Жена из прошлого. Книга 2 (СИ)

Терес... Если бы она была здесь, точно что-нибудь придумала бы. Она бы действовала, а не сидела на полу, глядя, как из её дочери выкачивают кровь вместе с жизнью. Такая могущественная драконица, уверена, нашла бы способ защитить своего ребёнка. А я...
Меня зазнобило, когда увидела, как алые капли тонкими струйками ползут по бледному запястью Эдвины, стекая в чашу, и перед глазами вдруг потемнело. Но на этот раз не от слабости — меня снова забросило в прошлое Раннвей.
Я, ещё ребёнок, сижу на полу в гостиной и заливаюсь слезами. Мне больно и страшно. Страшно от того, что разбила любимую вазу мамы и, если отец узнает, места на мне живого не оставит... Больно от того, что изрезала себе все пальцы.
На светлой батистовой юбке кровь и осколки. Я пытаюсь их смахнуть, но делаю только хуже. Пятна расползаются по ткани, и я срываюсь в отчаянье. Продолжаю истерично тереть о юбку руки, ещё больше себя царапая. И вдруг слышу сквозь шум в ушах быстрые шаги, шелест юбок над головой, а в следующее мгновение окунаюсь в мягкое тепло объятий.
— Папа... отец... — захлёбываюсь слезами, утыкаясь в плечо сестры. — Он убьёт меня! Убьёт...
Терес ласково прижимается к моему виску губами.
— Перестань... Хватит. Не хватало ещё переживать из-за дурацкой вазы.
— Но папа...
— Ничего не узнает. — Терес заговорщически мне улыбается. Стирает с моей щеки слезинку и мягко продолжает: — Не думай о вазе. Лучше займёмся твоими руками. Мы же не хотим, чтобы на них остались шрамы.
Она бережно берёт меня за ладони, осторожно их раскрывая. Тихий шёпот сестры, непонятные, но такие нужные мне сейчас слова, успокаивают, помогают выровнять дыхание, и порезы сами собой начинают затягиваться. От её дара. Благодаря её исцеляющей магии.
— Никто тебя не обидит, милая. Не бойся. Пока я рядом...
Видение начинает блёкнуть, но я продолжаю цепляться за светлый образ драконицы. Пусть воспоминание исчезнет, но она останется! Я, словно та самая маленькая девочка Раннвей, сейчас в ней так нуждаюсь. В её присутствии, в её помощи. В её уверенности и силе.
Терес, пожалуйста... Ты нужна мне!
Туман перед глазами начинает таять. Точнее — собираться в одной точке в углу спальни. Точке, которая, разрастаясь, обретает очертания женской фигуры. Всё более и более чёткие.
И я узнаю в ней, наверное, самую красивую в мире драконицу.
— Терес...
Мой шёпот теряется во взволнованном возгласе гувернантки:
— Это не он! Там... Делагарди! Брест пытается его остановить, но...
Криста вдруг осекается, а склонившийся над Эдвиной преступник содрогается всем телом, когда сквозь него проходит душа Фармор. Пальцы убийцы разжимаются, безвольно выпуская оружие, которое со звоном ударяется о чашу, а дух, не останавливаясь, приближается к «Ливен». Входит в неё, словно нож в подтаявшее на блюдце масло, и теперь уже её тело начинает сотрясаться от спазмов.
— Что... что происходит?!
Она обхватывает себя руками, падает на колени, и дом наполняется её истошным воплем.
На моих глазах каштановые пряди липовой гувернантки становятся белее мела, как и вся она в целом. Никогда не думала, что можно поседеть от ужаса, но Ливен вдруг поседела.
Её продолжает трясти, с каждой секундой всё сильнее, и её подельник с явным испугом шепчет:
— Криста?
Больше он ничего произнести не успевает. В комнату врывается Делагарди, и нож, которым эта сволочь изуродовала запястье ребёнка, оказывает у него в груди вместе с когтями дракона.
Так быстро, так неожиданно, и всё... закончилось.
Я облегчённо выдыхаю, пока Эндер перевязывает руку племянницы ошмётком своей рубашки. Прикрываю глаза, пытаясь сморгнуть слёзы радости — от того, что успел, не опоздал — и вдруг ощущаю, словно наяву, прикосновение невесомых пальцев. Как тогда, в далёком прошлом, Терес вытирает мне слёзы.
Слышу её мягкий шёпот:
— Раннвей...
И так и сижу, чувствуя, впитывая в себя успокаивающее присутствие призрака, которого я, кажется, каким-то чудом сама вызвала.
* * *
 
Всё, что происходило дальше, можно было сравнить с завертевшейся каруселью в детском парке. А может, калейдоскопом незаметно сменяющихся передо мной лиц и событий... Благо подкрепление прибыло быстро. Первым делом дом проверили на так называемые ловушки для силы, и только когда их убрали, я почувствовала себя лучше. Смогла подняться, правда, не без помощи Делагарди. Что же касается Саши... А вот ему лучше не стало.
Уже потом узнала, что пуля, попавшая в плечо ультора, была отравлена ядом, и если бы целитель прибыл на несколько минут позже, спасать дракона было бы уже поздно.
Его увезли в столичный госпиталь, а вот Эдвину Эндер отдавать отказался. Потребовал, чтобы первую помощь ей оказали здесь же, в доме Фарморов, а в городской особняк Делагарди прислали наряд из самых опытных сиделок и нянек.
— Но ваша светлость... — попытался заикнуться лекарь. Правда, под хищным взглядом дракона был вынужден примолкнуть и отставить все возражения.
Я с сочувствием посмотрела на девочку. Бедная... У неё и до этого свободы, можно сказать, не было, а после случившегося не будет и подавно. И я, скорее всего, тоже попаду под раздачу.
К счастью, выяснять отношения при посторонних «муж» не стал. Только спросил, как себя чувствую, а после чуть слышно добавил:
— Спасибо.
И пока я переваривала это коротенькое, но пронизанное искренностью слово (благодарный дракон — нонсенс!), он занялся Ливен. Правда, занялся — это громко сказано. Фальшивая гувернантка едва ли была в состоянии отвечать на вопросы и, кажется, не понимала, что с ней происходит. Только раскачивалась из стороны в сторону, как кукла-неваляшка, и повторяла одну-единственную фразу:
— Холодно... Как же холодно...
В конце концов Эндер оставил попытки допросить её здесь же, позволил полицейским забрать, а сам вернулся ко мне.
— Что ты с ней сделала?
Сказано это было без упрёка. Скорее, с интересом и... некоторым опасением.
— Увы, это была не я.
— Вильма? — едва не присвистнул Делагарди.
Я покачала головой и чуть слышно призналась:
— Терес... Не знаю как, но я смогла её призвать. Хоть до этого видела лишь на фотографиях, и у меня уж точно не было с ней никакой связи.
— Может, это тело... — неуверенно начал Эндер.
И я точно так же, неуверенно, пожала плечами. Сил на то, чтобы разгадывать и эту загадку, уже не осталось. Не сегодня. Добраться бы до Гратцвига, домой, и отключиться на ближайшие полгода. Лучше — до истечения срока договора. Может, тогда моей жизни каждую неделю перестанет грозить опасность.
— С мисти Польман всё будет хорошо, — обрадовал нас приблизившийся лекарь.
Мейст Браден тоже выглядел уставшим, не переставая тёр переносицу и щурил покрасневшие глаза. Его, как и остальных, тоже коснулись губительные чары ловушек, но, конечно, не в той мере, в какой меня и Эдвину.
— Когда они начали проводить... что бы они не проводили, — продолжил целитель, — девочка уже была без сознания. Вряд ли она вспомнит, что происходило дальше, а от раны и следа не осталось. Я об этом позаботился.
— Спасибо, мейст Браден, — снова оказался щедр на благодарность Делагарди.
— Если всё же согласитесь отвезти её к нам в госпиталь... — предпринял очередную попытку переубедить его лекарь. И снова был вынужден умолкнуть под потяжелевшим, как Альпийские горы, взглядом дракона.
— Пойду осмотрю прислугу и, если что, заберу их, — со вздохом смирился врач, решив удовлетвориться хотя бы таким скромным «уловом». Поклонился на прощание и отправился оказывать помощь семье домоправителя, тоже изрядно натерпевшейся.
— Леди Делагарди... — ринулся было ко мне Таубе.
Но его остановил напарник:
— Не сегодня, Рейер. На сегодня хватит.
Следователь понимающе кивнул:
— Я только хотел предложить отвезти вас в Гратцвиг.
— Будем вам очень признательны, мейст Таубе, — решила я взять пример с мужа. Даже сумела улыбнуться и, в последний раз оглянувшись на спальню, ставшую сценой для кошмарного обряда, последовала за Таубе.