Суровая нежность

Магнус инстинктивно вышел вперед, загораживая Хелен. Он знал, что они с братом близки, но не собирался рисковать. Сазерленд в лучшем случае непредсказуем, в худшем – безрассуден.
Магнус поймал кулак мужчины прежде, чем тот врезался ему в челюсть, и оттолкнул его назад.
– Это не твое дело, Сазерленд.
Ее братец снова налетел бы на него, но Хелен решительно шагнула между ними. Рядом с этим здоровенным олухом она выглядела маленькой, как ребенок. Голова ее едва доставала ему до середины груди. Но она не ребенок. Два долгих года Магнус ждал, когда ей исполнится восемнадцать. Он хотел ее с такой силой, что дышать не мог. Эту проказливую, взбалмошную девчонку с большими голубыми глазами, веснушчатым вздернутым носиком и дикой гривой медно-рыжих волос. Она не красавица в общепринятом смысле, но для него нет никого прекраснее.
– Пожалуйста, Кеннет, это не то, что ты думаешь.
Глаза Сазерленда метали молнии.
– Это именно то, что я думаю. Я еще на состязаниях понял, что что-то не так, но не хотел верить. – Взгляд его, встретившись со взглядом сестры, смягчился. – Господи помилуй, Маккей, Хелен? Самый заклятый враг нашего клана? Где же твоя преданность?
Хелен виновато вздрогнула, и Магнус чертыхнулся.
– Не вмешивай ее в это. Если хочешь выместить на ком-то свою злость, вымести ее на мне.
Глаза Сазерленда сузились.
– С радостью. – Он схватился за меч. – Мне доставит удовольствие покончить с тобой.
– Смелое заявление для человека, который ни разу не одолел меня ни в чем.
Сазерленд взревел от ярости. Хелен вскрикнула и кинулась на брата.
– Нет, прошу тебя, – слезы катились по ее щекам, – не делай этого. Я… я люблю его.
Магнус как раз протянул руку за своим мечом, но ее слова остановили его. Сердце молотом застучало в груди. Она любит его. Никогда раньше она этого не говорила, а после сегодняшнего разговора он уже не был так уверен. Тепло растеклось по нему. Что ж, он был прав. Они предназначены друг для друга. И она тоже это чувствует.
С нежностью, которой Магнус никак от него не ожидал, ее братец сказал:
– Ах, Хелен. – И ласково погладил по щеке. – Ты еще слишком молода, милая. Сама не знаешь, что говоришь. Конечно, ты думаешь, что влюблена в него. Тебе же только восемнадцать. В этом возрасте все девушки влюбляются.
Она горячо помотала головой:
– Это не так.
– Именно так, – сказал он. Если бы Магнус сам не видел, то ни за что бы не поверил, что Кеннет Сазерленд может быть таким – Боже упаси – нежным. Но возможно, это Хелен пробуждает в любом мужчине его лучшие чувства. Он просто не подозревал, что у Сазерленда они существуют. – Тебе нравится любить, – продолжал ее брат. – Бог неспроста выбрал днем твоего святого первое мая. Каждый день для тебя как Майский праздник. Но хорошо ли ты его знаешь? – Хелен закусила губу, и лицо Сазерленда потемнело. – Давно вы вот так встречаетесь?
Она вспыхнула, опустила глаза вниз. Видя, как ее мучает чувство вины, Магнус разозлился.
– Мы встретились на играх в Даноттаре, – вмешался он. – Случайно.
Кеннет резко развернулся к ней.
– Четыре года назад?
И чертыхнулся, когда Хелен кивнула.
– Ей-богу, если он обесчестил тебя, я подвешу его за яйца и собственноручно кастрирую…
– Он ничего плохого не сделал, – прервала брата Хелен и положила на него ладонь, сдерживая. Поразительно, но это, кажется, помогло. – Он обращался со мной с безупречной вежливостью.
Магнус нахмурился, услышав в ее голосе что-то странное. Это прозвучало почти разочарованно.
– Ты говори, да не заговаривайся, Сазерленд. Гнев твой оправдан, но я не позволю тебе подвергать сомнению честь твоей сестры или мою.
Пусть ему потребовалось все его самообладание до капли, но Магнус всего-навсего поцеловал Хелен. Он бы ни за что так не оскорбил девушку. Он подождет, когда они поженятся, и уж потом даст себе волю. Сладкий вкус ее губ все еще преследовал его. Но его удерживала не только ее невинность, но и собственная неуверенность в том, что он сумеет контролировать себя.
Лицо Сазерленда помрачнело, словно он точно догадался, о чем Магнус думает.
 
– Скорее в аду замерзнет. – Он метнул в Магнуса взгляд, обещающий возмездие, и обнял сестру, словно защищая от чего-то мерзкого. – Идем, Хелен, мы уезжаем.
Хелен покачала головой и попыталась вырваться.
– Нет, я…
Она беспомощно взглянула на Магнуса. Его рот сжался. Стоит ей сказать только слово, и он заявит на нее свои права немедленно. Уж если он победил чемпиона Сазерлендов, то с ее братом и подавно справится.
Сазерленд прижался щекой к ее макушке, разговаривая с ней, как с ребенком.
– О чем ты думала, девочка? В твоих глазах столько солнечного света, что тебе кажется, он сияет так же ярко и для всех остальных. Но в этот раз счастливого конца не получится. Не думала же ты, что из этого что-нибудь выйдет?
С Магнуса было достаточно.
– Я попросил ее стать моей женой.
Физиономия Сазерленда так побагровела, что казалось, он сейчас лопнет от злости.
– Святители небесные! Ты, должно быть, рехнулся! Да она скорее выйдет замуж за самого старика Длинноногого  [1], чем за Маккея.
Рука Магнуса стиснула рукоятку меча. Плевать ему на вражду, ничто не встанет у него на пути.
– Я просил не тебя.
Взгляды обоих мужчин устремились на Хелен, чье бледное лицо было залито слезами, и это выглядело так неуместно. Хелен никогда не плакала, и то, что она плачет сейчас, говорило о ее глубоких страданиях. Она переводила взгляд с одного на другого. Магнус знал, что она любит брата, но ведь и его тоже любит. Она только что сама это сказала.
Магнус стиснул зубы, понимая, как ей сейчас тяжело. Он знал, о чем просит ее. Но она должна решить. Рано или поздно к этому все равно пришло бы.
Сазерленд не проявлял подобной сдержанности.
– Если ты выйдешь за него, это возобновит войну между нашими кланами.
– Не обязательно, – возразил Магнус. – Не надоело еще воевать? – Ему нравился Сазерленд не больше, чем он Сазерленду, но ради Хелен он сделает все возможное, дабы остановить вражду. Но вот его отец… тут у него уверенности не было.
Сазерленд продолжал, как будто Магнус ничего и не говорил:
– Ты отвернешься от своей семьи? От отца? Он ведь нуждается в тебе.
Голос его звучал так уверенно. Так чертовски рассудительно.
Ее полные слез глаза сделались огромными на бледном лице. Она умоляюще взглянула на Магнуса, и он все понял. Грудь его будто ожгло огнем.
– Прости, – прошептала она. – Я не могу…
Их глаза встретились. Он не хотел в это верить, но правда светилась в застывшем взгляде голубых глаз.
Иисусе. Внутренности скрутило. Он не мог поверить… Он думал…
Магнус оцепенел и быстро отвернулся, стараясь не шевелиться, чтобы не начать самым постыдным образом умолять. А ведь этого ему больше всего сейчас хотелось. Но у него есть своя гордость, черт побери все на свете. Хватит и того, что Сазерленд стал свидетелем того, как его отвергли.
Сазерленд заключил Хелен в объятия и погладил по волосам.
– Ну конечно, не можешь, милая. Маккей и не ждал, что ты на это согласишься. Только романтический дурак мог думать, что ты согласишься бежать с ним.
Магнус понял, что Сазерленд смеется над ним. Он стиснул кулаки, борясь с желанием стереть издевательскую ухмылку с рожи ублюдка.
Неужели он и вправду надеялся, что она убежит с ним?
Да, ждал именно этого, дурак несчастный. Ведь Хелен не похожа на других девушек. Она не связана условностями. Если б она любила его достаточно, ничто бы не остановило ее. Сознавать это было тяжелее всего.
Он бы отказался от всего ради нее, если б только она попросила.
Но она не попросила.
На следующее утро он наблюдал, как снимаются шатры Сазерлендов. Они уезжали. Братья не собирались дать ей возможность передумать.
Роберт Брюс, граф Каррик, и Нейл Кэмпбелл подошли к нему как раз в тот момент, когда Хелен покидала замок. Лицо ее было спрятано под капюшоном темной накидки, но он узнал бы ее повсюду.