Дом, который построил Джек (СИ)

Таким людям легко задурить несчастному человеку голову. Что в далеком прошлом, что сейчас. Ничего не поменялось.
— Он подговорил ее убить мужа, обставив все, как несчастный случай. Ему нужны были деньги. Даже не так. Сокровище, которым владела наша семья. Что семейство Ленгфорд обладает чем-то невероятным, говорили все, кому не лень. Но никто толком не знал, что это за сокровища. Кто-то считал, что это драгоценности и золото. Кто-то — что свитки и манускрипты древних. Но никто не сомневался, что оно было! К сожалению, это оказалось правдой. Когда муж приехал в очередной раз, а он не спешил к своей леди, та преподнесла ему кубок теплого вина со специями. Осень стояла холодной, дорога была дальней, болезнь мужчины, источившего организм разгульным образом жизни, выглядела вполне естественной. Как и его последующая смерть. Через положенный срок траура молодая да богатая вдова вновь вышла замуж. Только таким, как Адам, видна суть. Им не нужно знать, что она подмешала в вино, они видели ее мысли… Первый брак леди Лэнгфорд подтверждал не маг, а один из фейри.
— Да? Но по какой причине?
Они никогда не делают ничего просто так. В том числе не становятся прост так друзьями. Ну или врагами…
— Не знаю… Адам называл его леприконом, помешанным на сохранении своего богатства.
— Ясно, — протянула Кристабель. — И что же было дальше?
— Трагедия, — Шарлотта тяжело вздохнула и отвела взгляд. — Магический брак не подразумевает измен. Или того, что муж причинит вред жене, а жена — мужу. Люди думали, что смерть Джека Ленгфорда была естественной, но магия все видит, как повторял Адам. И поэтому… умерли дети, а жена сошла с ума. Но сначала она родила еще одного ребенка. От того человека, который принял фамилию ее умершего мужа, ведь род не должен угаснуть. А вместе с ней и все богатство, земли и привилегии.
— Подожди! А как же еще два брата?
— Адам не говорил. Если они и были, то сделать ничего не смогли. И детей после себя не оставили… Именно от этой девочки и продолжился дальше род Ленгфордов. Но теперь в нем не было ни капли крови того, кто должен был хранить котел Брана. Не удивительно, что он не слушается… Этот котел был залогом того брака, передавался из поколения в поколение, хранился, как зеница ока, обеспечивал семью золотом и серебром, чтобы никто не знал нужды. И да, эта история произошла в прошлом столетии, а не во времена рыцарей круглого стола! И после нее род обеднел, выродился. Тот человек пытался найти котел, начал перестаивать Лидс-менор, а потом и муж его дочери. Тоже безуспешно. У них, кстати, не было детей и поместье со всеми землями досталось в наследство моей тете.
Артефакт, который не подчиняется.
Любопытно и опасно.
Старый. Даже древний. А, значит, своенравный.
— А разве котел Брана Благословенного не воскрешает мертвых?
— Нет, что вы! — возмутилась Лотта. — Даже сильнейшие некроманты такого сделать не могут! Адам назвал его «философским камнем». Мол, там всегда появлялись деньги. Золото, много золота самой высшей пробы… Когда была жива та леди, там еще водилось что-то, а потом котел иссяк. И дорога к нему закрылась! Ни моя тетка, ни ее муж, так и не нашли его. Кстати, Адам говорил, что прабабка моей тети была сестрой той леди… Но я не помню, как ее звали…
— А вы знаете, где он? Адам вам сказал?
Шарлотта на миг задумалась.
— Вроде его замуровали в фундамент Лидс-менор. Но никто из семьи так и не нашел его… Адам знал, где это, обещал отвести и показать, но все откладывал.
— Неужели вам не интересно было увидеть легендарный артефакт?
— Нет, — искренне ответила Лотта. — Меня не интересуют презренные деньги. Они только препятствие для счастливого брака! — и гордо задрала нос. А потом оживилась и с любопытством спросила. — А вы хотели бы его найти? Увидеть, хоть краешком глаза?
— Почему бы и нет? — стараясь дышать ровно ответила Кристабель. — Но Адам же вам не показывал тайник?
— Не показывал, — девушка закусила губу. — Но рассказывал, как его найти и обойти ловушки. Идемте, я вам покажу!
 
Весь месяц жизни в Лидс-менор Фергус Браун всеми силами показывал, что он надежный, состоятельный и ответственный молодой человек, с перспективами и связями. И уже то, что ему приходилось заниматься этим, ухудшало его настроение и состояние с каждым днем.
Если бы Ленгфорды были обычной семьей, без всяких претензий на свободомыслие и вольность магов, то согласия опекунов девицы оказалось бы достаточно для заключения брака. Но леди Элизабет, положа руку на сердце, проявляла позорное безразличие к судьбе племянниц. Она уже дама в возрасте, тут не о своих чувствах нужно думать, а о молодом поколении, как лучше их устроить для их же блага. Но женщины! Что с них, глупых, взять!
Они только и кружат голову, приносят в жизнь искру и веселье. И радость от них, и мука!
С тех пор, как он увидел племянницу Ленгфордов на каком-то благотворительном вечере в библиотеке, он потерял покой и сон. Ночью вместо того, чтобы проводить время за расчетами и формулами молодой ученый грезил юной девой с жарким взором. В ровных рядах цифр теперь звучала музыка того танца, в котором кружилась леди. Ее поворот головы, белоснежная кожа, улыбка…
Их представили друг другу.
И все.
Девушку не интересовала наука. Тем более сухая математика.
И ее опекунов тоже. Их даже не впечатлило то, что он младший сын баронета и впоследствии получит в наследство и титул, и кой-какое состояние. Уж Фергус постарался, чтобы Ленгфорды были уведомлены об этой стороне его жизни. Да ради этого знакомства, чтобы еще раз увидеть ее хоть издалека, ему пришлось посетить аж три светских раута и один общественный бал!
Лучше бы еще раз докторскую защитить, видит Небо! И проще, и приятнее!
Но все напрасно. Холодная вежливость, даже без проблесков интереса и со стороны молодой особы, и со стороны ее семьи.
И что делать?
Пришлось резко увлечься историей, поднять конспекты со времен студенчества, поискать в закрытых имперских архивах и… Несколько слов в разговоре, умильный взгляд и неподдельный интерес — и вуаля! Он приглашен в Лидс-менор как ученый-историк-искуствовед да еще и про реставрацию можно много чего вещать…
Нет, выискивать различные истории из жизни семьи оказалось весьма интересно, но не так, как рассчитывать математические формулы или экспериментировать с химическими соединениями.
Но привело его сюда не желание сказать свое слово еще в одной области наук, а влюбленность. Безответная и несчастная.
Но вот уже месяц он рядом с ней! Может даже иногда прогуливаться рядом, сидеть с ней за одним столом, но…
Благодаря времени в Лидс-менор молодой и перспективный член Императорской Академии наук узнал не только, что такое любовь, но и что такое ревность.
Да ладно бы избранник самой лучшей из женщин был бы умен, благороден и богат. Но этот мужчина оказался подлым ничтожеством. Если бы ее жених оказался лучше Фергуса — более талантливым, из лучшего рода, более богатым, то ученый бы смирился. Наверное. Ведь это же закон природы. Естественный отбор для выживания и процветания вида — самка выбирает лучшего самца, чтобы получить жизнеспособное потомство. Но если в древние времена ценилась сила и ловкость, то в наш просвещенный девятнадцатый век — ум, деньги и связи.
А что было у Джошуа Блека?
Ничего.
Нет, тут Фергус не прав. Были кудри и лучезарная улыбка.
Стереть бы эту улыбку, чтобы все увидели, что за ней скрывается чернота невежества и бездна подлости.
Так почему же? Почему Матильда влюблена в него как кошка?
Непривычные чувства разрывали грудь, мешали думать. Единственное желание, которое жгло сильнее, чем стремление урвать хоть капельку внимания своенравной красавицы — нужно устранить конкурента. Любыми средствами.
Даже такими, которые кажутся … скажем так, не слишком научными.
Но он шотландец. А горцы всегда были ближе к миры духов и легенды, чем жители равнинной Англии.