Жена из прошлого. Книга 2 (СИ)

Первой в машину погрузили спящую Эдвину, потом загрузились и мы. Дождь стих, оставив после себя сырой, липкий холод и туман, накрывший пригород непроницаемым пологом. Он напомнил мне о Терес, так внезапно появившейся и незаметно исчезнувшей. В какой-то момент, открыв глаза, я поняла, что духа больше нет, хоть потом ещё какое-то время в сознании звучал её нежный голос:
— Раннвей... Раннвей...
Хорошая всё-таки у младшей Фармор была сестра. Жаль... безумно жаль, что так рано умерла.
Нужно было рассказать Делагарди и его напарнику о так и не появившемся госте, о том, что это он приложил руку к пожару, забравшему жизни Терес и Нильса. Спросить, когда смогу проведать Александра, и что теперь будет с нашей «племянницей». Продолжит ли она обучаться в гимназии или окажется за семью замками.
Нужно было... Спросить, рассказать...
Но не сейчас.
Держа за руку спящую девочку, я и сама не заметила, как уснула. Благополучно проспала всю дорогу, а глаза открыла только когда Эндер попытался осторожно вытащить меня из машины.
Осторожно не получилась. Я встрепенулась от его прикосновений и, стараясь подавить зевок, сказала:
— Я сама. Всё в порядке.
С горем пополам выползла из паромобиля, сквозь сон попрощалась с Таубе, краем сознания отметила, что Эдвину уже забрали, и медленно, прижимая ко рту руку, чтобы окончательно не раззеваться, поплелась за Делагарди.
Ещё бы как-то раздеться, и жизнь сразу наладится. А можно в принципе и не раздеваться. И так будет спаться замечательно.
В холле нас одиноко встречал Бальдер.
— Леди Делагарди, прислать к вам служанок?
— Не надо, — вяло отозвалась я, не желая никого видеть.
Завтра. Всё завтра.
— А что делать с цветами?
— Какими цветами? — отозвалась на автомате, даже не вникнув в суть вопроса.
И только когда Бальдер взял с консоли огромный букет незнакомых мне пурпурных цветов, чем-то похожих на лилии, только с несколькими рядами лепестков и золотистой сердцевиной, и едва не сунул мне всю эту пахучую красоту в лицо, поняла, о чём речь. И из-за чего у него такая постная мина.
— Вот этими. Записка тоже прилагается.
Я скосила взгляд на маленький белый конвертик, сиротливо брошенный на мраморном предмете мебели.
— От кого?
— Вы правда не догадываетесь? — вопросом на вопрос ответил старый склочник, после чего ворчливо добавил: — Мейст Родингер считает себя вправе дарить лайхалии замужней леди. Возмутительно и мерзко!
Вот даже как... Мерзко?
— Так что мне с ними делать?
— Поставьте себе в спальню, — бросила я, теряя интерес и к букету, и к записке от Вольмара. — Наслаждайтесь возмутительными лайвхаками.
Или как этот веник называется.
Направилась к лестнице, мысленно посылая всё и всех к местным демонам, и, пока всласть посылала, услышала мрачный голос Делагарди:
— Выбрось эту дрянь, Бальдер. А в следующий раз, если подобное повторится, вышвыривай вместе с посыльным.
— С превеликим удовольствием, эйрэ.
Дворецкий отправился выполнять поручение хозяина, а я отправилась туда, куда так давно мечтала. В кровать.
Прочь ото всех драконов этого мира вместе со всеми их желаниями, целями, и капризами.
* * *
Раннвей Делагарди
Голос сестры продолжал звучать в сознании, заставляя открыть глаза.
Раннвей... Раннвей...
Великий Дракон, ну хватит уже! Я хочу спать! Спать!!!
Попыталась отмахнуться, сделать вид, что не слышу. Возможно, тогда Терес оставит меня в покое. Возможно, тогда я снова окунусь в такую желанную, манящую тишину.
И тьму.
Сколько себя помню, всегда боялась темноты, но в последнее время она мне нравилась. В ней я, как ни странно, чувствовала себя в безопасности. В её тёплых, ласковых объятиях.
Раннвей...
 
Да встаю я, встаю!
Открыв глаза, села на постели. Сонно вгляделась в очертания изящной мебели, столько же красивой, сколько мне ненавистной. В шёлковых обоях стены, картины, которые выбирал за меня Делагарди, воздушные занавески... Всё такое знакомое и невыносимо чужое.
Раннвей...
 
Схватилась за голову, сжала виски пальцами, простонала:
— Терес, хватит! Не надо!
И вдруг поняла, что сестра никак не может меня звать. Она уже давно мертва, а я...
Боль в висках усилилась, стала почти невыносимой. Зажмурилась, пытаясь понять, как вообще здесь оказалась. Я ведь была с Вольмаром!
Поездка в Дрелор... Ритуал, на который возлагалось столько надежд... Внезапная боль и...
Ничего. Тьма и пустота, в которую изредка вплетались сны о незнакомой девушке. Вейе... Похожей на меня внешне и вместе с тем совершенно другой.
Она так бездарно пыталась казаться мной.
В попытке успокоиться, глубоко вдохнула, с усилием поднялась. Кожу на шее саднило, словно я сильно оцарапалась. Кажется, эта девушка мне снова снилась. В вместе с ней приснился и Делагарди.
От мыслей о муже стало совсем неприятно.
Так не вовремя вспомнился дом детства, в который после смерти отца я поклялась больше никогда не возвращаться... Какая-то бледная девчонка, чем-то похожая на Эдвину, но уже не маленький ребёнок... Невыносимый Бальдер, которому этот мерзавец Делагарди велел выбросить цвета от Вольмара...
Цветы. От. Вольмара.
От него.
Для меня.
И записка!
Великий Дракон, он пытается со мной связаться, а этот харг... С ненавистью покосилась на дверь, ведущую в покои мужа, и метнулась в коридор с одной лишь мыслью: мне нужна записка от любимого.
Мне нужно видеть его почерк. Держать в руках бумагу, которой касались его пальцы. Прижаться к строчкам губами в надежде ощутить губы Вольмара.
Вспомнить ни с чем не сравнимые сладостные, дурманящие прикосновения.
Мне нужно!
Спустилась на цыпочках и также тихо юркнула в крыло прислуги. На кухне цветов не оказалось. Пришлось отправляться во внутренний двор, под противной ледяной моросью, и как бродяжка рыться в отбросах.
Ненавижу тебя, Бальдер!
Мусор, вонь и долгожданная находка — тёмные, почти чёрные в ночи лайхалии. Символ любви и страсти.
Любимые цветы Вольмара.
И мои тоже.
Едва не взвизгнула от радости, заметив среди кучи отбросов маленький конвертик. Перепачканный, смятый, но, хвала Великому Дракону, записка в нём осталась нетронутой.
Жадно её схватила и, не обращая внимания на пробирающийся под ночную сорочку холод, на дождь, на то, что босая стою в грязи, жадно вгляделась в одну единственную строчку.
Тебя невозможно забыть, Раннвей. 
Невозможно забыть...
Невозможно!
Несколько раз перечитала заветные слова, а потом, как и мечтала, прижалась к листку губами. Вдохнула знакомый аромат, чувствуя, как все страхи отступают.
Не нужно обо мне забывать, любимый. Я здесь. Я твоя.
А то, что чужая жена...
Мы найдём способ избавиться от Делагарди.
Вместе мы со всем справимся!
_______________
Конец второй книги