История лисы-метаморфа (СИ)

Кожа на предплечье оказалась удивительно мягкой и нежной, а ещё горячей. «Или это я так замёрз?» мелькнуло в голове. Мурашки пробежали вновь по его телу, и он слегка содрогнулся от холода, понимая, что всё-таки это он так озяб.
– Как тебя зовут? – спросил Оливер, понимая абсурдность данного вопроса. Среди ночи в спальне на неё практически верхом сидит девушка, а он интересуется, как её зовут.
Девушка широко улыбнулась, тоже явно подумав о нелепости ситуации.
***
Чирра хотела было рвануться в комнату Софии и, обернувшись лисой, выцарапать ей глаза, а затем и прокусить руку или ногу. Бесконтрольная ярость осознания, что кто-то сделал больно её Оливеру, просто затопила разум. Но вдруг Оливер дотронулся до неё совершенно ледяной рукой:
– Подожди, я не это имел в виду!
Эти слова привели её в чувство. Куда как важнее сейчас согреть его после потери крови. Она ему здесь и сейчас нужнее, чем где бы то ни было.
– Как тебя зовут? – спросил Оливер.
Этот вопрос мог бы вызвать её смех, если бы не гнев на Софию, оставшийся в подсознании.
Девушка медленно нагнулась в мужчине и сказала на ухо, прошептав тихо-тихо:
– Чирра, – и ещё раз вдохнула мяту с цветочным ароматом.
Сейчас она безгранично доверяла Оливеру и готова была ему рассказать всё. Но он дальше ничего не спрашивал. Чирра перехватила холодную руку Оливера и бессознательно положила себе на шею. Хищники нередко дерутся друг с другом за добычу, вонзая клыки в самую хрупкую часть тела – шею. Именно поэтому природа предусмотрела в этой области у диких зверей – будь то волк, лиса или рысь, – дополнительную защиту. Подшёрсток толще, а мех длиннее и гуще. Следствием этого является и то, что шея и грудь у диких зверей имеет бóльшую температуру, чем всё тело.
Чирра хотела согреть Оливера и при этом боялась лечь на него ввиду его раны на животе. Это простое движение, когда она положила его руку на свою шею, получилось интуитивным. В глубине души она уже доверяла Оливеру свою жизнь. Немыслимое для хищника, но такое правильное и понятное действие для девушки.
Оливер задумчиво погладил фарфорового цвета тонкую шею девушки, затем переместил пальцы на соблазнительную ключицу. Косточки заметно выпирали, и он пальцем прогладил каждую. Чирру окатило волной тепла, хотя руки графа были холоднее её тела. Она прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Неприятно не было. Оливер медленно скользил рукой всё ниже и ниже. По окружности он обвёл одну из её грудей, затем ещё раз и ещё раз, плавно приближаясь к соску. Видя, что девушка не сопротивляется, он приподнялся на локтях и поймал губами её розовую горошину. Больше всего на свете он боялся спугнуть эту прекрасную девушку, а потому действовал плавно и аккуратно. Когда Чирра прогнулась в пояснице от неожиданного ощущения и с полустоном-полувздохом запрокинула голову назад, это стало словно спусковым сигналом. Оливер приподнялся ещё выше и уже обеими руками стал трогать обжигающе горячую девушку.
Когда его руки дошли до её бедер, девушка заметно рыкнула и отодвинулась. Оливер и здесь проявил чудеса интуиции. Он тут же убрал руки успокаивающим движением на её позвоночник и двинулся ими к плечам. Затем вновь стал опускать вниз, дошёл до поясницы, а затем вновь наверх. В следующий раз он еле заметно дотронулся до крестца, а через несколько минут вновь уже опустил на ягодицы. Девушка уже не рычала и не дёргалась. Оливер приручал Чирру словно дикую кошку, лаская то тут, то там, всякий раз трогая чуть больше и чуть сильнее. Прошла ещё минута, и он уже поглаживал её интимные места, ощущая мягкость половых губ и чуть набухший клитор. Первый раз, когда Оливер до неё дотронулся там, она снова дёрнулась, правда уже без рыка, и он вновь повторил свои действия с отступлением рук. Своими движениями мужчина показывал, что не обидит её, что она вольна остановить всё в любой момент. И именно это подкупило её доверие, она полностью расслабилась в его руках.
Стоны наслаждения уже срывались с её искусанных от напряжения губ. Дыхание Чирры участилось, ей было приятно, что её так бережно трогают. Она и представить себе не могла, что прикосновения мужчины могут нести не только страх, но и удовольствие, томительное предвкушение чего-то хорошего, наслаждение, спокойствие. Тревога и волнение давно отступили. Теперь Чирра с упоением ожидала каждого нежнейшего прикосновения графа. Её как будто окатывали волны блаженства и счастья, а каждая следующая волна оставляла за собой сладковатый привкус, смешанный с ароматом мяты. Внизу живота уже всё горело. Ей вдруг самой захотелось, чтобы Оливер наполнил её собой. Это казалось самым правильным.
Ввиду того, что рана на животе не давала простора для фантазий, Оливер хотел завалить Чирру на бок, прижать её спину к своему торсу и войти в неё лежа на боку, сзади. Но шестое чувство подсказало ему, что так делать не стоит. Не с этой девушкой. И он был вознаграждён за своё терпение. Девушка сама привстала и каким-то неуловимым движением вспорола ткань его брюк, высвобождая его член. Это всё заняло доли секунды. Оливер не переставал удивляться ей. Ещё несколько минут назад она боялась его рук, прикосновений к ягодицам, как пугливый пушистый зайчик, а сейчас вела себя как тигрица на собственной территории. Он мысленно усмехнулся: «Эта девушка полна загадок».
Когда Оливер вошёл в Чирру, он не смог сдержать стона. Хотя правильнее будет сказать, что это она оседлала его сверху. Её бедра двигались в такт его дыханию, сердца бились в унисон. Чирра потеряла счёт времени, ей безумно нравилось всё, что происходило с ней. Когда она почувствовала Оливера внутри себя, словно что-то дикое и первобытное проснулось в ней, словно скинулись оковы, сдерживающие её всё это время. Оливер своими движениями лечит её душу. Так хорошо ей ни с кем и никогда не было. С каждым толчком внутри себя она отгораживалась от того, что случилось тогда в лесу. Всё это было не с ней, а с какой-то другой дикой лисой. Сейчас же она была самой желанной женщиной на свете. И удивительно, с Оливером совершенно не было больно. И крови тоже не было. Когда Чирра стала ускоряться, Оливер накрыл её клитор руками, помогая кончить чуть раньше. Он хотел высвободиться, чтобы не кончать в девушку. В конце концов, он только этой ночью имя её узнал, и иметь детей не входило в его планы. Но Чирра с криком наслаждения сама вогнала его член глубоко в себя и сжала всеми мышцами внутри, заходясь в длинном ярком оргазме. Оливер не смог больше сдерживаться и кончил вместе с ней.
– Олли, – услышал он, засыпая, как она мягко произносит его имя, – спасибо.
  
Глава 18. Бодрое утро
 
Оливер просыпался мучительно долго. У него выдалась длинная ночь. Он заснул, сжимая в своих руках теплую и мягкую девушку, а запах её тела кружил голову. Тяжело очнувшись ото сна, словно выныривая из небытия, он открыл вначале один глаз, потом второй, оглянулся, ещё раз протёр глаза. В комнате было пусто. Ни лисы, ни Чирры, никого. Затем Оливер осмотрел постель и довольно хмыкнул, всё-таки Чирра была не сном, а реальностью. Пододеяльник разорван, простыня сбита с матраса, несколько подушек валялись на полу. На простыне обнаружилось несколько кровавых пятен. То ли это девушка, пришедшая ночью, была девственницей, то ли его рана ночью открылась. Затем граф припомнил, как пугалась, словно лань, новых ощущений ночная гостья, довольно улыбнулся, и решил, что всё-таки красотка оказалась невинной.
На его торсе красовалась новенькая повязка. «Она снова помогла мне, когда была так нужна», – с благодарностью подумал Оливер, а затем уже вслух добавил:
– И она снова загадочно исчезла.
Затем призадумался. «Если всё-таки она девственница, это объясняет её поведение и даже то, что она не захотела отстраняться от меня перед самым концом. Видимо ей не рассказывали до сих пор, что от таких вещей дети появляются. Тем более надо бы найти её поскорее и взять в жёны». Он даже и мысли не допускал, поступить с удивительно чувственной и страстной девушкой, спасшей его жизнь, как-то по-другому. Он искренне хотел её отблагодарить. А после такой бурной ночи настоящие джентльмены обычно берут девушек в жёны. Конечно, если это не девки из таверны, берущие деньгами за удовольствие знатных господ, но Оливер сразу отмёл эту мысль. Ему даже думать было неприятно, что Чирра могла бы оказаться девушкой из таверны для оказания интимных услуг. А ещё его мысли не покидали её последние слова: «Олли, спасибо». Ни одна женщина не благодарила его за секс. Ни одна! Это казалось настолько странным, что не давало покоя.