Спасение (ЛП)

17
Мэдисон
Ночь окутывает меня, темнота просачивается в каждый уголок комнаты. Я ненавижу оставаться здесь одна, без Данте, и это безумие. Он не в себе. В его жилах течет тьма. И все же он не такой, как Эрик. Он никогда не причинит мне такой боли, как Эрик. Чем больше времени проходит, пока Эрик и мое прошлое не настигают меня, тем больше беспокойства я испытываю.
Прошло чуть больше недели после нашего безумного траха в лесу с моими новообретенными друзьями неподалеку. Как и было обещано, он приходил сюда каждый вечер, но сегодня он опоздал. В коттедже жутковато и холодно, возможно, потому, что я еще не разожгла огонь, но это потому, что этим занимался Данте. Я бросаю взгляд на часы на стене, гадая, где он.
Я смотрю на окно, и у меня возникает тревожное чувство, что кто-то за мной наблюдает, от которого волосы на затылке встают дыбом. И я уверена, что Данте не стал бы снова это делать. Если он планирует развлекаться, то должен был написать мне. Он так и сделал в прошлый раз, когда мы пытались это сделать, разыграв его в роли захватчика.
Подойдя к окну, я задергиваю тяжелые шторы, заслоняя слабый свет луны. Вздохнув, я пытаюсь отбросить свои страхи. Я знаю, что, скорее всего, у меня паранойя: я жду, что Эрик найдет меня. Опустившись на потертый диван, я хватаю пульт от телевизора, так как тишина сводит меня с ума.
Внезапно тишину нарушает резкий стук в дверь. Я замираю, звук отражается от меня. Стук повторяется, на этот раз громче и настойчивее. Страх сжимает мое сердце, стесняя дыхание.
У Данте есть ключ, поэтому он не стал бы стучать.
Я сжимаю кулаки и иду к двери. Сердце колотится в груди. Глубоко вздохнув, я открываю дверь и вижу, что по другую сторону стоит Эрик.
— Черт! — Я пытаюсь захлопнуть за ним дверь, но он засовывает между ними ногу.
Отскочив в сторону, я направляюсь на кухню и хватаю нож.
— Держись от меня подальше!
Эрик просто заходит внутрь и закрывает дверь, ухмыляясь мне.
— Привет, Мэдисон.
Я тяжело сглатываю от тона его голоса.
— Серьезно. Я без колебаний зарежу тебя!
Смех Эрика эхом разносится по комнате — леденящий, пустой звук.
— О, Мэдисон, — говорит он, бесстрастно бросая пальто на спинку стула. — Думаешь, нож меня пугает? — Его взгляд останавливается на ноже в моей руке, и глаза блестят мрачным весельем. — Ты всегда была бойцом, не так ли?
Он подходит ближе, и половицы скрипят под его весом.
Я крепче сжимаю нож, костяшки пальцев побелели от напряжения.
— Не подходи, Эрик.
Мой голос дрожит.
Но он не обращает внимания на мое предупреждение. Вместо этого он продолжает идти вперед, его сапоги тяжело стучат по деревянному полу, неумолимый, ужасающий ритм совпадает с ударами моего сердца.
— Или что? — спрашивает он, и в его голосе звучит опасная нотка. — Ты зарежешь меня?
Не дожидаясь моего ответа, он обводит взглядом комнату и останавливает свой взгляд на кожаной куртке Данте, висящей на вешалке.
— Ты маленькая грязная шлюха, — рычит он, переводя взгляд на меня. — С кем ты здесь спишь?
Он делает несколько шагов вперед, а затем бьёт меня по лицу тыльной стороной ладони.
— Ты шлюха. Ты не хотела брать мой член, и вот ты здесь, совокупляешься с каким-то деревенщиной и скачешь на его члене. — Он притянул меня к себе. — Думаю, я возьму то, что мне причитается, прямо сейчас.
Я пытаюсь отбиться от него, но он слишком силен. Сердце колотится в ушах, когда я понимаю, что это конец; он наконец-то возьмет от меня то, что хочет, и я ничего не смогу с этим поделать.
— Эрик, пожалуйста, не надо, — умоляю я, пытаясь оттолкнуть его от себя.
— Пошла ты, Мэдисон, — рычит он, его дыхание обжигает мою кожу. — Я искал тебя девять долгих месяцев. Пришло время заключить наш брак.
Его руки повсюду, они рвут мою одежду. Он толкает меня на пол, опираясь на мои бедра, его руки движутся по моей плоти. От его прикосновений меня тошнит. Я вскрикиваю, когда он дает мне пощечину, его рука обхватывает мое горло, а пальцы впиваются в шею.
 
— Ты заплатишь за это. Все эти ночи ты должна была согревать мою постель, а теперь ты будешь брать меня любым способом, который я могу тебе предложить, — шипит он.
— Эрик, пожалуйста, не надо, — умоляю я, пытаясь вырваться из его хватки.
— Заткнись, или я убью тебя на хрен! — кричит он мне в ухо.
Я перестаю двигаться, слезы текут по моему лицу.
— Эрик, я должна быть твоей женой. Ты не должен так обращаться со своей женой.
— Ты должна была стать моей женой, но ты сбежала, — рычит он. — Теперь ты будешь моей шлюхой.
Дверь в коттедж распахивается, и меня охватывает облегчение, когда я вижу стоящего там Данте, его глаза расширены от ярости.
— Эрик! — рычит он.
Я нахмуриваю брови, услышав, как он произносит имя моего мужа.
Откуда он знает его имя?
Эрик отпускает меня, и я поспешно отхожу от него, чтобы оставить между нами хоть какое-то расстояние.
— Данте? — Он качает головой. — Какого черта? Мы думали, что ты мертв.
У Данте сжимается челюсть, когда его глаза перемещаются между мной и Эриком.
— Это тот человек, от которого ты бежала?
Я тяжело сглатываю и киваю.
— Как ты меня нашел? — спрашиваю я, поскольку для него это рекорд.
Эрик с усмешкой смотрит на меня.
— В этот раз ты была не очень осторожна в своих социальных сетях. Девушка по имени Харпер выложила несколько фотографий, на которых ты и другие девушки устроили гребаный пикник. Мои люди проверили системы на предмет совпадений, и это сразу же обнаружилось.
— Иди и жди в спальне, маленькая лань, — говорит Данте.
— Какого хрена ты называешь мою жену маленькой ланью? — рычит Эрик.
— Потому что она моя. — Он подходит ближе. Его возвышающаяся фигура заслоняет Эрика, хотя рост Эрика не маленький — шесть футов четыре дюйма. — И я собираюсь закончить то, что должен был сделать все эти годы назад.
Челюсть Эрика сжимается.
— Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься.
Данте сжимает кулаки.
— Ты знаешь, что ты мне не соперник.
Я качаю головой.
— Откуда вы друг друга знаете?
Они оба смотрят на меня, но говорит Эрик.
— Этот кусок дерьма оставил нашу фирму на произвол судьбы четыре года назад. Ушел с кучей наших денег и исчез без единого гребаного следа. Прямо как ты. — Его глаза сужаются, когда он смотрит на Данте и его священнический воротничок. — Только не говори мне, что ты теперь гребаный священник?
Данте наклоняет голову в сторону.
— Я на правильном пути.
Эрик смеется, откидывая голову назад.
— Ты не можешь стереть все те ужасные вещи, которые ты сделал. Ты с ума сошел?
Данте делает шаг вперед, и я задумываюсь, знаю ли я этого человека. Я верила, что он в безопасности, потому что он священник. Потом он показал мне свою темную сторону, но я никогда не верила, что он был окутан тем же миром, от которого бежала я. Мир, в котором я родилась. Я верила, что бегу от преступного мира, который держал меня в плену слишком много лет, только чтобы обнаружить, что мужчина, которого я трахала и в которого влюбилась, — один из них.
— И что значит для меня еще одна жизнь? — спрашивает он, придвигаясь ближе к Эрику. — Если ты не рассторгнешь ее брак, я просто аннулирую твою жизнь.
Челюсть Эрика сжалась, и он покачал головой.
— Я никогда не расторгну наш с ней брак. Она моя.
Данте мрачно усмехается.
— Она не твоя. Это я лишил ее девственности.
Эрик рычит, бросаясь на Данте.
Я стою в ошеломленной тишине, наблюдая за тем, как эти двое бьются на полу, пуская в ход кулаки и разрывая одежду. Звуки их ворчания и рычания эхом разносятся по моему маленькому коттеджу.
Я застыла на месте, мой разум кричит, чтобы я бежала, но мои ноги крепко приросли к полу.