Лик Ветра. Том 3 (СИ)
– Хорошо. Я отпущу девчонку. Но помни, когда Инквизиция прибудет в город я доложу им все сведения о том, с кем она ушла и в какую сторону. Если вас поймают, то сожгут обоих.
– Я готов рискнуть.
– В таком случае приведите ему ведьму и отдайте пожитки. Закон есть закон, – стукнул рукой по подлокотнику своего трона барон. – Ну все. Можете расходиться. Представление окончено.
– Теперь нужно искать замену троллю… – проговорил владыка себе поднос, когда люди вокруг стали мельтешить. – Будет непросто найти кого-то сильнее...
Глава 12
На следующий день после бала в честь Свободного Конвента в Нордхолле, творсийский конвой выехал из крепости и направился на юг по Змеиному Тракту.
Королевская телега, не спеша тащилась по выбоинам, в отличие от всех обгоняющих ее повозок купцов, которые с первой оттепелью ринулись бороздить большак в надежде успеть посетить все ярмарки, которые только существовали на Неймерии. Время от времени Лиана поднимала задвижку, чтобы печальным взглядом поймать возвращающихся из-за Расколотого Хребта птиц, разрезающих своими пестрыми крыльями бархатные облака. Рядом с ее повозкой, храня покорное молчание, на белоснежном мерине ехал Седрик, с которым периодически равнялся Санли Орегх, и они говорили о чем-то, что наскучивало королеве слишком быстро, чтобы она вдавалась в подробности.
Сейчас повелительница Творса сожалела о том, что поддалась эмоциям и не она сама, а темная сущность, живущая внутри нее и выходящая из-под контроля, отказала страннику в поддержке. Ей было под силу приказать конвою двигаться обратно, ворваться в зал, прервав военный совет и попросить у любимого прощения за детское и глупое поведение, но как только мысли переносили ее в Нордхолл и ставили перед медведем, который смотрел тем же теплым, но безразличным взглядом, ей тут же становилось не по себе – тьма, обволакивающая сердце Лианы просыпалась, начинала душить и приказывала заставить странника пожалеть о своем равнодушии. Тогда королева глубоко вдыхала и взяв под контроль собственные эмоции решала, что лучшее, чем она может сейчас помочь Сарвиллу – не вмешиваться и не ставить свои чувства важнее того, что может подарить людям и нелюдям мир и свободу.
Лишь успокоив саму себя, королеве удавалось задремать, и тогда она видела разные сны. Однажды ей приснилось как она пробуждается в своей комнате в Шаарвиле и открывает ставни. Разноцветные попугаи из клетки повторяют свое полюбившееся «лори», нос опять вдыхает воздух, пропитанный ароматом ванили, к которому она давно привыкла и уже не замечала, но сейчас отчетливо слышала. Вдруг листья за окном затрепыхались. С надеждой в глазах она высунула голову на улицу – пусто. Какая-то тревога тут же закралась в ее душе. Лиана оглянулась и украшенные лазурью стены вдруг стали черными, обгоревшими, перебивающими своим запахом аромат ванили.
Попугаи не кричат? Хозяйка сна приблизилась к клетке с птицами – внутри было пусто. Солнечный день за окном оказался лишь иллюзией, сейчас там сверкали молнии, гремел гром, а ветки липы гнулись под проливным дождем. Порыв ветра задул все свечи в ее покоях, кроме одной. Лиана подбежала к слабому огню и оградив его ладонями от стихии задрожала. Она приказывала ветру остановиться, но он не слушался. Он свистел, нервно бил ставнями, капризно срывал ночную сорочку, что помогала королеве согреться. Лиана в гневе убрала руки от огня и широким жестом выгнала ветер из комнаты. Вместе с этим движением последний огонек потух. Стало темно. Так, что теперь она не могла разглядеть даже собственных ладоней на расстоянии вытянутых рук.
Волшебница попыталась нащупать комод перед собой – пусто. Кровать – пусто. Зеркало, стена, клетка с попугаями должны были быть здесь. Пусто и тихо. Ничего. Бурлящая бездна. Она хотела закричать, но вместо голоса из ее рта вырвалось немое ничто. Паника захватила королеву, и она принялась метаться по пустоте словно рыба, выброшенная на берег, трепаться в неизвестности, но даже собственные щеки не чувствовали слез, скатывающихся по ним.
– Ваше Величество. Ваше Величество.
Лиана открыла глаза. Она была в своей повозке, промозглый воздух внутри которой щипал лицо и помог быстро прийти в себя. Волшебница отодвинула задвижку и увидела гладковыбритое лицо Санли Орегха.
– Что случилось? – встревоженно отозвалась она.
– Мы уже день в пути. Через версту будет монастырь. Давайте остановимся там на ночлег.
– Хорошо. Только донесите королевскую просьбу до остальных: я желаю, чтобы все – ты, Седрик и другие слуги ужинали вместе со мной прежде, чем лягут спать.
– Ваше Величество, но слугам не положено…
– Я сказала – все, паладин, – королева закрыла окошко и укуталась в бирюзовый плащ.
Вскоре конвой остановился за воротами монастыря. Во внутреннем дворе всюду сновали монахи, готовясь к вечерней молитве.
– Доброго здравия, келарь, – Лиана, ступила на освещенную Касандрой землю и повернулась к монаху в черной рясе и белым поясом.
– Доброго здравия, Ваше Величество, – последовал ответ.
– Покажите моим слугам их покои, а также место, где я смогу провести ночь. Стены вашего монастыря сильно облупились, я желаю жертвовать золото. Вы не обидите того, кто приехал к вам с добрыми намерениями?
– Ваше появление в нашем скромном доме, настоящее провидение Касандры, королева Лиана. Служители Богини сделают все, что в их силах, чтобы ваше пребывание здесь и вера в Святую Касандру вознаградились покоем и уютом здешних стен.
– Расположите мою свиту, а я приду позже. Где я могу молиться?
– Новая часовня еще не достроена. Сходите в ту, что прямо за ней, на берегу пруда. Дорога из зажжённых факелов проводит вас прямо к месту.
Поблагодарив монаха, Лиана пошла по тропе. Вскоре она добралась до маленькой часовни, в которой мог поместиться только один человек, вошла внутрь и встала на колени. Вокруг было тихо и даже пламя на свечах горело беззвучно.
Перед ней в глубине узкой арки стояло три изображения Святой Касандры в разных ипостасях. Слева Богиня представала в образе покровительницы урожая, держащей гроздь винограда в своей тонкой длинной руке, по центру Касандра дотягивалась до самих небес и оберегала солнце от туч, а справа кружилась под проливным дождем. Все ее лики так или иначе помогали природе зацвести, а людям не испытывать голода и зноя.
Некоторое время Лиана молча глядела на картину, несколько раз смахнув слезы со щек. Потом она пыталась начать молитву, но голос не послушался. Дав волю чувствам, она безмолвно зарыдала и только много позже смогла вздохнуть с облегчением и заговорить:
– Матушка моя, пресвятая дева, матерь природы и всего живого на земле. Позволь смертной деве обратиться к тебе с надеждой, что ты развеешь ее сомнения и своим духом успокоишь беспокойную душу.
Пламя на свечах дрогнуло под напором ветра, ворвавшегося снаружи.
– Я чувствую, как бездна разрастается внутри меня и завладевает мной. Бездна, которая создана вопреки твоей любви и доброте, и стремящаяся сожрать все, что ты так долго и усердно взращивала на просторах Неймерии. Я верю, что одно из пристанищ твоих не так просто оказалось далеко от земель Дордонии, где люди поклоняются твоим братьям и чтут их. Верю, что все это часть твоего великого замысла. Весь Творс вскоре будет знать истинную Богиню и нести дары в ее честь. Я обещаю, что вера в тебя с каждым днем будет лишь крепчать и свое правление я посвящу тебе. Но помоги мне справиться со тьмой, которая в противовес твоему свету разъедает меня изнутри. Открой мне правду, за что ты мне даешь эти испытания? За какие грехи вынуждена я платить такую высокую цену? Я столь молода, что не могу разглядеть оплошности собственных поступков. Намекни мне, что я сделала не так и что должна исправить, чтобы черные мысли перестали лезть в мою голову. Или я расплачиваюсь за грехи матери своей? Или своего отца? Или за проступки их обоих? Они никогда не были святыми, но что мать и что отец, всегда славили тебя. Я люблю Сарвилла Кхолда. Люблю так сильно, что не способна здраво мыслить в его присутствии. В романах, что я читала всю свою жизнь рыцари и принцессы, готовы умереть во имя своей любви… Ответь мне, почему я во имя любви готова лишь убить? Убить того, кто дороже всех мне на целом свете, только бы он не достался никому кроме меня? Что это за темное чувство? Я пытаюсь утопить его в своей крови, но не могу. Только ты, великая и пресвятая дева в силах справиться со тьмой и не позволить мне сделать то, что я против своей же воли замыслить пытаюсь. Я прошу только одного. Убереги меня от мыслей и поступков этих. Помоги справиться с собой. И пусть лик твой вечно освещает благородные земли Неймерии, а имя твое будет на устах каждого человека и нелюдя.