Хвост, плавники, чешуя – вот мои документы! (СИ)

— Говори! — острие упиралось в кадык, одно не верное движение и будет кровь. Капитан забыл как дышать, лишь смотрел на оружие и его владельца.
— Чем могу помочь, господа? — все еще держался бодрячком капитан пиратов. Но во взгляде читался страх, по виску стекала струйка пота.
— Куда вы увозили русалок и осьминогов? Кто покупатель? Координаты! — спрашивал тритон. Но капитан и команда молчали, на вопросы отвечать не хотели. Им не выгодно раскрывать своих нанимателей и прекращать поставки. Свой бизнес надо отстаивать до последнего. Я их прекрасно понимаю. Но это кровавый бизнес. Торговля людьми никогда не держится на плаву долго. Кто-то это дело потопит. Видя, что контрабандисты не хотят говорить, Урсул сказал:
— Не хотите по-хорошему, тогда будет по-плохому, — и посмотрел на меня и девушек, — у нас есть те, кому вы все скажите, а если не скажите, тогда умрете, страшной смертью, — посмотрел на мурен и меня. А я кивнула девушкам и мы приготовились петь, направляя голос и силу в команду и командира, который поняв, кто мы такие, взмолил:
— Только не мурены! — но было поздно, наши голоса уже звучали и песня истины текла в уши команде. Урсул и Сальмр заблаговременно отгородились от наших голосов. Так что музыка истины на них не повлияла. Зато она сработала как надо на пиратов. Пусть и не сразу, но эффект квартета возымел действие.
Они старались сдерживаться, не пускать звук, не слышать, затыкать уши пальцами, но четыре голоса слились в один голос силы, вытягивая и поднимаясь все выше и выше. Урсул и Сальмир стояли, как нив чем не бывало, а вот команде не повезло и всю прелесть пения мурен они испытали на себе. Из ушей уже текла кровь, как и из носа, осталось лишь закончить петь и услышать ответ.
Так и произошло. Стоило нам закончить петь, капитан не слыша своего голоса, сказал кому и куда он увез всех пойманных морских жителей. Просил лишь не давать нам петь. Урсул улыбался и говорил, что наше выступление оказалось и впрямь плодотворным. Если бы со всеми муренами можно договориться и использовать в таких целях. Но это лишь смех. Таких как я по пальцам пересчитать. И чудо что девы согласились отступить и нам помочь. Другие не стали бы напрягаться. Сделали то, что собирались и плевать хотели на похищенных.
Информации было достаточно, теперь с ними можно сделать все, что заблагорассудиться. А именно отдать муренам на растерзание, я обещала, а тритон согласился. Девушки обещали нас догнать, а пока исполнили задуманное. Мы уплыли, Урсул улыбался, но не говорил по какому поводу, лишь смотрел на меня и мурен, возвращающихся к скалам. А потом мы услышали голоса команды, они умоляли мурен отпустить их, обещали отдать все свои богатства и не появляться в водах, завязать со своей деятельностью. Но девушкам не нужны богатства и обещания, им нужна месть за сестер. Корабль, который плыл на голоса, шел прямо на скалы, рифы, трещал и рушился. И через несколько минут треск мачты, всплеск и крики о помощи, а потом пение стихло. Нас догнали девушки, довольные, улыбающиеся.
— Наши сестры отмщены, — сказала старшая, и спросила: — не хочешь стать одной из нас? Мы не творим беспорядок, не едим людей, не топим корабли, — и показала на потонувший, — это первый в нашей бухте затонувший.
— Я не могу, — сказала, — у меня ребенок и работа.
— Ребенок? — принюхалась Юйши, взяла меня за руки, касалась волос, плавников, кружила около меня, — от тебя не пахнет ребенком, только им, — показала на Урсула, — а еще драконом, мальчиком, — и тут поняла, — ребенок приемный!
— Да, дракон мой сын, приемный, — а посмотрев на Урсула ничего не сказала, но Линьер спросила об осьминоге, наших отношениях, пришлось ответить: — пока не определилась, — и отвела от Урсула взгляд, но заметила улыбку. Сволочь он.
— Не упусти, — шепнула Иньзцы, показала на Урсула, — он смотрит на тебя и никого другого не замечает, — я кивнула и обещала ей и самой себе подумать.
В данный момент меня не это волновало, а то, как мы будем добираться до пустыни. А еще как выживем, ведь мы морские периодически должны бывать в воде, иначе кожа сохнет и силы иссякнут. Сальмир сказал, что и это продумал, когда строил план по освобождению жителей моря из плена.
 
— Написал кое-кому письмо, если его сердце не совсем заледенело, а мысли еще не полностью ушли в темноту, и душа не потеряла прежний свет, он откликнется.
— Кого ты позвал на помощь? — спросил Урсул.
Но Сальмир не собирался отвечать. Мы вышли на сушу. Идти нам до окраин с землями орков. А это почти сутки. Вопрос другой, как нам все это время продержаться. Мы морские долго в пустыне не выдержим. Продумал тритон и это. Но как и на вопрос о помощнике отвечать не собирался. Сказал лишь, что это не наша забота.
Наш путь по воде закончился в землях степных. Здесь правили в основном ящерицы и пауки со змеями, отдельный вид, королевские кобры из клана «Терновник». Клан кобр затворники, редко показываются и ввязываются в неприятности или дела их не касающиеся. Пауки, как и мы мурены одиночки, вьют гнезда лишь в брачный период, остальное время просто качуют, хорошо переносят жару, знают пустыню вдоль и поперек, часто устраиваются проводниками. Как и ящерицы. Но у этих есть кланы, мелкие, не значительные, о которых знают лишь жители пустынь и степей.
И когда мы прибыли на земли степных народов, нас нагнал помощник. Им оказался Шиор, который отозвался на зов Сальмира о помощи. Все это время они переписывались с помощью заговоренного блокнота. Тритон сообщал, куда мы направляемся и где нас искать. А пока мурены топили корабль, написал точные координаты поиска. Тенью он парил над нашими головами. А потом приземлился, осмотрел группу, а именно меня и мурен со мной. Урсула и тритона, сказав лишь одно:
— Моих сил на всех не хватит, — посмотрел на мурен и сказал, — девушки, возвращайтесь, вам не место здесь, — они не стали спорить с драконом, себе дороже, поэтому ушли. Звали к ним в гости и просили сделать все, что в моих силах лишь бы вернуть сестер домой. И не важно, в каком состоянии. Я пообещала сделать что в моих силах. Каждая меня обняла и пожелала удачи. До реки день пути, не заблудятся.
Мы под покровом Шиора шли по указанному контрабандистами пути. По словам дракона, путь нам предстоит не близкий, поэтому просил сделать все быстро. Найти, забрать или похоронить, и всем воздать по заслугам. По подсчетам Урсула и Сальмира, идти почти три дня, а там первая точка доставки. А после еще три, вглубь пустынных владений. И эти три дня мы шли едва-едва передвигая ноги. Если бы не помощь Шиора, неизвестно чем бы все закончилось. Он выпросил у небесного владыки две недели вдали от дома. Просил за это время все решить. Мы пообещали сделать все возможное. В противном случае он нас оставит и вернется в свои владения.
Неделю спустя
Мы шли к последнему городу, в который поставляли наших собратьев контрабандисты. Остальные три города и покупателей мы навестили. С теми собратьями, кто был поставлен в эти города, мы попрощались и проводили в последний путь, поминая лишь добрым словом. Собрали их останки, обещая придать морю. В банку я собрала соль оставшуюся от тел трех мурен, которых искали Юйши, Линьер и Иньзцы, ради которых они потопили тот самый корабль. Тела их сестер, были распяты на главных воротах в город. Мы не успели, их казнили три дня назад, повесили без воды, медленно умирать. За эти три дня они высохли и заживо сгнили. Мы пришли к телам, похожим на мумий. Протянула руку и от касания они рассыпались, оставив лишь соль.
— Их не удалось спасти, — сказал дракон.
— За что их так? — спросила я, по щекам текли слезы, в руках соль оставшаяся от сестер. Мне рассказал прохожий, сутулый, с белой бородой и коротким хвостом волос, в старой, рваной одежде, зашитых в нескольких местах сандалиях, смотрящий на с столбы для казней с сожалением:
— За то, что отказались петь, — продолжал свой рассказ старик, — господин приказал нарядить привезенных из-за пустыни девушек в прозрачные тряпки, выставить на всеобщее обозрение как блудниц, невольниц, клеймил их на главной площади, сделал рабынями перед всеми подданными, девушек перенесли все стойко и молча. Но не проронили и слова. Петь отказывались. Получали плетьми и кнутами. Господин думал, что они сломаются. Ждал. А несколько дней назад в городе объявили важный день, прием Владык пустыни. Стекались со всей пустыни важные гости, вельможи, падишахи. Господин лично пришел в их покои, приказал выступить перед гостями, а они отказались. Вышли в своих нарядах, и пропели лишь одну фразу. Перед всеми гостями прилюдно оскорбив его, нарекая его невежей.