километра полтора.
- Тогда сейчас ты пойдешь к себе домой и больше сюда не вернешься. И не вздумай подбирать свой лук и стрелы, ага?
- Конечно-конечно! – закивала она.
- Ну, тогда не поминай лихом, счастливого пути.
Кольер, все еще недоверчиво глядя на нас, встала, сделала несколько шагов, кутаясь в плащ, и поспешно выбралась наружу. Ушла как есть, оставив у нас всю свою одежду, кроме плаща, и ПЦП, дрон улетел следом.
Я разлил чай в кружки.
- Вот так. Мы заработали тринадцать очков рейтинга и при этом никто не сжег свои перки.
- Здорово ты это провернул, - сказал Макс. – Только сдается мне, что нас ждет вторая встреча. Я не заметил, чтобы ей понравилось… Так что кроме обычного желания очков и имущества к ее мотивации прибавляется еще и месть… Уверен, она побежала за луком… С другой стороны, второй раунд так второй, не привыкать… Тогда уж, если дойдет до этого, меня совесть мучить не будет. Но вот лук ты зря просто так выбросил. Надо было забрать или сломать…
В этот момент справа донесся очень короткий вскрик – и снова воцарилась тишина.
[1] Здравствуйте, как поживаете? (фр.)
  
Глава 4
 
- Слыхал?
- Угу, - кивнул я. – Как мы с тобой и предполагали, она сразу же побежала за луком. Но я кинул его между кустом и ловушкой. Не зная про эту ловушку, Кольер никак не могла ее избежать. Надо было соблюдать уговор. Самое забавное, что этот фраг мне, к счастью, не засчитали: ловушка ведь покойным Робинсоном сделана. «Рука мертвеца» в действии.
 
* * *
Мы замечательно выспались: и кров над головой есть, и укрытие, к тому же Макс снова разжился спальником и кое-какой бытовой мелочевкой, что ранее принадлежали Робинсону, взамен собственного утраченного добра. Для пущей безопасности я выключил «радар» и включил «антирадар»: если некий игрок находится в одном месте на протяжении нескольких часов – то там, скорее всего, его лежбище. Для сигнализации Макс купил перк «пеленг», который замечательно работает вместе с «антирадаром»: теперь мы узнаем, если кто-то приблизится к нам ближе, чем на сто метров: от «пеленга» иммунитета не дает ни один перк, хотя сам «пеленг» куда менее функционален, чем «радар».
На следующий день мы провели инвентаризацию и пришли к выводу, что провианта нам хватит не на две недели, а дней на десять. Проблема только в воде, но ручей неподалеку есть.
Мы сделали ходку к ручью, набрали воды во все емкости, которые были: наши фляги и несколько баклажек, найденных в хозяйстве Робинсона. Затем обследовали местность на пятьдесят метров вокруг нашего нового убежища и обнаружили все ловушки, составили схему, главным образом для Макса.
- И какой у нас план дальше?
- У тебя хватит рейтинга на телевизор?
- Хватит. А зачем он нам? Все равно трансляции идут с задержкой в час, чтобы игроки с телевизором не могли иметь преимущества.
Я хмыкнул:
- Самое интересное – это обстановка в лагерях «пиратов» и «апачей». Если не происходит никакого «экшена» - эфир заполняют событиями в лагерях и всякой аналитикой. Мне необходимо понимать, как обстоят внутренние дела обоих кланов и кто в них верховодит.
- Что ты задумал?
- Присоединиться к более организованному клану. Ты же не думал, что мы выиграем в эту игру своими силами? Кстати, четыре месяца назад одним из главарей «пиратов» стал некто Джейсон «Блекджек» Шрайвер – помнишь такого?
- Помню… Вначале служили вместе с ним в SEAL, а потом его перевербовала «Армия Освобождения Калифорнии». Я даже участвовал в операции пор его ликвидации, но Шрайвер нас тогда обставил. Не знал, что он на острове. Слушай, Профессор, а ты что, знаешь всех самых важных шишек на Острове?
- Не «всех самых важных» – а просто «всех». В лицо и по имени. Кто когда сюда попал, за что был осужден, кем работал, где служил, как выглядит, как предпочитает играть.
- Да ладно? На Острове триста человек, если не больше.
- Четыреста двенадцать. Данные трехмесячной давности: с тех пор, как я попал в тюрягу, возможности отслеживать Игру у меня не было. В частности, как раз потому мне и нужен телевизор: надо знать, как обстоят дела у Шрайвера, да и жив ли он вообще.
- Ну ты даешь, - присвистнул Макс.
- Да это сущий пустяк. Александр Македонский знал в лицо и по имени каждого солдата своей армии, например.
Час спустя нам, верней Максу, прислали портативный телевизор.
- Надеюсь, это было стоящее вложение тридцати очков, - сказал Макс.
- Не сомневайся.
Как я и предполагал, телевизор поймал только каналы корпорации: «цитадель», в которой находятся все службы, отвечающие за Остров и Игру, стоит в паре десятков километров, на соседнем острове, и больше на тысячу морских миль вокруг нет ни одной телевышки. Я пощелкал каналы – везде затишье. Оно и неудивительно: игроки-отшельники выползли на промысел хлеба насущного и ведут себя тихо, а более агрессивные игроки отсыпаются после ночных действий. Оно и понятно: скоро начнется жаркое время суток. Тропики, что ж тут поделать.
 
Я послушал бубнеж комментатора, рассуждающего том, удастся ли Хансену выследить Нормана, затем переключился на канал, освещающий житье-бытье в лагере «пиратов».
- А эти Хансен и Норман – кто такие? – спросил, позевывая, Макс.