Седьмой канал (СИ)

— А почему Вы решили уйти? Что случилось?
На этот вопрос он решил всё же ответить:
— Ладно, я объясню.
Говорить на толпу сидя было не с руки, поэтому внимательно оглядев всех собравшихся, он встал.
— Не все знают, но я прошёл войну. Командуя отрядом, мне пришлось совершить много ужасных вещей. Потом, когда я решил всё же остаться дома, у меня складывалось всё не очень хорошо. Мой товарищ, Артур, помог мне выбраться из ямы и привёл сюда. Здесь я встретил вас: молодых, целеустремлённых и счастливых детей.
Он сделал паузу на передышку.
— Но после того, как меня поставили здесь главным, я снова ощутил то чувство, когда от тебя зависят жизни других людей. Пытаясь отвлечься от этого, я взял на себя роль тренера, чтобы видеть не лица нуждающихся и суетных людей, а полных упорства и радости ребят. Здесь, в моих руках есть возможность формировать вашу целеустремлённость и любовь к жизни.
Он снова остановился, чтобы обдумать, как продолжить.
— Вы стали мне семьёй, которой у меня никогда не было. Пусть даже нас не связывают кровные узы, мы всё равно с вами создали прочный союз, построенный на дружбе и доверии. Вот поэтому я и ушёл с должности. Мне хочется работать именно над созданием дружного коллектива, где каждый будет уважать своего товарища.
На этой фразе Саша невольно оглядел толпу и встретился взглядами со своим другом. Паша ровно также понимал, что выдвинутая речь касается их обоих.
После того как то лпа разошлась, ребята пошли друг другу навстречу и без лишних слов пожали руки.
  
27
 
Наверное, я сам виноват, что выбрал это. Михаил предупреждал, что будет тяжело. Уже который раз проклинаю себя, что вызвался одним из первых.
Обидней всего, что я уговорил Сашу всё же выйти из бункера, а сейчас мне приходилось нести его в полуобморочном состоянии до машины. А я даже не умею водить.
Хотя он сказал, что так будет лучше. Путь до машины был короче, чем возвращение к пустому бункеру.
Слёзы сами поступали на глазах, но теперь я даже не стеснялся этого. Забавно. В какой-то книге я вычитал, что тот, кто не может заплакать, поистине слабый человек.
Ирония в том, что я не считал себя сильным. Раз за разом совершая ошибки, что вели нас к потерям, мне хотелось отмотать время назад, чтобы всё исправить.
Позади нас поднимался столб дыма. Я рад, что огонь не потух, как только мы ушли. Оставлять труп Лены на растерзание диким зверям было бы жестоко.
Так же жестоко, как и облить бензином дерево, подле которого мы её оставили. Самое забавное было то, что у нас не нашлось, чем этот огонь развести. Благо, молчаливый Сергей припас в кармане дешёвую зажигалку.
Ещё мы нашли ключи и запасной магазин к его пистолету. Только жаль, что он был пустой. Такой же пустой, как и в самом пистолете.
На случай встречи с волками мы оставались безоружны, что только усиливало страх. Теперь я боялся потерять не только Шурика, но и самого себя. Хотя, если быть честным, это было бы справедливо, что я натворил.
Свободной рукой я нёс всё ту же канистру, что и до этого. Нести её полной было тяжело, поэтому я слил чуть больше половины. Если я правильно рассчитал, то на дорогу у нас хватит.
— А вот и дорога. Потерпи ещё немного, Саш. Скоро уже доберёмся.
На дороге царила пустота. Такая же безнадёжная, как и всё наше путешествие. Ждать помощи было не от кого, но мы и так полагались только на свои силы.
Через две минуты на дороге я заметил знакомый скоп веток с листвой. Саша пытался помочь, но я наказал ему не двигаться.
Быстро очистив перед автомобиля, я открыл дверь со стороны водителя и изнутри открыл пассажирскую.
Затем, обойдя машину с другой стороны, я открыл. Бардачок, где не нашёл аптечки. Там лежали какие-то бумажки, старый ножик, скотч, ручки, но ничего из того, что могло нам пригодиться.
— Санёк, у нас проблема.
— Что случилось? — полуживым голосом отозвался тот.
— Аптечки нет.
— Посмотри в салоне. Или под сиденьем. Папа говорил, что где-то там она всегда должна быть.
 
И правда. Под водительским сидением я заметил ручку пластмассового кейса. Еле как достав его на свет, я подошёл к Саше и начал рыться внутри.
— Раздеться сможешь сам?
— Сейчас. Минуту.
Наблюдая, как медленно он расстёгивает пуговицы, я всё же предложил помощь, но он отказался. Пока он раздевался, у меня наготове уже были бинты.
Кровь растеклась вокруг дыры и слегка кровоточила. Зрелище было жутким. Но нам повезло, что на спине у него было такое же отверстие, отчего пулю не пришлось бы вытаскивать.
— Я не знаю, как правильно перевязывать, — признался я Саше, — надо же обработать. Здесь ни спирта, ни чего такого вообще нет. Только бинты.
— Да пофиг. Давай хоть как.
Как назло, все уроки ОБЖ вылетели из головы. Какой в них был толк, если я не могу вспомнить, даже что нужно делать в этой ситуации.
Пришлось импровизировать. Смотав два отрезка в несколько слоёв, я приложил их к ранам и начал заматывать. Они тут же окрасились кровью.
Саша сказал, что нужно затягивать потуже. Одного рулона не хватило, чтобы нормально всё это закрепить, поэтому вторым я начал затягивать чуть сильнее, дабы ничего не съехало.
— Может, вернёмся сейчас в бункер? Там возьмём лекарства и вызовем помощь. У нас даже таблеток нет.
— Нет, — уверенно заключил он, — сколько осталось до того бункера?
— Да хер его знает. Километров сорок — пятьдесят.
— Тогда поедем туда. Там нам помогут.
— А если нет?
— Тогда это будет на моей совести.
— Твоя смерть? Тебе уже плевать будет.
— А если мы сейчас сдадимся, то нас навсегда запомнят, как неудачников, что даже не смогли добраться куда надо. Давай уже закончим это путешествие.
Его решение мне не нравилось. Всё же дождаться подмоги было бы лучшим решением. Да и вещи наши остались в том бункере.
— Не такой ты и умный в итоге. Где же твой рационализм и следование плану?
— Паш, знал бы ты, как мне уже плевать. Мы и так всех потеряли. Что тебе сдастся с этих тряпок?
— Эх, Саша, Саша. Ладно, пусть так. Садись в машину.
Я тем временем перелил в бензобак всё, что смог дотащить. Мне казалось, что там примерно половина, но по итогу осталась едва ли треть.
Пустая канистра отправилась в багажник, а я за водительское сидение. Саша уже глотал какие-то таблетки, добытые в аптечке.
— Ты что делаешь?
Он посмотрел на меня невозмутимым взглядом и показал блистер с названием препарата.
— Думаешь, анальгин тебе поможет?
— Хоть что-то.
На него сейчас было жалко смотреть. Побелевшее лицо и усталые движения, будто он не спал несколько суток.
Но самое интересное было впереди. Я совершенно не умею водить машину. И это проблема.
Конечно, в фильмах встречались сцены управления автомобилем, но смотреть и держать всё это в первый раз под руками — совершенно разные вещи.
Снизу было только две педали. Это уже радовало. Я слышал про проблемы со сцеплением у новичков и не представлял, как мне придётся с этим столкнуться.
— А ты водить-то умеешь? — шутливо поинтересовался мой пассажир.
— Так же, как и ты. Но сейчас посмотрим, что тут и как работает.
Она завелась раза с третьего, что удручало. Я дёрнул коробку передач на одно положение вперёд и начал очень плавно нажимать на педаль газа. Как бы я этого ни боялся, но… машина тронулась.
Странное ощущение. Вроде бы ты сидишь внутри огромного механизма, построенного человеком, но в то же время он полностью тебе подчиняется.
Следующей проблемой была насыпь, которая отделяла нас от дороги. На неё ещё нужно было забраться, но можно было легко зарыться в землю.
 
Медленно подводя транспорт к горке, я выворачивал руль, чтобы заехать по прямой. В принципе, машина чувствуется и привыкнуть к ней можно. Вполне интуитивное управление.
Мои опасения оказались напрасны. Мы выбрались на дорогу и даже ехали, совсем не виляя.