Ученик Смерти (СИ)

— Ну-у-у… И-и-и-и? — С нажимом протянул глава Дома. — Кто-то что-то скажет? Или так и будем друг другу глазки строить. Я на кой черт вам обоим до хрена денег плачу?
— Позвольте уточнить… — Петька-сучоныш с умным видом сложил руки на груди, а одну коленочку закинул на вторую.
И Правая, и Левая рука сидели напротив Старейшины, но вот только Максим Никанорович себе подобных вольностей позволить не мог. Он спину держал прямо, ноги ровно. Руки — на подлокотниках кресла. А между прочим, когда в тебе живого весу под сто пятьдесят килограмм, не так просто соблюдать внешнюю субординацию. Впрочем, захоти Максим Никанорович колени друг на друга закидывать, будто девка продажная, тоже вряд ли вышло бы. Живот не даст.
— Чего именно вы хотите, Матвей Иванович? Ответьте начистоту. У вас вот-вот родится наследник. Первый и пока что единственный. Прежде, чем дойти до этого момента, вы сменили трех жен. И только четвёртая оказалась плодовитой. Теперь с улицы приходит девка, с которой вы, я извиняюсь, роман крутили, и она тоже вроде как беременная. И тоже вроде как рожать ей сегодня — завтра.
Петька-гнида замолчал, выдерживая паузу. Любит он вот это, театр устроить. Придать значимости своим словам.
— Если вам нужно мое мнение, Матвей Иванович, то я бы бастарда оставил в живых. Речь ведь об этом? Я верно понимаю? Вы позвали нас обоих… — Правая рука покосился на Максима Никаноровоча с намеком.
Мол, этого толстяка если пригласили, значит, подразумевается нечто грязное, жестокое и, возможно, противозаконное. Конечно, глава Дома — сам себе закон. Но тем не менее, несмотря на то, что многие Старейшины вопрос бастардов решают именно так, радикально, в любом случае Совет за подобные выкрутасы по головке не погладит. Кровь она и есть кровь.
— Вы позвали нас, потому что сомневаетесь. — Продолжил Петька-ирод. — Первая мысль, посетившая вашу голову, пацана надо убить. Там же пацан? За девчонку вы бы и бровью не повели.
— Вот за что уважаю тебя, Петя, не тратишь ты время на пустое словоблудие. — Старейшина подался вперед, уставившись на Правую руку внимательным, сосредоточенным взглядом.
— Хорошо. — Петька-сучоныш кивнул, довольный похвалой. — Тогда продолжу. Супруга ваша слишком болезная. Даже удивительно, как она понести смогла. Наверное, дело в семени. Сильное оно.
Ой, ну конечно… Подлил Петька маслица в кашу. Потешил самолюбие Старейшины. У того даже лицо посветлело и плечи распрямились. Как же, мужественность его тут нахваливают. Семя сильное… Ага! Щас!
Максим Никанорович мысленно расхохотался. Громко, от души. Мысленно, потому что начни он ржать вслух, огребет от Старейшины по самые-самые. А потом еще в психушку его Матвей Иванович отправит. Левая рука всегда должен быть в здравом уме. Даже если этот ум от природы скудный. Максиму Никаноровичу приходится решать такие вопросы, в которых гением быть не надо, а вот трезвость разума — важный аргумент.
Семя… Никто в Доме не знает правды. Никто. Кроме Максима Никаноровича. И правда эта, ой, какая опасная.
Мария Сергеевна, супруга Старейшины, официальный статус получила чуть больше года назад. Очень она боялась, что, как и предыдущие три жены, не сможет забеременеть. Слух пошел, будто проблема не в бабах, а в самом Старейшине.
Мария Сергеевна, молодая, красивая, решила не ждать милости от природы. Зачем ей эта лотерея? Поэтому выбрала в том фитнесс-зале, который посещает, самого подходящего по типажу тренера, а затем с превеликой радостью обеспечила Старейшину наследником, который должен вот-вот появиться на свет. Глупая девка…
Казалось бы, откуда Максиму Никаноровичу знать такие подробности? А вот оттуда! Это и был шанс, который дала ему жизнь.
Просто Старейшину красивыми дамочками не удивишь. Он их до чертиков и больше видел. Поэтому после женитьбы не сильно «поплыл» от прелестей супруги. Как только узнал о беременности, сразу велел Максиму Никаноровичу отвезти будущую мамочку к доктору в частную клинику.
— Пусть Машка кровь сдаст. Хочу удостовериться, что ребенок и правда мой. Дело серьезное. Наследник Дома Черной Луны на свет появится должен.
 
— Мотенька, ты чего⁈ — Машка, в присутствии которой это было сказано, испугано прижала ладошку к губам. — Ты… Ты меня подозреваешь в неверности?
В ее прекрасных кошачьих глазах стояли слёзы. В тот момент и Максим Никанорович, и сам Старейшина решили, будто у Марии Сергеевны гормоны играют. Бабы они и без того с великой дурью. А уж когда в таком состоянии, вообще спасу нет.
— Если бы подозревал, убил бы уже. — Спокойно ответил глава Дома, еле заметно поморщившись от «мотеньки».
В общем-то, не было у Машки выбора. Пришлось ехать. Вот она по дороге и пыталась на скорости из автомобиля выскочить. Мысль, конечно, идиотская. Но и супруга у Старейшины умом сильно не блещет. Там все по классике. Очень уж красивая.
А когда Максим Никанорович ее в последний момент за шиворот поймал, расплакалась и призналась ему, в какой замес попала по собственной глупости.
— Он меня убьет! — Рыдала Машка, размазывая по щекам потекшую тушь. — Точно убьет. Вам же и прикажет.
Конечно, Левая рука помог бедной, несчастной красавице решить проблему. Анализы однозначно, со стопроцентной гарантией утверждали — Старейшина самый что ни на есть настоящий отец.
А теперь вот еще что оказывается. Девка с возможным бастардом появилась. Как? Непонятно. Выходит, все-таки способен глава Дома на мужские поступки. Заделал дитя.
— Полностью согласен с Петром Николаевичем. — Левая рука Старейшины кивнул. — Бастарда надо оставить. На глаза супруге вашей только пусть не попадается. Скажем, к примеру, будто девка эта — дальняя родственница Дома. А пацан… Он может пригодиться. Сами знаете, времена не самые хорошие. Дома грызутся между собой. Внутри каждого рода тоже неспокойно. Недавно вон у Розенкранцев старшенького угробили. И до сих пор непонятно, кто. То ли брат, то ли сват их Старейшины. Хорошо, месяц назад жена ему еще одного родила. Так он теперь решил, будет строгать деток, пока в запас не наберет.
В общем, в тот день, с помощью советников, глава Дома Черной Луны принял решение. Девка пацана родит, дабы на всякий случай рядом был. Мало ли, как жизнь повернётся. Да и потом, если что, можно в имперскую кадетскую школу отдать. Раньше такое частенько случалось. Из бастардов готовили отличных специалистов по решению особо щекотливых вопросов. А они потом служили семье верой и правдой.
Теперь, спустя два дня, наступил тот самый момент. Вернее, два момента. Обе женщины, и официальная, и не очень, будто сговорившись, рожать начали. Одновременно. Вот и метался Старейшина по гостиной. Переживал, вдруг что-нибудь пойдет не так.
— Не переживайте, господин. — Повторил Максим Никанорович.
— Заткнулся бы ты, говнюк. — Глава Дома резко замер, уставившись на Левую руку налитыми кровью глазами.
Ясное дело, почти сутки пил и в борделе развлекался. Его час назад с какой-то шлюшки сняли, сообщив о счастливом событии.
— Нормально все должно быть. Нормально! — Рявкнул Матвей Иванович.
«Конечно, нормально», — подумал про себя Левая рука.
Теперь –точно. Потому как никто кроме него не знает, что настоящий сын Старейшины — бастард. Полезная информация. Нужная. Наступит момент, когда Максим Никанорович эту карту разыграет.
  
Глава 2
 
Я прихожу в этот мир, не успев из него уйти
 
Что за идиот придумал, будто рождение младенца — охренительно прекрасное событие⁈ Покажите мне этого урода. Я плюну ему в лицо. Нет там ничего прекрасного!
Сначала мне пришлось башкой прокладывать себе дорогу. И это вовсе не в переносном смысле слова. В темноте. В полной, кромешной темноте!
Потом, наконец, с громким чваком меня выкинуло на свободу. Летел головой вперед и думал, какого дьявола? Почему я сейчас все понимаю? В момент перерождения память стирается. Мозг становится детским. Младенческим. Почему я все вижу и все осознаю? Это неправильно.