Я и мое отражение

– Наркотик? – спросила я с усмешкой.
Он не ответил. Выпустил под кожу все содержимое шприца, после чего отошел в сторону и принялся перетряхивать свой саквояж.
Внезапно наступила тишина. Все смотрели на меня, как смотрят на главную героиню какой-нибудь пьесы. Интересно, чего они ждут? Какой еще бенефис я должна устроить?
И вдруг свет в комнате начал медленно тускнеть. Я удивилась: с чего бы это? До вечера еще довольно далеко!
Стало трудно дышать. Я с усилием втянула в себя воздух носом, раскрыла рот и попыталась вдохнуть поглубже. Но в легких образовался затор, и воздух натолкнулся на невидимую преграду.
Это конец.
Я хотела сказать, что умираю, но не смогла выдавить из себя ни звука. Губы беспомощно шевельнулись, и я перестала их чувствовать. Я вообще перестала что-либо чувствовать.
Неужели и вправду конец?..
Я еще раз беспомощно встрепенулась и медленно съехала на пол.
Меня утащил за собой мутный водоворот.
Водоворот оказался глубоким и темным. В нем не было призраков, не было сновидений, не было галлюцинаций… Ничего не было.
Я оказалась в полной и абсолютной темноте, в космическом пространстве, свободном от жизни.
Очень неуютное место, скажу вам прямо.
Но через какое-то время, темнота начала прорываться непонятными цветовыми пятнами. Сначала это были бесформенные клочья, похожие на лоскутки рваного пестрого сарафана. Потом цветовые пятна начали обретать форму.
Так, особенно яркое пятно оказалось окном, полуприкрытым плотной шторой. За окном светило солнце, рассеянные лучи проникали в комнату и падали на ковер.
Я осознала, что лежу с открытыми глазами на кровати в своей комнате.
Значит, я еще жива. Интересно, надолго ли?
Я попыталась шевельнуть правой рукой. Движения не почувствовала, зато неожиданно увидела перед глазами собственную дрожащую ладонь.
Еще один положительный фактор. Меня не парализовало, тело слушается команд мозга.
Я попыталась приподняться на локтях и потерпела неудачу. Локти подламывались, и я падала обратно на подушку.
Ничего, подождем.
С каждой минутой я все уверенней ощущала прилив сил и энергии. Непонятно, за окном сейчас вечер или утро? Ладно, приду в себя окончательно – выясню.
Меня удивило то, что в мою комнату ни разу не заглянул ни один человек. Даже Рита, хотя бы для того, чтобы позлорадствовать.
А я-то ожидала визита тетушки с хорошей клизмой наперевес! Я была просто уверена, что моя выходка даром не сойдет!
И вот, пожалуйста: никакого карнавала! Даже обидно.
Я лежала на кровати и обдумывала свое положение. Интересно, что предпримет Елена Борисовна на этот раз? Закроет меня в моей комнате?
Вполне возможно.
Я ей нужна живой и здоровой до дня рождения, на который приедут душеприказчики. Значит, до шестнадцатого ноября мое здоровье находится вне опасности. Зато потом…
Я не додумала и нервно хрустнула пальцами.
Как выбраться, как выбраться, как выбраться?..
Так ничего и не придумав, я сползла с кровати и уселась на край покрывала. Голова слегка кружилась, но в целом я себя чувствовала вполне прилично.
Попробуем встать.
Я с усилием оторвалась от постели и выпрямилась.
Колени слегка подломились, но удержали вес тела. Минуту я постояла неподвижно, привыкая к собственному телу заново.
Так. Что дальше?
Для начала нужно проверить, на месте ли тот самый флакончик с ядом, который мне оставил дядюшка. Реальность в моем сознании начала мешаться с галлюцинациями, и я никак не могла вспомнить, переложила я его или оставила в бачке унитаза.
Шаркая ногами и останавливаясь, чтобы передохнуть, я добралась до ванной. Упала на закрытую крышку унитаза, открутила головку спусковой ручки. Сил, чтобы снять крышку у меня не хватило, и я только слегка приподняла фарфоровый край. Заглянула в него и не поверила своим глазам.
Пусто.
То есть не совсем, конечно. Бачок полон воды… Но флакончика в воде нет.
Удивление придало мне сил, и я подняла крышку почти до самого упора.
Пусто! Пусто, словно все это мне примерещилось!
А может, и вправду примерещилось?..
 
Я не удержала крышку, и она с грохотом шмякнулась на место. Слава богу, не разбилась.
Я прикрутила на место шарик, подперла кулаком подбородок и несколько минут просидела в раздумье.
Неужели мне все показалось?
Если мне примерещился флакон с ядом, значит, мне примерещился и разговор с дядей. Значит, и синяк на боку, оставшийся от моего падения на твердый кафельный пол, мне тоже примерещился!
Я задрала ночную рубашку, в которую меня переодели, и осмотрела бок.
Синяк на месте.
Выходит, ничего мне не примерещилось. Был разговор, на котором дядя предложил мне отравить тетушку, был обморок, а значит, был и флакон с ядом.
Да. Все правильно. Куда же он девался?
Я сильно сморщила лоб. Кому-то я об этом флаконе рассказывала. Ах, да! Тому молоденькому милиционеру, который сказал, что мне нужен врач! Выходит, он все рассказал тетушке. И тетушка изъяла флакон с ядом, как вещественную улику.
Господи! Что же она с ним теперь сделает?! Не с флаконом, с дядюшкой!
Я двумя руками стиснула виски.
Не знаю, что она сделает, но точно знаю, что не хотела бы оказаться на его месте. А впрочем, пока неясно, чье место хуже: мое или его.
Он, по крайней мере, на свободе.
Итак, что произошло с флаконом, мне более или менее ясно. Теперь на повестке дня второй вопрос.
Меня заперли или не заперли?
Я поднялась с крышки унитаза и медленно доковыляла до двери комнаты. Взялась за ручку, повернула ее и толкнула дверь плечом.
К моему великому удивлению, дверь открылась.
Вот это да! Тетушка, что, совсем с ума сошла? Она меня не сторожит!
– Значит, не считает тебя опасной, – равнодушно объявило благоразумие.
– Вот спасибо! – сказала я вслух. – Утешило!
Благоразумие промолчало.
Я вышла в коридор и пошла к лестнице. В доме царила полная тишина, я никого не встретила по дороге. Только внизу, в холле, как обычно, дежурил благообразный дворецкий.
Увидев меня, он приподнялся с дивана и отложил в сторону газету. Вежливо наклонил голову и произнес:
– Доброе утро.
Я почувствовала к нему невольную благодарность. Хоть один человек в этом зачумленном доме обращается со мной, как с одушевленным предметом!
– Доброе… – начала я, но тут же сама себя перебила.
– Как это? Уже утро?
– Утро, – подтвердил дворецкий невозмутимо. Взглянул на часы и уточнил.
– Половина десятого.
– Значит, меня привезли вчера, – продолжала я.
– Вчера.
– И я проспала почти целые сутки?
Дворецкий снова наклонил голову.
Вот это да!
Я немного обдумала ситуацию. Разговора с тетушкой мне никак не избежать, лучше уж самой пойти ей навстречу, чем дожидаться удара в спину. Как говорится, лучший способ защиты – это нападение!
– Елена Борисовна дома? – спросила я.
– Нет, – ответил дворецкий.
– Нет? – удивилась я. – А где же она?
– Елена Борисовна уехала в город, – уклончиво ответил дворецкий.
– Когда вернется?
– Она не сказала.
– Потрясающе! – завершила я диалог.
Повернулась и побрела назад, в свою комнату.
Некоторое время бесцельно послонялась по огромному помещению, игнорируя ропот в желудке. Потом терпеть стало невыносимо, и я подошла к телефону.
Почему-то я была уверена, что есть мне не дадут без особого распоряжения тетушки. Но горничная Рита равнодушно ответила на мой вопрос о завтраке:
– Сейчас принесу…
Я положила трубку, испытывая одновременно облегчение и стыд. Облегчение оттого, что не лишена еды в наказание за свою вчерашнюю выходку, а стыд оттого, что не удержалась и попросила поесть.
Чтобы как-то скоротать время до завтрака, я отправилась в ванную и привела себя в порядок. Нашла свои старые джинсы и старую майку, облачилась в них. Воспользовалась косметикой, чтобы немного прикрыть бледную кожу и синеву под глазами. Брызнула на себя хорошим парфюмом для поднятия тонуса.