Мой снежный король (СИ)

— Ну что же.. Значит, в моих интересах добиться твоего согласия, — абсолютно ровным тоном я подвожу итог нашей беседы, словно все это время мы вели обыденный разговор. — Держись, — добавляю я весьма двусмысленно, хотя, конечно же, имею в виду, что мы наконец выезжаем на широкую дорогу, и теперь я намерен пуститься вперед, обгоняя всех своих людей, как часто люблю это делать.
Я припускаю скакуна, позволяя ему насладиться быстрой рысью, а затем, наконец, и галопом. Благодаря мощным мускулам и размерам, этот конь не замечает веса наших тел, а я, даже несмотря на то, что принцесса, тихо вскрикнув, жмется ко мне еще сильнее, перестаю ощущать дискомфорт от ее присутствия. Пожалуй, я даже наслаждаюсь этим мгновением, ведь я с детства обожаю верховую езду… В основном — за возможность побыть наедине с самим собой, в полном одиночестве. И пусть сейчас я не один, я чувствую, что присутствие Вельмы постепенно перестает быть мне в тягость. Словно бы… Я не ощущаю себя рядом с ней обязанным поддерживать маску невозмутимого правителя. Не знаю, в какой момент эта маска вдруг исчезла. Подумать только, еще вчера я был готов утопиться от осознания того, какую противную девчонку везу во дворец, собираясь поселить рядом с собой на целый год…
Сегодня же что-то ощутимо изменилось. И это меня пугает и воодушевляет одновременно.
6. О мертвых цветах и разнице магических потенциалов 
Благодаря тому, что мы, избавившись от повозки, от самого графства Айвор практически без устали гоним лошадей, то прибываем во дворец достаточно быстро. Понимая, что принцессе стоит отдохнуть после дороги, я сразу же отдаю распоряжение, чтобы ей предоставили личные покои, ванную и вообще все, что она захочет. 
Если Вельма считала, что мы ехали в какой-то мрачный и ледяной оплот альвов, то сильно ошибалась — королевский замок и теперь остается прежним, так что, по сути, она возвращается домой. В место, из которого когда-то ей пришлось бежать из-за вероломного вторжения моего отца. Да, внешний вид замка во многом изменился, да и внутреннее убранство тоже; но на некоторые вещи не поднялась рука даже у такого тирана, как мой отец. Например, роскошный эльфийский сад, разбитый вокруг. Да и вообще, весь замок выглядит не как неприступная крепость, как принято у тех же альвов, а словно игрушечный, легкий, невесомый… В этом они схожи с принцессой. Годы правления альвов не смогли нарушить истинного эльфийского облика этого места.
Как ни странно, в этом месте я чувствовую себя дома, даже несмотря на то, что оно мне не совсем подходит. Оказавшись снова здесь, я могу наконец позволить себе расслабиться и вернуться к привычным делам, словно и не было всех этих утомительных недель, потраченных на поиски.
И почему-то только мои мысли то и дело переносятся к эльфийке, которая теперь живет у меня под боком. Не потому ли, что теперь во всем дворце неуловимо чувствуется ее присутствие в виде не совсем привычного для этих мест аромата меда и полыни? Или это все из-за игры с предложением руки и сердца, что затеяла Вельма, и о которой я тоже постоянно теперь думаю? Главное условие девушки заключается в том, что я не имею права спрашивать ни у кого совета — но это не значит, что я не могу перехитрить девчонку и обратиться к книгам. 
Почти половину ночи, что мы проводим в замке, после того, как прибываем, я провожу в библиотеке, изучая литературу, к которой бы прежде к жизни не притронулся. Даже на ужине я не появляюсь, а после и на завтраке, проспав в то утро больше обычного. Чтение романов далось мне нелегко, признаю честно… И даже теперь, проглотив несколько глупых книг о любви, я не могу представить себе, что стану заниматься чем-то подобным. Писать стихи? Уж это совсем не мое. Дарить срезанные мертвые цветы? Не понимаю, что в этом прекрасного.
Впрочем, одна идея все же оседает в моей голове, и я решаю исполнить ее в тот же день.
Нужды поручать кому-то найти принцессу у меня по-прежнему нет — я могу в буквальном смысле теперь всегда отследить ее местонахождение по одному лишь запаху. Да и если подключить логику… Неудивительно, что днем, да еще и в столь прекрасную погоду, Вельма предпочитает находиться в саду. Я и сам там часто порой провожу время, когда нуждаюсь в абсолютном одиночестве. Находиться кому-либо в королевской части сада негласно запрещено этикетам, так что я могу быть точно уверен, что нас с Вельмой никто не побеспокоит.
 
— “Вель”, — вместо приветствия тихо произношу я, подходя к принцессе со спины. -- С древнеэльфийского это слово буквально означает “прекрасный”, “добрый”, “чистый”. Твои родители дали тебе красивое имя.
Вокруг девушки на скамье лежат срезанные цветы — из тех, что продолжают цвести, даже несмотря на морозы, что порой опускаются теперь все чаще ночами в Золотых землях. Кажется, я отвлекаю Вельму от какого-то мудреного занятия — переплетению мертвых цветов между собой.
Обернувшись ко мне, девушка прикрывает глаза рукой от солнца, вышедшее сегодня из-за серых облаков впервые за многие дни.
— Мне дали кучу имён и титулов при рождении. Эльфийская традиция... Но я их уже не помню. Только одно. Вельма. У людей меня, кстати, так и звали. Вель, — с последними словами девушка снова возвращается к своему занятию.
Я делаю еще пару шагов, чтобы сесть на скамью с противоположной стороны, не без любопытства смотря на то, что Вельма делает с мертвыми цветами. Кажется, я зря отмел этот вариант подарка, почерпнутого из любовных романов, сочтя его глупым… Сама принцесса, кажется, испытывает к растениям некоторую слабость. Наверное, неудивительно, учитывая ее эльфийскую природу. Я все еще не совсем понимаю, зачем девушка переплетает цветочные стебли в эти причудливые округлые композиции... Я даже изгибаю бровь в удивлении, наблюдая за ее действиям.
— Слово “кай” тоже есть в древнеэльфийском, — задумчиво произношу я, — Может интерпретироваться как число “семь”, а может, как слово… “Счастье”. Месяц мекай берет свое название с тех времен, что можно буквально перевести как “седьмой месяц”...
Вельма поднимает на меня взгляд, в котором явно можно прочесть все, что она думает о моей непрошенной лекции, и я тут же осекаюсь. Ведь это совсем не то, с чем я к ней пришел… 
— Хм, может, мне и впрямь называть тебя Каем... Звучит лучше, чем «величество», — все так же беззаботно протягивает эльфийка.
Мне приходит в голову мысль попросить ее так не называть меня при альвах и прочих придворных, но разве она послушается? Никто во всем свете не называет меня по имени, и теперь мне даже странно его слышать из чьих-то уст. А принцесса ведь точно будет меня так называть, вопреки всем приличиям и условностям… Я уже почти согласен на неуважительное “величество”. 
Резко вскинув на меня взгляд, Вельма вдруг хитро прищуривается, откладывая в сторону свою цветочную композицию.
— Я хочу тебе кое-что показать. Только тебе нужно снять на время с меня эту дурацкую цепочку, — подцепив пальчиком митрановое ожерелье, что входит в условие нашей сделки, принцесса вытаскивает его из-за ворота, небрежно теребя.
Любопытство и азарт берут во мне на мгновение верх над здравым смыслом.
— Прежде чем ты ее снимешь, хочу предупредить, что я тоже обладаю магией и просто так тебе меня одурачить не удастся, — я стараюсь говорить как можно более ровно и спокойно, но все равно допускаю в голосе жесткие нотки. Задумай Вельма какой-нибудь магический фокус, который позволит ей сбежать, или попытается совершить еще какую-либо глупость -- ей это не удастся, и я обязан ее предупредить об этом.
— Да-да. Ты говорливый, но внимательностью не отличаешься, как я успела заметить, — в мгновения ока снимая с себя цепочку, девушка небрежным жестом бросает ее мне на колени.
А затем и вовсе совершает немыслимое.
Когда я уже думаю, что сильнее выйти за рамки своего обычного поведения я уже на сегодня не смогу, как Вельма умудряется ввести меня в состояние еще большей прострации, чем до этого момента.