Порочный союз (ЛП)

Мой кузен Коннер пришел на ужин со своей новоиспеченной итальянской женой Ноэми. Их брак укрепил беспрецедентный союз между ирландцами и итальянцами. А годом ранее Оран, старший из внуков Байрнов, женился на девушке Донован, чтобы объединить то, что осталось от их умирающего клана, с нашим. Следующий ключевой маневр должен был дать нам возможность лучше контролировать правоохранительные органы, поэтому я и посетил Эвана Александера. Еще немного изящества, и все звезды сойдутся, и мы станем неприкасаемыми.
Я не мог думать ни о чем более важном, чем обеспечить хорошую жизнь людям, окружавшим меня — моим братьям и сестрам, кузенам, их детям и будущим поколениям. Семья была для меня всем, даже если я предпочитал не разговаривать с ними. Однако ради бабушки я заставлял себя поддерживать беседу во время хаоса ужина.
Дом моих бабушки и дедушки уже не вмещал всю семью, но Пэдди и Нана отказались переезжать, так что мы обходились своими силами. Дети сгруппировались в кружок и ели на полу в стиле пикника, в то время как взрослые использовали все доступные стулья. Было шумно, тесно, и у меня по коже поползли мурашки. Я ел быстро, а потом отлучался в задний сад подышать воздухом. Вскоре ко мне присоединился отец.
— Как прошел твой визит к Александеру? — Спросил он, его дыхание было белым облаком в хрустящем вечернем воздухе.
— Он держался стойко.
Его губы истончились.
— Я так и предполагал.
Джимми Байрн постарел в свои шестьдесят два года, но уже несколько десятилетий был фактическим лидером семейного бизнеса. За эти годы он добился хороших результатов, и я уважал его проницательность, хотя мы не всегда сходились во мнениях.
— Я по-прежнему считаю, что мы должны подойти к этому с другой стороны. Он не из тех, кто реагирует на угрозы, и хотя мы можем попытаться опереться на мэра, в итоге мы навлечем неприятности. Он принадлежит этим людям уже много лет.
Папа нахмурился, словно раздумывая, его руки были задумчиво скрещены на груди.
— Иногда лучше подкрасться сзади, чем ломиться в парадную дверь.
Его глаза перешли на меня.
— У него есть дочь, ты знаешь.
— У Александера? Да, я знаю, — сказал я настороженно.
Я не мог понять, как упоминание отца о ней может быть чем-то хорошим.
Он пожал плечами.
— Нам нужен кто-то изнутри. Место за столом. А что может быть лучше, чем сидеть за столом семьи губернатора?
Черт. Я не был уверен, что бы мне больше не понравилось — его предложение преследовать Роуэн Александер или то, что мы угрожали ей. Это был спорный вопрос, к какому варианту он склонится. Похищение было бы более простым и чертовски удобным. Учитывая, что она была его единственным ребенком, все, что мне нужно было бы сделать, это прибегнуть к угрозе, которую я уже представил. Ему это не понравится, но в конце концов он сдастся. Но брак? На это я не подписывалась. Роуэн оказалась более интригующей, чем я ожидал, но это не означало, что я хотел жениться на этой женщине. Иисус.
— Мы в хорошем положении, папа. Не думаю, что это необходимо.
— Ты видел ее? — Продолжал он настаивать.
— Видел, и она едва ли старше ребенка, — сказал я более решительно, чем следовало.
Папа посмотрел на меня, затем пожал плечами, хотя я не поверил.
— Может быть, ты прав. Может, будет лучше, если Тор познакомится с ней поближе. Они ближе по возрасту.
Я знал, что мне не понравится то, что он скажет.
Младший сын моего дяди Талли был профессиональным бойцом. Он был честолюбив, но в лучшие дни был угрюм. Мысль о том, что он преследует Роуэн, вызывала у меня иррациональную злость.
— Я постараюсь убедить Александера, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Не вмешивай в это Тора.
Острые глаза отца изучали меня.
— Я доверяю твоим суждениям, сын.
Он похлопал меня по плечу и кивнул.
— Здесь становится чертовски холодно. Я пойду обратно.
— Я буду там через секунду.
— Не торопись.
Он постучал костяшками пальцев по виниловому сайдингу и позволил двери захлопнуться за ним.
Я протяжно выдохнул, но это не ослабило напряжение в шее и плечах. Мне нужно было выпить. Много. Вместо этого задняя дверь снова открылась, сигнализируя, что у меня гости. Обернувшись, я увидел жену моего кузена Орана.
 
— Ой, извини. Не знала, что здесь кто-то есть.
— Ты можешь остаться, — сказал я, останавливая ее отступление. — Здесь есть место для нас двоих.
Кейтлин была прекрасной молодой женщиной — спокойной, но проницательной, с легким характером и улыбкой, которая не доходила до ее глаз. Когда впервые зашла речь о браке между нашими семьями, нас с Ораном, как двух старших внуков, предложили в качестве вариантов. Мой двоюродный брат быстро согласился на этот брак. Ему не терпелось занять место главы семьи, и, похоже, они хорошо ладили. Это не беспокоило меня до недавней смерти его отца, Броди Байрна. Именно тогда у меня зародились подозрения.
Оран был единственным, кто знал, что Броди изменил свои планы в тот день. Это могло быть совпадением, что албанцы застали его на выходе из клуба, но чутье подсказывало мне, что это была подстава. Когда я сказал о своих опасениях отцу, он был так переполнен горем, что сразу же отбросил эту мысль. Он даже не хотел рассматривать такую возможность. Три месяца спустя мы все еще не говорили об этом. Он мог забыть, но я — нет.
Кейтлин обхватила себя руками и прислонилась к перилам лестницы.
— Я все еще не привыкла к такому количеству людей в одном доме. Мне нужно было передохнуть.
— Я привык к этому и все равно должен делать передышку.
Жизнь не подарила ей легкой дороги. Мать умерла, когда она была совсем маленькой, а отца убили всего пять лет назад. Их семейный бизнес пришел в упадок, и ей пришлось пожертвовать своей судьбой, чтобы объединить то, что осталось от ее семьи, с нашей. Это был не очень красивый бизнес, но она справилась с ним великолепно.
— Как твой брат? — Спросил я.
Она кивнула, и на ее губах появился первый намек на настоящую улыбку.
— Он в порядке. Работает усердно, как всегда.
— Да? — Подбодрил я, надеясь, что она намекнет, чем он занимался.
Мне было любопытно, как Донованы выживают на данный момент.
— Да, Оран очень помог с контактами и направлением Флинна. Я вижу хорошие перспективы для него в будущем.
Интересно. Похоже, Оран принял союз, в чем я сомневался, учитывая, что не так давно, полгода назад, я видел его тайком с другой женщиной в нашем клубе. Казалось, с каждым днем мое представление о кузене ухудшалось по той или иной причине.
— Приятно слышать.
Она улыбнулась, стиснув зубы, чтобы побороть дрожь. Я стряхнул с себя куртку и накинул ее ей на плечи.
— Тебе это понадобится, если ты собираешься оставаться здесь дольше.
— Ты собираешься вернуться?
— Если я не вернусь, Нана будет искать меня, — язвительно сказал я.
Кейтлин хихикнула.
— Я скоро приду.
Я сжал ее руку.
— Не торопись.
На ее месте я бы тоже не хотел спешить к Орану. У меня было чертовски плохое предчувствие, что отношения с ним станут ужасными… скорее раньше, чем позже.
3
— Я не знал, что ты приезжала сюда вчера. Мы могли бы совершить поездку вместе.
Я старалась не показаться раздраженной, пока следовала за Стетсоном по лестнице отцовского дома площадью десять тысяч квадратных футов. Это место находилось в пяти минутах ходьбы от дома моих родителей, что означало, что я два дня подряд добиралась из Вест-Виллиджа в Верхний Ист-Сайд. Это было всего полчаса, но все же. Время на дорогу съедало часть моих выходных.
— Это было сделано в последнюю минуту. Папа вернулся из поездки и спросил, не загляну ли я к нему на ужин. Просто было проще остаться здесь.
На верхней площадке лестницы он обернулся и обнял меня.
— Я рад, что ты пришла. В последнее время наши графики не очень совпадают.
Он был прав. Хотя, если честно, никто из нас не прилагал особых усилий, чтобы согласовать наши напряженные графики. Мы знали друг друга так долго, что это отличало наши отношения от отношений других людей. Хотя официально мы начали встречаться всего год назад, мы не были одержимы желанием проводить вместе каждую минуту. Я знала Стетсона со средней школы. Наши отцы были давними друзьями, поэтому мы регулярно виделись, когда росли. Свидания казались естественным развитием наших отношений, и наши отцы не стеснялись надеяться, что мы будем вместе. Когда я сказала папе, что Стетсон пригласил меня на свидание, его улыбка могла бы превратить ночь в день.