Не твой наследник (СИ)

Я увидел ее в простой тоненькой ночнушке. Такую трогательную, босую, большеглазую, с острыми ключицами. Она не пыталась заигрывать или соблазнять, ее вообще не заботило, какое впечатление она на меня производит. Ершилась в ответ на мои дурацкие попытки ее задеть, жадно набивала полный рот пирогом. Казалось бы, ничего сексуального в ней в те минуты не было, — а я смотрел и не мог насытиться. Я хотел ее, безумно, до боли. Не потому, что она посылала мне какие-то сигналы. А просто потому что она — это она. Я вдруг осознал, что никогда еще не испытывал ничего подобного: странной смеси возбуждения и желания заботиться. Вот как можно одновременно вожделеть женщину и хотеть напоить ее теплым молоком? Да, я знал, что она выбрала Яна. Знал, что готовится родить его ребенка. Понимал: Саша только что вылезла из его постели и снова туда вернется. Ляжет к нему под бок, он обнимет ее. Возможно, проснется, начнет ласкать ее, будет делать с ней все, что захочет. И она позволит ему, будет так же страстно стонать и извиваться под ним, как делала это подо мной. Я все это знал — и все равно мучительно хотел ее.
Стоило мне коснуться ее, как все преграды, которые я старательно возводил вокруг себя, рухнули. Я забыл обо всем: о брате, о родителях, о предстоящей свадьбе. Я собирался снова сделать ее своей. И будь я проклят, если она не хотела того же! Если бы не убежавшее молоко… Никогда бы себе не простил. Собственно, я уже никогда себе не прощу. Неважно, кончил я или нет, я предал брата. Снова. И понял, что единственным выходом для меня будет больше ее никогда не видеть. По крайней мере, в обозримом будущем. Так долго, как только я смогу.
Нет, без нее легче не стало. Остались сны, цветные и пугающе реалистичные. Остались воспоминания, тактильная память. Да еще и мама, не способная понять, почему я не хочу и не могу ничего слышать об этой чертовой свадьбе.
— …и если досудебное урегулирование все-таки невозможно, мы будем доказывать, что факта измены не было. Хотя я бы предложил для начала… Марк Робертович, вы меня слушаете?
Голос адвоката выдергивает меня из невеселых размышлений, и я осознаю, что он все это время что-то говорил.
— Да-да, Андрей. Конечно. Так что там судья?..
Андрей расстроенно вздыхает.
— Марк Робертович, вам бы лучше сосредоточиться, — с легким упреком произносит он.
— Я весь внимание, — выдавливаю подобие улыбки.
— Мой человек пытается выяснить, откуда у вашей бывшей супруги информация об измене, но пока безрезультатно. Если вы уверены, что съемка на скрытую камеру исключена…
— Абсолютно, я ценю приват своих постояльцев, поэтому камер там быть не могло.
— Знаете, в моей практике бывали случаи, когда шпионское оборудование устанавливали прицельно.
— В смысле?
— Ну, к примеру, супруга понимает, что развода не избежать. И для того, чтобы получить больше имущества по брачному контракту, нанимает специальную женщину. Вы ведь говорите, что в тот день увидели ее в первый раз… Вы не допускаете, что она не просто так ни с того, ни с сего согласилась вступить с вами в связь? И, к тому же, выступила инициатором?
Я мысленно переношусь в тот злополучный день. Представить себе, что Лена заранее договорилась с Сашей, предложила ей деньги за секс со мной… Нет. Нет, даже думать об этом не хочу. Исключено. Саша бы не смогла так убедительно сымитировать возбуждение и уж тем более оргазм.
— Нет, — твердо отвечаю я. — Исключено.
— Я знаю, вам неприятно так думать, но… Поверьте, можно очень много нового узнать о человеческой натуре, когда дело касается раздела имущества. Родные друг другу люди идут на такие подлости, что волосы дыбом. А тут случайная девушка…
— Я знаю, она не могла.
— Допустим, — миролюбиво соглашается Андрей, хотя на его лице явственно читается сомнение. — Суд назначен на конец августа. Мы постараемся, конечно, найти информацию, но если ничего не выйдет… Давайте придерживаться тактики отрицания.
— То есть врать?
— Если прямых и неоспоримых доказательств у вашей жены нет, остается ваше слово против ее. Ну, либо против ее свидетеля. В таких ситуациях часто идет речь о подставных свидетелях, поэтому суд может встать на нашу сторону. К тому же, наше дело попало к мужчине. Будем оптимистичны.
 
Он пытается, конечно, выглядеть бодрым и уверенным в себе, но настоящего оптимизма я не чувствую.
— Отлично, — кисло отвечаю я.
— Кроме того, мы можем подчеркивать тот факт, что вы сообщили о желании развестись до случившегося. У вас есть кто-нибудь, кто может это подтвердить?
— Моя мама… Ну да, после нашего разговора Лена поехала к моим родителям.
— Не очень хорошо, — морщится Андрей.
— Почему?
— Ближайшие родственники. Их показания либо в принципе слушать не будут, либо не примут во внимание.
— А запись телефонного разговора? Мама мне звонила в тот вечер.
— У вас стоит приложение для записи звонков?!
— Нет, но я думал, можно запросить данные у мобильного оператора…
— Это да… — вздыхает Андрей. — Но только по требованию суда. Хотя и в этом есть свои плюсы: затянем рассмотрение, заседание перенесут. Тоже, между прочим, хорошая тактика. Возможно, ваша жена устанет от этой тягомотины и изменит свое решение.
— Лена? Вряд ли, — задумчиво верчу в руках перьевую ручку. — Скажите, а нельзя как-то перевести бизнес на третье лицо? Ну, сделать так, чтобы формально у меня ничего не было?
— Для продажи доли в бизнесе вам потребуется согласие супруги. Так что нет. Можно попробовать пойти не самым легальным путем… Есть способы вывести деньги, признать банкротство… Но это долгая и муторная процедура, и перед судом вы предстанете не в лучшем свете. А потом, как я понимаю, ваша главная забота — это именно здания гостиниц. Нам надо их сохранить, а не передать Елене бизнес с долгами.
— Понимаю, — настроение окончательно скатывается к нулю. Забавно: даже суд назначен аккурат на тот момент, когда у Яна с Сашей свадьба. Не знаю, совпадение это или нет, но выглядит, как здоровенная пощечина свыше.
Закончив с адвокатом, я спускаюсь вниз, на ресепшн. Последние недели мне пришлось основательно окопаться в «Рапсодии»: появляться дома, чтобы столкнуться там с Леной, я не хочу, к родителям не езжу, потому что они то и дело затаскивают в гости Яна с Сашей. Остается отель. Самый первый и самый любимый. В чем-то он мне даже ближе, чем дом, но, похоже, придется потихоньку привыкать к мысли, что скоро здесь всем будет заправлять моя бывшая. Кто знает, на что способен ее извращенный мстительный мозг? Наймет меня управляющим, чтобы издеваться, наслаждаясь своим превосходством? Продаст конкурентам? Или просто снесет все бульдозером, чтобы вместо отеля поставить здесь складской комплекс? Есть подозрение, что Ленина фантазия безгранична. Может, и правда стоит приползти к ней на коленях с букетом в зубах? Попросить прощения, трахнуть, в конце концов, чтобы она забеременела, как давно мечтала. Да, в таком случае на мою дальнейшую личную жизнь ляжет огромный неподъемный крест, но с другой стороны, вторую такую, как Саша, я вряд ли себе найду. Видимо, любовные радости — не про меня. Так, может, хотя бы бизнес сохранить?..
— Марк Робертович, вам подать ужин в номер или поедите в ресторане? — заботливо интересуется хостес.
— Попроси, чтобы собрали с собой, поем где-нибудь в саду. Спасибо.
— Да, Марк Робертович. Подождете здесь?
— Ага, — подпираю стойку ресепшн, от скуки вытаскиваю из кармана телефон и с удивлением обнаруживаю, что он полностью разряжен. — Катенька, у вас нет тут запасной зарядки?
— Конечно, — девушка услужливо кидается ко мне. — Вот, пожалуйста.
Стоит мне включить гаджет, как оповещения о пропущенных вызовах сыпятся автоматной очередью. Мама, мама, мама… Папа… Снова мама… Да что ж у них там стряслось? Наклонившись, чтобы хватило шнура, набираю маму. Внутри уже ворочается нехорошее предчувствие. У отца осенью были какие-то проблемы с давлением, а тут еще эта жара, да и мама наверняка весь мозг ему выела с этой чертовой свадьбой… Только бы с папой все было в порядке!..