Седьмой канал (СИ)

— Но никто не просил их лезть к нам, — вмешалась Лена, — у нас остались такие же семьи и друзья. Мы вообще защищались от этой сволоты, пока ты тихо отсиживался в машине.
— Заткнись, шлюха.
Лена стояла к нему спиной, а потому я отчётливо видел, как это её задело. Она смотрела на меня и уже заметила, что я готовлюсь совершить нечто неразумное.
Тщательно выбирая момент, я ждал, пока он хоть ненадолго отвернётся. И это случилось. Видимо, устав держать пистолет, он уже давно его опустил, но всё же держал в руке.
Двух пуговиц хватило, чтобы просунуть револьвер. Незаметно достав, я взял его в руку, закрывая ногой.
— Хочешь, дам тебе совет? — спросил я, поднимаясь на ноги. В руках у меня был револьвер со взведённым курком. — Лучше беги.
Сергей среагировал моментально. Подавшись вперёд, он одной рукой взял Лену за руку, а второй прицелился в меня.
Стрелять было опасно, так как я много задеть Лену, но она всё сделала за меня. Согнутое колено попало ему в живот. Он выстрелил, но попал в канистру. Я отскочил от неё, опасаясь, что та взорвётся, всё ещё держа его на мушке. Саша вскочил вперёд, чтобы помочь ей.
Но борьба Лены подкачала. Она накинулась на него, второй рукой обхватив шею. Как только они повалились на землю, прогремело ещё два выстрела. Сергей в упор прострелил ей живот и грудь. Саша уже был в метре от них, как получил третью пулю. Она угодила ему в бок, и тот сразу упал на землю.
Я запаниковал. Оставшись с ним один на один, это напоминало нечто вроде дуэли. Сергей встал, оставив Лену на земле.
Пытаясь не медлить, я выстрелил, не целясь. Он закричал от боли и упал наземь. Из бедра потекла кровь, оставляя его сидящим в багровой луже.
Поймав на себе его прицел, я прыгнул в сторону. Мелкие камни на дороге разобрали мне руки, но боль я старался игнорировать.
Первым делом было снова поймать его на мушку. Он сидел на дороге, непрестанно матерясь и стреляя в воздух. Я опять выстрелил навскидку, но не попал.
Времени думать не было. Револьвер сам очутился в двух руках, после чего воздух задержался в лёгких. Я нажал на спусковой крючок, и Сергей упал навзничь.
Быстро охлопав себя по телу, я не нашёл ранений. Мне сказочно повезло и я встал на ноги. Сергей был ещё жив. Он стонал от боли и пытался поднять пистолет, но не мог. Я пробил ему ключицу, отчего движение руки, наверное, причиняло ужасную боль.
Широкими шагами сократив дистанцию, я встал над ним, прицелившись к голове.
— И стоило оно того, мудак? — прокричал я.
Мельком стараясь осмотреть друзей, я ждал ответа. Лена не подавала признаков жизни, но Саша ещё двигался. Он повернулся ничком и пытался встать.
Сергей мне не ответил. Лишь обиженно посмотрев на меня снизу вверх, он плюнул в меня кровью, замарав штаны.
— Значит, как крыса и подохнешь.
Я нажал на спусковой крючок, но в ответ был лишь холостой щелчок. Сергей дёрнулся от испуга, а затем рассмеялся.
Ещё два щелчка подтвердили, что патронов у меня не осталось. Ублюдок продолжал смеяться, вызывая во мне лишь жалость. Но затем она сменилась гневом. Мне хотелось заткнуть эту гнусную морду навсегда.
Обойдя с той стороны, где он держал пистолет, я наступил ему на предплечье. Тот дёрнулся, пытаясь вырвать руку.
Всего через мгновение меня словно окружил туман. Не в силах себя сдерживать, я во всей силы пнул его каблуком берца по лицу. Он попытался вскочить, но я ударил снова, затем ещё и ещё.
В себя я пришёл, когда уже к берцам начал липнуть кровавый фарш. Дыхание сбилось, и я отскочил от него.
Через секунду осознав, что здесь есть ещё люди, я кинулся к лежащей рядом Лене.
Перевернув её на спину, мне первым делом бросился в глаза её стеклянный взгляд в пустоту. Она не реагировала на движение и совсем не двигалась. Шея не показала пульса, чего я и боялся. Она умерла.
  
26
 
Старые, потрёпанные часы на руке парня показывали без четверти пять. Они уже потеряли краску, обнажая истинный цвет металла. Несмотря на непрезентабельный вид, часы вызывали у него только тёплые чувства, так как подарил их отец. Хоть и в царапинах, но они всё ещё работали, показывая время с точностью до секунды.
 
Он всегда сверял их с главными часами бункера и каждый раз они показывали то же самое время. И сейчас он занимался тем же, ожидая товарища за закрытой дверью.
Не выдержав, он снова постучал и продолжил ждать. За дверью послышался шум и вскоре она открылась. На пороге стоял Паша, завязывая шнурки кроссовок.
— Всё, я выхожу.
— Мы уже опаздываем.
— Да знаю я.
— Заметно.
Паша встал на обе ноги и сказал куда-то внутрь помещения:
— Я пошёл.
— До встречи, — отозвался девичий голос слегка скучающим тоном.
Быстрым шагом они пошли по коридору. Паша на ходу поправлял сумку и осматривал свою одежду.
— Ну что, сколько кругов на этот раз побежим? — съязвил Шурик.
— Лично я нисколько. Но ты, если хочешь, хоть сто пробеги.
— Скажи это Михаилу Сергеевичу.
— Да успокойся ты. Всё мы успеваем.
Чуть быстрее, чем за десять минут, они дошли до спортзала. Другие ребята разминались с мячом. Кто-то столпился в углу со скакалками и гирями, попутно разговаривая о своём, но системности в занятиях не было.
— Ещё не пришёл, что ли? — вслух подумал Паша.
— Тогда давай быстрее. Может, успеем до его прихода.
Они зашли в раздевалку, но из свободных шкафчиков был только один.
— Это ты виноват, — ехидно напомнил Саша.
— Да и фиг с ним. Не впервой. Поютимся в одной кабинке.
— Не опаздывай ты каждый раз, мы бы успевали занимать каждый на себя.
— Ты чего разгунделся сегодня? — чуть ли не с агрессией спросил Паша, — не с той ноги встал?
— Да потому что ты достал. Меня вечно спрашивают, мол, "а где Паша?", "он сегодня придёт?" и в этом роде. Понимаю, конечно, что Соня классная девчонка, но ты бы лучше о себе подумал.
— А тебе-то какое дело?
— До тебя вообще никому нет дела. Даже для тебя.
На этом их спор закончился. Некому было его продолжать. Паша обиделся на друга и не хотел разговаривать. Шурик же сказал всё, что хотел, но никакого удовлетворения от этого не получил.
Стараясь избегать зрительного контакта, они закончили с переодеванием и вышли в зал, где разбрелись по разным снарядам.
Через четверть часа дверь спортзала открылась. Пришёл тренер и поприветствовал всех взмахом руки. В этот раз он не стал всех строить, а сразу пошёл к выемке в стене, где находился инвентарь и судейский столик.
Михаил прокрастинировал, почёсывая бритую голову, когда к нему подошли самые общительные из всех ребят. Они заваливали его бесполезными вопросами, стараясь поддерживать диалог, но тот не очень охотно отзывался.
В конце концов, он встал и громко объявил о построении. Когда все собрались, он начал:
— Я хочу поделиться с вами новостью, о которой знает всего горстка человек. Чуть позже это доведут для всех на общем собрании, но вам я хочу сказать лично.
Он сделал небольшую паузу. Его слушатели, совсем недавно занимавшиеся активными играми, стояли в предвкушении, опасаясь издать лишний звук.
— С сегодняшнего дня я больше не глава бункера.
После этого заявления в строю начали взволнованно переговариваться, совершенно забыв о дисциплине, так строго поддерживаемой Михаилом.
— На моё место пришёл другой человек. Все вы его прекрасно знаете — это Артур Николаевич, мой давний товарищ. Прошу вас относиться к нему с уважением и пониманием. Теперь он здесь главный. На этом всё, занимайтесь. Можете сегодня заниматься без меня, пусть будет день свободной тренировки.
 
Закончив речь, он вернулся к судейскому столику и начал перебирать бумаги в ящике. Но спокойно заняться делами ему не было суждено. Вокруг столика собралась толпа.
Молодым людям было интересно расспросить его о подробностях и причинах. Саше удалось протиснуться в первые ряды, желая услышать ответ.