Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ)

– Видела в окно. Хорошо, что Синохара‑сан не дал вовлечь в это Чико. Мы с твоим отцом договаривались, что я буду уходить после его возвращения домой, так что не против, – улыбнулась она. Блин, даже так? Спасибо, что приставил надзирателя, бать.
Хэруки помогла мне занести покупки в коридор, туда же закатили велик Чико. Потом переставлю его в подвал – там хватит места. Хэруки раскланялась с Есико‑сан, я не стал. Не прощаемся же. Взяв свой велосипед за руль рабочей рукой, временно недоступную положил на сиденье – оказалось вполне удобно, покатили транспорт в дом Аоки.
– Если хочешь опробовать велосипед сейчас – нет смысла сдерживаться, – улыбнулся я Хэруки.
– Нет, так будет не честно. Покатаемся вместе, когда твоя рука заживет, – покачала она головой, – Да и я совсем не умею ездить на велосипеде, – смущенно добавила она.
– Вот как! Не переживай, я тебя научу.
– Угу! – с довольной улыбкой кивнула Хэруки.
Заведя велики во двор, обогнули дом и вышли к незамеченному мной ранее деревянному сараю. Хэруки открыла двери, я увидел увешанные сельхозинвентарем стены и мешки с семенами и удобрениями. Вкатили велики внутрь, пользуясь моментом, поцеловались. Теперь можно и уходить.
– Завтра перед школой я буду дома, зайдешь за мной? – спросил я Хэруки.
– Мог бы и не спрашивать! – с улыбкой ответила она. Прикрыли двери сарая – они не запирались, но я был спокоен. Япония – очень безопасная страна.
На обратном пути вспомнил, что забыл купить задачники. Ладно, отложим проверку «Автоучебы». Есикава‑сан снова открыла мне дверь, потом, дождавшись пока я войду, спросила:
– Голоден? Я приготовила кацудоны.
– А это входит в ваши обязанности? – полюбопытствовал я.
– Конечно, – кивнула она, – Няня ведь должна кормить детей.
Удобно! Она помогла мне дотащить покупки до комнаты, и, с врученной мной кассетой «Тома и Джерри» в руках, вернулась в гостиную. Переодевшись в гандамовое, занялся домашней работой. Интересно, если с «автоучебой» у меня уходит на нее полчаса, сколько времени тратят на домашку мои друзья? Закончив, спустился в ванную, взял из шкафчика бритвенное лезвие. В коридоре столкнулся с выглянувшей из гостиной Есикавой‑сан.
– Одзава‑сан, зачем тебе бритва? – мягким‑примягким тоном с максимально ласковой улыбкой спросила она у меня. Я хрюкнул.
– Не беспокойтесь, Есикава‑сан, пьем чай и никакого суицида! – бодро выдал я и свернул на лестницу.
– Я вовсе не думала ни о чем таком, Одзава‑сан, – пошла она за мной, – А ты часто думаешь о суициде? – невинным тоном спросила она. Разговаривать с кем‑то, находясь к нему спиной – невежливо, поэтому я остановился и обернулся. Не ожидавшая этого Есикава‑сан не успела среагировать и запнулась о предпоследнюю ступеньку, раскинула руки и начала падать на меня. Инстинкт самосохранения был мне не чужд, поэтому, имея сломанную руку и бритву в другой, счел за лучшее сделать шаг в сторону. Есикава‑сан потешно шлепнулась на пол коридора второго этажа.
– Почему‑ты не поймал меня, Одзава‑сан? – возмущенно буркнула она, начиная вставать.
– Есикава‑сан, не будь моя рука сломана, я бы с удовольствием смягчил ваше падение своим телом.
– Одзава‑сан, попрошу тебя воздержаться от двусмысленностей. Я замужем, – одернув костюм, сделала мне выговор Есикава‑сан.
– Переходный возраст, извините, – отвесив легкий поклон, зашел в комнату. Мне понадобится помощь Чико – одной рукой я не справлюсь, поэтому надо будить. Машинально почесав бритвенным лезвием щеку, сделал шаг к спящей сестренке.
– Одзава‑сан! Что ты делаешь? – тем же милейшим тоном, что и внизу, спросила Есикава‑сан.
– Мне понадобится рука, – широко улыбнулся я ей, сделав еще шаг.
Есикава‑сан быстро загородила мне путь к Чико. Я хохотнул:
– Это была метафора. Вы не подержите? – аккуратно протянул ей лезвие. Она приняла его немного дрожащей рукой. Обойдя няню, потрепал Чико по голове.
– Чико, просыпайся.
– Братик, уже утро? – отреагировала сестренка.
– Нет, еще вечер. Ты голодна?
– Не‑а. Есикава‑сан меня покормила, – покачала она головой.
 
– Тогда побудешь моей левой рукой? – спросил я.
– А разве обычно назначают не правой? – спросил умненький ребенок.
– Правая у меня пока цела, – улыбнулся я.
– Поняла! Хорошо, я помогу тебе, – кивнула Чико, поднимаясь с футона. Косички уже расплели, поэтому она побежала к зеркалу причесываться.
– Есикава‑сан, немного смущает, когда вы вот так стоите возле меня. Присаживайтесь, – указал я ей рукой на кровать.
– Так чем именно вы собираетесь заняться? – спросила она, не спеша принимать приглашение.
– Кройкой и шитьем, – не стал я скрывать.
– Вот как? Я могла бы помочь, – предложила она.
– Буду благодарен, – поклонился я. Работа такая у человека, что поделаешь.
Достав из сумки кассету Kool & the Gang, вставил ее в магнитофон, комнату наполнил приятный спокойный музон. То, что надо. Вынув из пакета джинсовку, сказал все еще держащей лезвие Есикаве‑сан:
– Надо отпороть рукава.
– Зачем портить вещи? – удивилась она.
– Это не порча, а улучшение. Либо помогайте, либо отдайте лезвие, – попросил я.
– Давай, – отдал ей джинсовку, она показала пальцем на шов, – Вот здесь?
– Ага, вот здесь. Спасибо, – поблагодарив, достал из ящика стола лист бумаги, карандашиком набросал символ анархии, спросил у Чико: – Сможешь нарисовать такой же знак, только маркером и побольше?
Сестренка посмотрела:
– Смогу!
Есикава‑сан продемонстрировала мне получившуюся джинсовую жилетку. Нормально. С благодарным кивком забрав шмотку, положил ее спиной вверх на стол.
– Чико, нарисовать надо вот тут, – показал я.
– Прямо на спине? – удивилась сестренка.
– Ага.
Теперь штаны. Подойдя к Есикаве‑сан, показал пальцем на надетых на мне джинсах:
– Разрезать надо тут, тут и тут.
– Может, лучше снять штаны? – спросила она.
– Не, так я не смогу контролировать процесс. Либо режьте вы, либо мне поможет Чико, так? – посмотрел я на девочку.
– Я готова! – улыбнулась та, возя маркером по жилетке.
Есикава‑сан медленно‑медленно разрезала джинсы в указанных местах.
– Пойдет, спасибо большое, лезвие больше не нужно, давайте я положу его на место, – протянул я руку. Она, немного помедлив, протянула мне лезвие. Отнес его в ванную, нашел в подвале пассатижи, с ними вернулся в комнату, ехидно подметил округлившиеся глаза Есикавы‑сан. Достав из сумки велозамок, разогнул пару звеньев хромированный цепи, что было несложно – цепочка‑то тонкая. Повесив цепь на бок, пассатижами зажал звенья вокруг петель. Ништяк, прикольно висит.
– Братик крутой! – отреагировала Чико. Да, братик такой. Поблагодарив сестренку, отнес пассатижи в подвал. Заглянув на кухню, обнаружил питающегося Сакамото‑сана. Не буду отвлекать. Вернулся наверх. Чико уже закончила рисовать «анархию» и гордо продемонстрировала мне плоды своей работы. Символ получился как надо – сочный и заметный. Черного цвета.
– Спасибо, Чико! – напялил жилетку, посмотрелся в зеркало – класс! Добавить футболку с гербом СССР, берцы и поставленный при помощи грязи из ближайшей лужи ирокез – и стиль «колхозный панк» готов.
– Чико, тебе нужно доделать домашнюю работу, – напомнила сестренке Есикава‑сан, неодобрительно косясь на мой прикид.
– Тогда не буду вам мешать, – я достал из стола бумагу и карандаш, пошел вниз, – Посижу на кухне, старайся как следует, Чико!
– Хорошо, братик! – кивнула она.
Спустившись вниз, расположился на кухне. Включил чайник и сел вспоминать телепередачи из будущего. У телевизора плагиатить не позорно. Первым вспомнился «Последний герой». Снимать такое дорого, но сама концепция прикольная – упор на командную работу, что в целом должно понравиться японцам. А островов в регионе хоть отбавляй. К тому же все любят выживач, верно?
Расписав концепцию и примеры конкурсов на три листа, решил, что изложил достаточно понятно для бати. Далее – передача «Слабое звено». Телевикторина, где пол под участниками проваливается – разве это не отличная идея? Два листа, небольшой чертежик студийной обстановки и устройства пола под участниками.