Степень искренности (СИ)

— Но как… — Джей теряет способность говорить на мгновение. — Как это возможно?
— Просто ничего не делай. Я все устрою, — заверяет альфа, сжимая его плечи ладонями и заглядывая в лицо. — Если все пройдет по плану, к следующей триаде Цветения ты станешь моим супругом.
Он давится воздухом, сильно зажимая руки в кулаки. А на одном из пальцев — то самое, названное «в шутку» обручальным кольцо. Действительно ли уже тогда Иен видел его своим супругом? Супругом… это странно звучит. И так иллюзорно, особенно в их случае.
— Вот, смотри, — Иен достает из потаенного кармана сверток бумаги с незнакомой печатью. — Мы общаемся посланиями, передаем их из рук в руки через доверенных людей. Это свежее, уже прочитано и подлежит уничтожению, — альфа запросто выбрасывает письмо в камин. — А мне стоит написать ответ. Джи, — Иен поворачивает его лицо к себе пальцами, слегка надавливая. Наклоняется и целует. Мимолетно. — Подумай обо всем. Не сможешь понять меня, то хотя бы прими.
Джей ничего не говорит ему — в голове смесь из реплик. Болит, гудит, пульсирует по вискам. Он точно не ожидал, что его догадки окажутся правдой.
Альфа нехотя отходит от него, покидает комнату, отмыкая дверь. Его феромон редеет, пока не исчезает. А обычный воздух без этого запаха удушает.
«Понять или принять?» — мысленно. Джей, пусть отдаленно, но понимает его. Он осознает что для Иена его «революция» является неимоверно важной, он живет ею, как надеждой на светлое будущее.
Как Джей понял со слов альфы — на Иене лежит большая ответственность. Именно у него есть доступ к Императору и его дворцу. И от того, убьет он властителя или нет зависит ход всех их «революции». То, что Иен рассказал ему настолько важную информацию, доказывает в сотый раз то, что он доверяет Джею и считает самым близким из людей. Братом, другом, возлюбленным и семьей.
Это греет душу.
Джей собирается подкинуть дров в камин, но замечает, что письмо лежит за жаринами, почти нетронутое. Джей одним движением вытаскивает его оттуда. Лишь край обгорел, в остальном целое. Джей плохо разбирается в феродийском, но различает среди символов имя и фамилию Иена. Сомнений быть не может — брат замешан в сговоре, и если об этом станет известно, его незамедлительно казнят, а репутация Фахо будет испорчена. Джей колеблется, но письмо не выкидывает: огонь погас, а звать слугу, чтобы тот зажег и увидел бумажку, рискованно. Поэтому он прячет его в карман, думая сжечь потом огнем свечей.
Это напоминает ему о собственном непрочитанном письме от Джерома. Его принесли еще утром. Джей забирается на кровать, доставая сверток бумаги с печатью Антарей. Он продолжает переписку с Джеромом. Если Иен узнает об этом, точно разозлится — он ревнив до жути. Но и оттолкнуть друга, который сделал для него многое, Джей не может: это причинило бы Джерому боль.
Он разворачивает письмо, вчитываясь в него. Почерк местами неровный, но разобрать можно. Джером сообщает, что идет на поправку, болезнь его отступает и он уже в сознании. Пишет, что его пытались убить — Джей хмурится, перечитывая эту сточку несколько раз. Да, верно — подрезали что-то в конструкции седла, потому и Джером упал с лошади, да еще и в овраг.
Заметно, что альфа из Антарей стал менее льстивым, что значит одно — его страсть утихает. Вероятно, у Джерома на уме новый омега. Оно и к лучшему, ведь Джей считает его не больше, чем хорошим другом с хорошими связями в высшем обществе.
В завершение альфа добавляет, что послал к нему лично лекаря их семейства Антарей, чтобы тот проверил состояние здоровья Джея и выяснил, чем его тогда отравили.
И действительно, после обеда приезжает известный на всю Итану лекарь. Джей слышал, что этот человек использует нетрадиционные для медицины методы лечения, разработанные им самолично. Одни считают его безумцем, другие — гением. Но что бы кто ни говорил, а этот лекарь спас тысячи жизней.
Отец позволяет этому человеку осмотреть сына. Уже в личных покоях Джей рассказывает обо всем, что тогда чувствовал: про слабость и невозможность подняться с кровати, спутанность мыслей, сознания, про головные боли и все прочие симптомы.
— Полагаю, в вашем организме есть остатки одного вещества, если это то, о чем я думаю, — лекарь сразу определяет вид отравы. Он роется в своем чемодане, после чего что-то достает оттуда и подходит. Быстрым движением колет его палец и собирает в колбу выступившую каплю крови. Джей не успевает испугаться, все происходит неожиданно.
— Вот, как я и говорил, — он переливает каплю в другую жидкость, и кровь медленно окрашивает ее своим оттенком. — Она должна быть плотнее. Видите?
— Я знаю, кто мог меня отравить. Полагаю, однажды мне подсыпали что-то в еду. И после этого дня мне и стало плохо.
— Его остатка много, как для одного раза, — качает головой лекарь. — Вам подсыпали его больше десяти раз. В небольших дозах, но достаточных для плохого самочувствия.
Джей обмирает. До последнего откидывает возникшую в голове версию, но не может ей сопротивляться. Это ведь Иен кормил его все те дни, а Джей, не думая, принимал еду из его рук, всецело доверяя.
Ах, вот оно что, значит.
Джей сжимает челюсти. Ему было плохо всякий раз после приема пищи, и пусть сильного вреда здоровью эта отрава не нанесла, она делала его бессильным. Он не мог ни возражать, ни сопротивляться, ни думать. А Иен пользовался этим, возвращая доверие показной заботой.
Его болезнь была выгодна только брату.
Он чувствует, как холод распространяется по телу вместе с кровью. Джей недооценил его. Он и подумать не мог, что его родной Иен может так с ним поступить: превратить в безвольную куклу, лишь бы добиться цели. И ведь добился. Альфа нашел способ, как заставить его сделать по своему и при этом выставить все так, будто это сам Джей захотел переступить черту.
И не странно будет, если и в болезни Джерома виноват Иен. Устранил соперника, а Джея временно превратил в недееспособного, чтобы отстрочить возможную помолвку.
Он злится. Так сильно, что слышит скрежет зубов. Зажимает ткань покрывала в кулаки, и трясется от эмоций. Осознание того, что все это время Иен манипулировал им, выбивает воздух из легких. Ком становится болезненным — воздуха мало.
Джей через силу прощается с лекарем, благодарит его и провожает к выходу из поместья. Игнорирует дворецкого, который говорит ему о том, что родители с Релом отбыли в город и вернутся к вечеру. Джей поднимается на второй этаж, твердо и с одной мыслью.
Врывается в кабинет Иена, заставая его за написанием письма на феродийском языке. Это еще больше распаляет его гнев. Альфа поднимается, идет на встречу, улыбчивый. И эту довольную улыбку хочется содрать с его лица вместе с кожей.
Джей вне себя от злости. Он рывком подходит, замахивается и ударяет со всей силы Иена по лицу. Так, что тот от неожиданности поворачивает голову в сторону. Звук пощечины отбивается эхом от стен.
— Ты?.. — альфа крайне удивлен.
Рука болит и пульсирует, Джей потирает ее, смотрит исподлобья и выдавливает:
— Наигрался?
Иен закатывает глаза, шумно выдыхая. Берет его руками за плечи и заглядывает в лицо:
— Объяснись.
— Я знаю, что ты мне подсыпал яд, — говорит Джей дрожащим голосом. Внутри него столько негатива, что его невозможно выразить словами. Даже самых некрасивых фраз будет мало. — Не отрицай. Все сходится. Ты… да как ты вообще мог использовать свои грязные приемы на мне? На мне, Иен!
— Успокойся, — перебивает его альфа и заметно бледнеет. Но его «успокойся» действует в обратном значении.
— Я готов был смириться с тем, что бы предал Итану и Фахо, и с тем, что ты скрывал от меня все, но это…
— У меня не было другого способа, — внезапно оправдывается альфа, чуть сжимая его плечи. Лихорадочно бегает взглядом по его лицу. Сбит с толку?
— Ты травил меня, Иен, и в это же время притворялся, что ни при чем и отомстишь тем, кто это со мной сделал, — Джей уже не может остановиться. Наряду со злостью появляется обида, и ее нотки заметны в голосе. — По твоему, это проявление любви, да? Я думал, ты искренний со мной. А ты… отрабатывал на мне свои навыки убеждения, не принимая мое мнение, а пытаясь его поменять. Тебе пора в театр с твои актерским талантом, — шипит он и вырывается из объятий.