Я и мое отражение

Вот я и пытаюсь обменять свой билет в роскошную смерть на билет, гарантирующий скромную жизнь.
Я позавтракала в столовой, наслаждаясь тишиной и спокойствием. После завтрака я рискнула подняться наверх и заглянуть в свою комнату.
Тетки в ней уже не было.
Этот факт меня обрадовал. Я свалилась на измятую постель и провалилась в сон.
День прошел тягомотно. Я посмотрела телевизор, поиграла в компьютерные игрушки, почитала детектив, который уже выучила наизусть.
Никто не потревожил меня стуком в дверь, никто не позвонил по телефону.
Что ж, отсутствие новостей – самая хорошая новость в моем положении.
Спала я плохо. Наверное, потому что успела выспаться днем. Ночью я несколько раз вставала с постели, подходила к подоконнику, садилась на него и смотрела на завораживающее мерцание огней далеко внизу.
Жизнь продолжалась. Только я оказалась из нее выключенной на целых два месяца. Завтра десятое ноября. Это значит, что завтра исполняется ровно два месяца с того дня, как я прибыла в этот город.
И мне остается меньше недели для того, чтобы отсюда выбраться.
Следующий день тянулся так же долго, как и предыдущий. Но в конце концов я дождалась трех часов пополудни и спустилась вниз. Меня торопила приятная мысль о предстоящем свидании с Виктором.
Да-да! Именно о свидании, а не о деловой встрече!
Я улыбнулась дворецкому, кинувшемуся открывать мне дверь, беззаботно взмахнула сумочкой и уже собралась шагнуть на верхнюю ступеньку крыльца…
– Женя!
Голос тетки ударил в спину как разрывная пуля. Я остановилась и медленно повернулась к ней. По моей спине побежали мурашки нехорошего предчувствия.
Тетка стояла у подножия лестницы. Выглядела она еще ужасней, чем накануне. Глаза окончательно провалились в черные окопы, и вытащить их оттуда не было никакой возможности. Лицо покрылось глубокими морщинами, похожими на трещины, и стало напоминать бугристую кожу аллигатора.
– Ты уходишь?
Голос тетки звучал бесстрастно, но я отчего-то похолодела.
– Ухожу, – ответила я, стараясь говорить беспечно.
– Закрой дверь, – велела тетка дворецкому.
Тот послушно притворил деревянную створку и даже повернул ключ в замке.
Добросовестный работник, ничего не скажешь. Если бы меня приговорили к гильотине, то дворецкий, предварительно обмахнув пыль с деревянной колоды, обязательно спросил бы:
– Вам удобно?
Я постаралась придать лицу недовольное выражение. По-моему, мне это плохо удалось.
– В чем дело?
– Дай сумку, – приказала тетка, не повышая голоса.
Вот оно! Началось! Интересно, что она собирается искать: диктофон или пропавший пригласительный билет?
Я мысленно возблагодарила себя за проявленную предусмотрительность и протянула тетке сумочку.
Она небрежно дернула «молнию», вытряхнула содержимое на диван и быстро поворошила его.
Поджала губы. Недовольна, значит.
Тетка занялась сумкой. Обшарила ее изнутри, тщательно прощупала каждую сторону, пошуршала подкладкой.
– В чем дело? – повторила я. – Может, скажешь, что ты ищешь?
Тетка не ответила. Отбросила сумку в сторону, та упала на пол. Дворецкий торопливо засеменил к сумке. Поднял ее с ковра, заботливо отряхнул и аккуратно положил на диван.
Не работник, а золото!
– Ты мне ответишь или нет? – спросила я тетку в третий раз.
Та ничего не сказала. Обхватила ладонью подбородок. Задумчиво обшарила меня взглядом, постукивая пальцем по верхнему зубу. Наконец приняла какое-то решение.
– Рита!
Горничная явилась немедленно, словно караулила под дверью.
– Да, Елена Борисовна?
Тетка еще раз окинула меня взглядом и лаконично приказала:
– Раздевайся!
Я растерялась.
– Что?
– Я говорю, раздевайся, – внятно повторила тетка.
– Как это?
– Так! Догола!
Я повернула голову и посмотрела на дворецкого. Не знаю, что я хотела сказать: скорее всего, попросить о помощи. Но тот понял мой взгляд по-своему, опустил глаза и торопливо удалился на кухню.
– Ну? – сказала тетка, все еще не повышая голос. – Приличия соблюдены! Раздевайся!
Я медленно, как во сне, стянула с себя джинсы.
 
– Возьми их, – приказала тетка Рите.
Та с готовностью подхватила брюки.
– Проверь, там ничего нет? Хорошенько проверь!
Рита бросила на меня злорадный взгляд и начала прощупывать ткань.
– А ты чего стоишь?! – накинулась на меня тетка. – Раздевайся дальше!
– Ты с ума сошла? – спросила я. По моим щекам покатились слезы унижения.
– А в чем дело? – окрысилась тетка. – У тебя есть что-то такое, чего мы, две бабы, раньше не видели?
Я не ответила. Стояла и смотрела на нее.
– Раздевайся!
Я сняла вельветовый пиджак, швырнула его Рите. Расстегнула кофту, бросила ее туда же.
– Хорошо проверяй, – снова велела тетка. – Сто долларов за каждую найденную вещь!
– А что мы ищем, Елена Викторовна? – рискнула пискнуть Рита.
Тетка пристально посмотрела на меня и обронила:
– Открытку. Длинную такую. Пригласительный билет на день рождения.
– Понятно, – услужливо откликнулась Рита и зашарила в моей одежде с удвоенным усердием.
Отложила пиджак с кофтой в сторону, с сожалением констатировала:
– Ничего…
Тетка немного подумала, сдвинув брови. Я стояла перед ними в одном белье, колготках и туфельках. Меня тряс озноб.
– Снимай белье, – приказала тетка.
Мною овладело бешенство. Я стащила с себя колготки, швырнула их прямо ей в лицо. Туфли запустила в Риту, причем очень удачно: каблук угодил ей прямо в лоб.
– Ой! – воскликнула горничная и присела на корточки, держась за голову.
– Чтоб ты сдохла, сука, – сказала я отчетливо.
Сняла с себя трусы, расстегнула лифчик, сложила белье в комок и швырнула его в тетку с криком:
– Подавись, старая гадина!
Мне казалось невероятным, что еще вчера я жалела эту негодяйку. Сейчас я свободно могла придушить ее собственными руками.
Тетка поймала белье, не реагируя на мой крик. Обшарила лифчик и ажурные трусики, словно не видела, что спрятать открытку в них невозможно.
Рита закончила исследовать мои туфли и отставила их в сторону. Они с теткой одновременно посмотрели друг на друга.
– Довольна? – спросила я тетку в упор.
Тетка на мгновение смутилась.
– У меня пропал один пригласительный, – сочла нужным объясниться она.
– Да что ты говоришь?!
Я захохотала, размазывая ладонями слезы на щеках.
– А может, он не пропал? Может, ты из него сделала бумажный кораблик? Позавчера, когда напилась как свинья? Или воздушный самолетик? А?..
Тетка прикусила губу.
– Извини, – сказала она с усилием.
– Никогда! – ответила я, не раздумывая. – Я тебе все это припомню, старая сволочь! С процентами!
Повернулась к Рите и бешено крикнула:
– Пошла вон!
Меня распирало желание с кем-нибудь подраться. Очевидно, Рита это уловила, потому что юркнула на кухню с потрясающей, мгновенной скоростью. Тетка постояла еще немного, глядя на меня. Я подняла белье, но надевать его не торопилась.
– Что, смотришь? – злорадно спросила я родственницу. – Ну, посмотри, посмотри… Что еще тебе остается?! Только смотреть на молодое тело и завидовать!
Тетка резко повернулась и пошла вверх по лестнице.
Поле битвы осталось за мной.
Минуту я постояла в опустошившем душу оцепенении.
Потом вздохнула и начала медленно одеваться.
Собрала сумку, открыла дверь и вышла на крыльцо. Спустилась вниз и, не таясь, вынула из-за нижней ступеньки пригласительный билет и диктофон. Положила все в сумочку, защелкнула замок.
Сейчас мне было все равно, видит ли все это тетка, или нет. За последние десять минут я выдохлась, как спустившийся воздушный шарик.
Через минуту шофер Миша подал машину к ступенькам. Машина оказалась, как обычно, нафаршированной мордоворотами, но сейчас мне было на это наплевать. Я открыла сумочку, достала из нее косметичку и принялась приводить в порядок зареванное лицо.