Клуб Мертвых

Но Арман отвечал ей одним лишь презрением.
В ней поднялся глухой гнев, который она приняла за любовь, и была вполне чистосердечна, говоря Манкалю, что любит Армана де Бернэ.
Она ошиблась. Между тем, это было первое пробуждение. В ее темной душе должен был скоро мелькнуть свет и, странное дело, первым лучом его она должна быть обязана Манкалю…
Указав ей на Жака де Шерлю, негодяй сказал:
— Я хочу, чтобы этот человек полюбил вас!
Сначала Изабелла улыбнулась. Что значила для нее лишняя жертва, тем более, что Манкаль обещал ей за это несметные богатства? Ставка была слишком заманчива, и Манкаль не солгал, так как с губ самого Сильвереаля сорвалось признание существования неких таинственных богатств.
Но почему же герцогиня была так задумчива? Почему она так рассеянно слушала соблазнительные обещания своего советника?
Вдруг Манкаль, он же отравитель Блазиас, неожиданно исчезает…
Изабелла, сама того не сознавая, испытала облегчение. Действительно, она не думала больше ни о Сильвереале, ни о сокровищах индийских кораблей…
Теперь, оставшись одна, она страстно шептала одно имя.
Это было имя Жака де Шерлю…
Посмотрим теперь, как сдержал де Белен свое обещание относительно молодого человека, данное Манкалю в подземелье дома на улице Сены.
Читатель не забыл, что Жак явился к герцогу с рекомендательным письмом от Тении.
Граф Жак де Шерлю был принят герцогом с радушием, которое если и не было искренним, то, во всяком случае, казалось таковым.
Молодой человек был слишком неопытен, чтобы заметить это. Кроме того, все случившееся с ним в последнее время казалось ему волшебным сном. Иногда ему казалось, что вот он сейчас проснется и снова начнется то скромное существование, которое было для него так тягостно. Тогда он вдруг замирал, ожидая этого пробуждения, которое снова превратит его в ничтожество. Но время проходило, и он говорил себе:
— Так это правда! Я богат, знатен… Прошлое умерло. Передо мной открывается блестящее будущее…
И в этом будущем мелькала фигура обольстительного создания, улыбавшегося ему и протягивающего руку…
Он любил герцогиню де Торрес. Была ли это истинная любовь? Он был очарован ее красотой, роскошью и богатством, окружавшими ее. Он ни на что не надеялся, но при одной мысли о Тении вздрагивал всем телом и сердце его начинало учащенно биться.
Де Белен, повинуясь инструкциям Бискара, а скорее из любопытства, чем из настоящего послушания, приблизил к себе молодого человека.
Жак понравился ему с первого взгляда.
На вопросы герцога он отвечал с наивной простотой, заставлявшей того внутренне улыбаться. Жак не скрывал ничего. Он откровенно высказывал все свои впечатления. Он, с полной уверенностью в ее правдивости, рассказывал невероятную историю своей жизни, вследствие которой вчерашний рабочий превратился в графа. Все вокруг восхищало его, и это крайне забавляло де Белена.
Сначала де Белен думал, что рассказ Манкаля — чистая басня и что этот мнимый новичок — просто авантюрист, разыгрывающий определенную рать. Но, тщательно расспросив его, он не мог найти ключа к этой загадке. Бумаги, подтверждавшие его права на имя де Шерлю, были неоспоримы.
Это еще более усиливало таинственность приключения.
Какая могла быть у Манкаля цель? Мнимый Жермандре обещал взамен оказанной услуги подарить ему руку Люси де Фаверей. Какая связь могла существовать между этими двумя обстоятельствами?
Во всяком случае, требуемая услуга не таила в себе ничего преступного. Де Белен взялся за свою роль ментора так рьяно, что его воспитанник делал довольно быстрые успехи на поприще светской жизни, и герцог, несмотря на свой эгоизм, не мог не почувствовать некоторой симпатии к своему ученику. Он был почти тронут порывами благодарности Жака, который был в восторге от своего учителя.
Таково было положение на тот день, когда де Белен узнал, вместе со всем Парижем, об исчезновении Манкаля.
Это был непредвиденный и, вместе с тем, неприятный удар. Он заключил глупую сделку, введя в свет человека, которого не знал… А теперь еще и лишался вознаграждения за это…
 
Какова бы ни была симпатия, внушенная ему Жаком де Шерлю, де Белен не испытывал ни малейшего желания давать приют какому-то незаконнорожденному…
Таким образом, едва успев прочитать в газетах о приключении с банком Манкаля, герцог, не теряя ни минуты, решился проверить лично подлинность этого известия.
Он отправился прежде всего к мнимому Жермандре, но оказалось, что библиофил уже несколько дней назад все распродал и уехал.
Тогда де Белен поехал на улицу Людовика Великого. Факт, сообщенный газетами, вполне подтверждался. Герцог подошел к толпе, стоящей у дверей бывшего банка.
Отовсюду слышались проклятия и крики ярости. Разоренные проклинали того, кто их разорил. Но ничего более. Де Белен не услышал ни одного слова, которое могло бы навести его на след.
— Я мальчишка и дурак! — шептал де Белен, возвращаясь к себе. — Первое впечатление было справедливым. Этот де Шерлю — ловкий авантюрист, сумевший обмануть даже такую старую лисицу, как я… Пора положить конец этой мистификации!
На время, пока Жак еще не устроился, как следует, герцог любезно предложил ему квартиру рядом со своей.
В этом помещении на небольшом пространстве было собрано все, чего только могла пожелать самая требовательная фантазия, и Жак испытывал детское удовольствие, неподвижно просиживая в своей комнате по нескольку часов, представляя, будто все окружающее было лишь плодом его воображения и при малейшем движении должно было исчезнуть.
В это утро Жак проснулся рано, но не вставал, предаваясь волшебным грезам.
Полузакрыв глаза, он представил себе очаровательный образ герцогини де Торрес.
— Герцог де Белен! — вдруг доложил лакей, прислуживавший Жаку.
Герцог, для которого этот доклад был не более как пустой формальностью, вошел вслед за лакеем.
— Ах! — сказал, смеясь Жак. — Мне совестно, что вы застаете меня в постели, но я заранее убежден, что вы не станете меня слишком бранить…
Де Белен почему-то молчал. Он, не глядя на Жака, только нервно дергал концы своих бакенбард, что всегда было признаком крайнего волнения.
— Простите же меня! — снова сказал Жак. — Я не пресытился еще, как вы, сибаритством… Скажите, что привело вас ко мне… и если я мог бы оказать вам какую-нибудь услугу…
Де Белен вдруг поднял голову.
— Милый мой, — насмешливо сказал он, — я пришел просить вас переговорить со мной…
— Я к вашим услугам, — сказал Жак, решивший, что с ним шутят.
— Я надеюсь, что вы откровенно ответите мне… теперь…
— Теперь?
Это слово и тон, которым оно было сказано, удивило Жака.
— Разве я когда-нибудь был с вами неоткровенен?
— О! Прошу вас, не возражайте… Я слишком хорошо знаю Манкаля, чтобы не понять все хитрости его ученика…
Жак приподнялся, широко раскрыв глаза. Он с удивлением смотрел на де Белена.
Он все еще думал, что это шутка, только отметил про себя, что она продолжается слишком долго.
— Действительно… похоже на обвинение, — сказал он, все еще улыбаясь, — и я, наверное, совершил какое-нибудь ужасное преступление… Я готов принять любое наказание, которое вам будет угодно наложить на меня!
Де Белен нетерпеливо пожал плечами.
— Довольно, — сказал он почти грубо, — я вижу, что для того, чтобы заставить вас сбросить маску, с вами надо говорить откровенно… Господин граф де Шерлю, граф вы или нет, неважно, но я знаю все!… Ваш друг и покровитель Манкаль — негодяй и вор, если еще не хуже… И мне не хочется оставаться более ни его игрушкой… ни вашей…
Он остановился.
Молодой человек вскрикнул от гнева.
— А! А! Кажется вы просыпаетесь! — засмеялся де Белен. — И чтобы заставить вас говорить, не понадобится прибегать к сильным средствам… Плохо сыграли, сударь!…
Он стоял в это время возле постели.
Жак схватил его за руку и притянул к себе так, что его лицо почти касалось лица де Белена.