Ребёнок от звёздного мальчика (СИ)

Они такие счастливые и влюбленные. У них все впереди. Неужели мы с Ником были такими же? Куда все это делось?
Они целуются.
– Отлично! А теперь давайте с родственниками.
Мы снимаем еще минут пятнадцать.
– Можно посмотреть, что получилось? – я показываю на ноутбуке. – О! Отлично. Как вы свет поймали! И тут я такая красивая.
– Счастье лучшее украшение женщины.
– Можно увеличить? – я выполняю. – Милый! Ты представляешь? К нам на фото попал Ник Звездный! – ладошки холодеют. Виктор склоняется к экрану.
– И правда! Представляешь, зай. А мы только три дня назад ходили на его новый фильм.
Когда молодожены прощаются с нами, уходят праздновать. Я беру ноутбук и приближаю то фото, все еще надеясь, что они обознались. Но нет. Мужа я узнаю даже стоящего спиной ко мне.
– Валь, ты можешь добраться на такси? У меня появились кое-какие дела.
– Без проблем.
Отношу аппаратуру и замечаю новую крутую тачку Ника. Подхожу к ресепшену.
– Скажите, пожалуйста. В каком номере остановился Ник Звездный?
– Извините, но такую информацию мы не можем сообщить. – кладу дрожащими пальцами пятитысячную купюру. Она озирается по сторонам и прячет купюру в папку.
– Сейчас посмотрю по компьютеру. Нет. Ника нет.
– А Анжи Стоун? – снова достаю купюру.
– Номер тысяча один.
– Спасибо.
Иду к лифту с колотящимся сердцем, задыхаюсь, тело бьет дрожь. Я догадываюсь, что там увижу. Малодушно хочу вернуться к машине и придумать тысячу оправданий ему. Что он пришел к другу, а Стоун просто совпадение. Но мне необходимо снять шоры с глаз. Во мне все еще теплится надежда, что Ник не изменяет, а это всего лишь плод моего воображения.
Подойдя к номеру, слышу дикие стоны. Как люди полицию не вызвали. Анжи орет так, будто ее режут. Нажимаю на ручку и дверь открывается. Передо мной белая перегородка, а стоны совсем близко. Делаю шаг, ощущения словно иду по минному полю. И когда обхожу перегородку, вижу Анжи, упирающуюся на спинку дивана. Ник держит ее за талию, модные штаны висят на коленках и при каждом движении бляшка бренчит.
Белоснежная комната ослепляет своей чистотой, а у меня чувство, что я залезла по самое горло в болото и я тону в нем. Дышать сложно. Что скоро вонючая тина накроет меня с головой.
Как жаль, что я всё же оказалась права. Как бы я хотела ошибиться.
Я собираю всю свою выдержку.
– Браво! Белиссимо! – хлопаю в ладоши. – Какой темперамент. Какая экспрессия! – сладкая парочка замечает, что уже не одни. Ник материться, быстро натягивает джинсы. Так торопится застегнуть молнию, что прищемляет себе хозяйство. Шипит.
– У нас ничего не было и не будет! – передразниваю его. – Наглый мерзкий лжец! – хватаю кружки с кофе и запускаю в него. Он пригибается. – Гад! Подонок! – луплю его по спине. Анжи мерзко улыбается. Стерва довольна собой. – Что ты лыбишься, ш****? – хочу вцепиться в белокурую кочку, Стоун визжит, закрывая лицо руками. Ник ловит меня за талию. Его руки на моем теле – чужие.
– Успокойся! Какого хрена ты сюда приперлась? Следила за мной? – я приперлась?
– Не смей ко мне прикасаться! Ты мне омерзителен! – бью коленом ему между ног, он матерится и выпускает меня. Бегу к лифту. Подальше от него, от всей этой грязи.
Держу одной рукой Даню, второй чемодан. Напоследок оглядываю шикарную квартиру, вспоминаю его слова.
Я впахиваю, как проклятый. Ради вас. Для тебя и сына! Чтобы вы ни в чём не нуждались.
Вранье! Наглое, лживое! Всё делал для себя любимого. Взлетел так высоко, что мы с сыном его и не видим. Реклама, вечеринки, соцсети. Успешные франшизы. Он весь там, в работе звездного мальчика, блистает в свете софитов. И я терпела, ждала, что переболеет звездной болезнью. Но всякому терпению приходит конец. Мы дошли до той самой точки. Точки невозврата.
Хочу уйти, до появления Никиты. Не могу видеть его. Боль прожигает всё изнутри.
Не успеваю.
Дверь распахивается в тот самый момент, когда берусь за ручку.
– Куда собралась, Агния? – снимает брендовые кроссовки, ставит на пол пакет из дорого магазина игрушек и перемещает очки на голову. Ведет себя как обычно. Словно ничего не случилось. А на красивом лице ни грамма раскаянья.
 
– Ухожу, разве не понятно? – крепче сжимаю руку сына. – Неужели ты думал, я останусь, после того, что видела своими глазами! – жду, что сейчас упадет в ноги, будет молить о прощении, шептать ласковые слова.
Я ко всему этому готова. Выдержу. Не прогнусь.
Но реальность бьет сильнее.
– Иди, – равнодушно пожимает плечами. – А мой сын остается со мной. Смотри, что у меня есть, Дань, – Никита достает из пакета радиоуправляемый джип и передает сыну пульт. – Нравится? – глаза сына загораются.
– Тот самый, что я просил у мамы, а она не купила?! – Даня вырывает свою руку из моей. Бежит к отцу. Тот поднимает в воздух нашего четырёхлетнего ребенка, Даня крепко обнимает отца за шею, а некогда любимый муж, смотрит на меня взглядом: «Вот видишь! Это мой сын!»
Меня выворачивает наизнанку. Рвет на части. Думала что уже не может быть больнее? Ошибалась.
Он покупает расположение нашего ребенка подарками. Я не хочу, чтобы мой сын однажды стал избалованным мажором.
Обнимаю себя руками, чувствую предательство со всех сторон. Сын больше любит отца.
– Ну все, беги к себе в комнату, – опускает его, ворошит модную прическу.
Я больше не могу держать себя в руках. Мой вспыльчивый характер берет верх.
– Ненавижу! – шиплю, как только сын скрывается в комнате. Барабаню его по груди. Я в шаге от того, чтобы убить неблаговерного.
– Я подала на развод! Не прощу тебе измены!
– И оставишь ребенка без матери?
– Не дождешься! Суд всегда на стороне матери.
– Не в твоем случае. Я куплю любой суд, подключу все свои связи, но сына не отдам. Что ты можешь ему предложить? Угол в двухкомнатной квартире твоей матери?
– Мы с тобой так жили, и ничего.
– А мой сын не будет! Ну все! – примирительно говорит Никита. – Кончай дуться. Признаю. Я виноват. Я слишком сильно вжился в роль, увлекся Анжи. Больше этого не повторится, – имя известной актрисы, с которой я их и застала, вызывает новый приступ гнева. Толкаю мужа, он заворачивает мои руки назад.
– Ничего не изменилось. Будем жить, как раньше.
– Как раньше уже не будет. Ты предал меня, – смотрю в потолок. Меня душит обида, ревность. Оплела как анаконда и не вздохнуть. Но нельзя разреветься прямо у него на глазах. Нужно быть сильной! Не показывать как же больно.
Он упирается лбом в мой и нежно шепчет:
– Огонёк, – так он называл меня с самого детства. А сейчас милое прозвище, произнесенное им, кажется кощунством. Того доброго, любящего Никиты, который разгружал по ночам вагоны, чтобы купить мне подарок на день рождения – больше нет. Передо мной популярный актер: Ник Звездный. Слава, деньги вскружили ему голову.
***
Мне противны его прикосновения. Я не могу его видеть. Накатывает такая апатия.
Раньше я скандалила, ругалась, потому что верила, что можно достучаться до Ника, что это просто черная полоса. А сейчас какой смысл?
Ведь, чтобы он не сделал, обратной дороги не будет. Я никогда это не забуду.
Жалею лишь об одном, что решила заехать домой за вещами. Что раньше, как только поняла, что между ними что-то происходит, не собрала вещи. Пыжилась, старалась бороться за свою семью, за него. А ему всё это было не нужно.
Отодвигаю его, скрещиваю руки на груди.
– Как давно это у вас? С первого дня?
Смотрю на порванные полгода назад Даней обои. Все хотела рабочих вызвать. А сейчас мне это не нужно. Я не хочу оставаться в этой квартире.
– Нет, – наваливается на стену рядом со мной. – Когда ты запустила в меня вазой, я ушел, жил в гостинице несколько дней. И на день рождении Стаса…
– Ты хочешь сказать в тот день, когда ты назвал меня ее именем?
– А может хватит строить из себя святую невинность? Ты это начала!