Тень (СИ)

— Когда? — зрачки дрогнули, и голос снова напрягся.
— С десятого по тринадцатое июня, — так же, как прежде, спокойно повторил Никитин.
— Да я не помню. Мало ли где?!
— Может быть, в Чердыни?
— В Чердыни? — Зубов переспрашивал, и хотя иронию еще не растерял, но вопросами тянул время, лихорадочно прокручивая ситуацию.
Никитин понял, что рассчитал правильно. Композитор принадлежал к тому типу людей, которые никогда не станут отрицать вещей очевидных, дураком и недоумком он не хотел выглядеть не только в своих глазах, но и в глазах тех, кто был по другую сторону. Теперь Зубову важно было знать, что очевидно, а что нет, что известно милиции, а что не известно.
— Вас там видели. И неоднократно. Отказываться смешно и бесполезно. Да еще и отпечатки на бампере: вы хоть и утопили машину, но не все следы смыло. Оставили, когда номера меняли, — а потом их грязью прикрыло. Когда машину подняли — она раствориться не успела. Так что думайте.
— А что думать? Был, не был — какая разница. Я там валюту не торговал.
— Валюту не торговали. А Боев где?
— Кто?!
— Мы нашли его. И гильзу от пистолета нашли, и стоянку вашу у реки. Так что у тебя не только валюта, а и убийство. Преднамеренное и подготовленное. С твоими судимостями да с валютой этой — дело плохо. И надеяться, что тебя спасут, как ты намекал тут, уже не приходится.
Зубов держался молодцом. Позы не изменил, не дрогнул. Слушал Никитина внимательно, слегка лишь побелев кожей на скулах. Искал выход. Никитин не торопил.
— А ведь я никого не убивал, — после некоторого молчания, решив что-то про себя, заговорил Зубов медленно, взвешивая слова, — не убивал, гражданин...
— Капитан.
— Гражданин капитан. Это дело мне не пришьете.
— А кто убил?
Зубов раздраженно пожал плечами.
— Это он? — кивнул Никитин на стол, где раньше лежал магнитофон.
— Не знаю, ничего не знаю, — голос был глух и устал, и это «не знаю» следовало понимать как подтверждение.
— Кто он? Где его найти?!
— Не знаю, не скажу! Ничего не знаю!
— Да пойми ты, следствие не может длиться бесконечно. Не найдем второго, пойдешь под суд один. Понял? За убийство! А это тебе...
— Э-э... Ваш суд еще когда! Нет, ничего не знаю!
— Ну, а если мы его возьмем, скажешь?
— Его?! Возьмете?! Да он же — Тень! Понимаете, начальники, Те-ень! И есть, и нет его! Ищите, берите!
— Тень, это что, кличка? — моментально от окна включился Понышев.
— Не знаю, ничего не знаю, ничего не говорил!
— Как Тень? — испугался Никитин. — А Хозяин?
— Кому Хозяин, а кому и Тень! Ладно, начальники, — Зубов почти кричал. — Кончай волынку! Веди обратно в камеру, шабаш, ничего не скажу больше, гадом буду! Поймаете — тогда поговорим!
Из управления Никитин позвонил в Пермь, доложил обстановку.
— Да-а, — протянул полковник в ответ. — В нешуточное дело ввязались. Копайте, давайте, Тень, мы тут тоже посмотрим, подымем старое. Тут еще Геолог, Балаков, всплыл.
— Где всплыл?
— Да Анискин ваш любимый — Лызин откопал!
Протокол осмотра
места происшествия и автомашины
Мною, инспектором ГАИ УВД Пермского облисполкома Носовым П. С., совместно с экспертом-криминалистом Зуевым В. И. произведены осмотр места затопления автомобиля «Жигули» ВАЗ 2103, автотехническая и криминалистическая экспертизы автомобиля.
При обследовании места обнаружения автомашины установлено, что автомобиль был затоплен в омуте 3,5 м глубиной на расстоянии 8 м от берега, в 560 м от моста через р. Бисерть. Высота берега от уреза воды в этом месте достигает 2,5 м. Расчет траектории падения машины показывает, что подобное падение могло быть в том случае, если скорость автомобиля в момент отрыва составляла не менее 35-40 км/час.
Автомашина находится в хорошем техническом состоянии, тормоза исправны, давление в шинах в пределах допустимых, люфт руля не превышает установленного предела.
Повреждения: ударом твердого предмета на приборном щитке автомобиля разбит спидометр, показания счетчика километража уничтожены, помята решетка радиатора с правой стороны, облицовка правого фонаря, расколото стекло правого подфарника. Последние повреждения получены в результате удара автомашины о твердый предмет.
 
Согласно показаниям очевидцев, обнаруживших и извлекших машину из воды (трактористы совхоза «Победа» В. П. Караваев и Н. К. Фотев), все дверцы, крышка багажника и капота были закрыты, опущены стекла передней левой и задней правой дверок. Номерные знаки на машине отсутствовали.
Криминалистическая экспертиза выявила на сидении водителя несколько нитей синего цвета, которые направлены на физико-химическую экспертизу. Других пригодных для идентификации следов не обнаружено.
18. 07. 74
 
Инспектор ГАИ УВД
 
капитан милиции Носов П. С.
 
  
3. Лызин Валерий Иванович. 23 июля 1974 г., г. Чердынь.
 
Колотиловская пуля, правильно завинченный полет которой был прерван, отражен рикошетом, ударила Балакова в правое предплечье в тот самый момент, когда вскидывал он к плечу карабин, чтобы пугнуть неуемного опера, разорвала мышцу с такой страшной силой и болью, что выбила из лодки. Терял сознание или нет, он не знал, может, просто в шоке был, но ясность, мысль вернулись какое-то время спустя, когда река вынесла его в излучину за каньоном. Не захлебнулся и не утонул, видимо, чудом: то ли течение выбросило к берегу, то ли сам инстинктивно выгребался, ничего он не помнил, и, лишь коснувшись ногами дна, спохватился, выбрался на каменистую отмель. Студеная вода замедлила, почти остановила кровотечение, и усилилось оно уже в лесу. Пришлось останавливаться, рвать рубаху и перетягивать тугим жгутом руку.
Кость, видимо, задета не была — так, по крайней мере, показалось тогда, но вид разорванных шальной пулей тканей был ужасен, и застонал он не столько от боли, терпимой еще в тот момент, сколько от страха и бессилия.
Сориентировавшись, снова попытался бежать, но рука, пламенем горевшая, мешала, рвала приступами нестерпимо острой боли, цеплялась за кусты. Снова пришлось останавливаться и остатками рубахи приматывать ее плотно к телу. Силы стали оставлять, и бежать он больше не мог; подобрав толстый сук, опираясь на него здоровой рукой, постанывая и покачиваясь, брел остаток дня.
Шел на север, туда, через водораздел, к Вишере, где искать не должны, где нет ни деревень, ни кордонов, ни другого человеческого жилья. Люди сейчас были всего опасней. Здесь его найдут, это ясно. Живого или мертвого, но найдут. Все дело сейчас во времени, его хоть и мало, но использовать нужно и этот резерв. И использовать до конца. Укрыться. Уйти за пределы области. Место удобное: сотня километров на север — и Коми, сорок на восток через хребет — Свердловская область.
Он еще не решил, куда пойдет. Сначала нужно было добраться до Вишеры, а уж оттуда или вверх по ее долине перевалить горы, или дальше на север, ориентируясь по обстоятельствам.
Дойти до реки в этот день не удалось. От потери крови, от пережитого кружилась голова и подкашивались ноги. Высмотрев густо присыпанную желтой хвоей воронку, он упал в нее и заснул.
Проснулся уже перед рассветом от холода и боли. Плечо горело и стреляло. Сырой промозглый туман жиденькими тонкими перьями, цепляясь за стволы и ветви, тихо плыл низко над землей. Река была где-то недалеко. Выходит, еще вчера он миновал водораздел и, сам того не заметив, вышел в долину Вишеры.
Он встал и, чтобы согреться, побежал. Но рана тут же откликнулась острой болью, дыхание перехватило. Пришлось перейти на быстрый, но осторожный шаг. Ходить по тайге он умел. К воде вышел, когда солнце выплыло из-за близких увалов и облило пустынный берег теплом и ярким светом.