Степень искренности (СИ)

Иен подхватывает его и усаживает на комод, вставая между его раздвинутых ног и продолжая целовать. С напором. Джей увлекается, он обхватывает альфу ногами, прижимая ближе к себе. Протискивает руку между их телами и прикасается к снова твердому члену Иена. Альфа мычит в губы — ему нравится проявление инициативы.
— Ты можешь, — Джей запинается, сглатывая, в горле совершенно сухо, а сердце бьется в висках. — Еще раз, меня… — щеки пылают, ему слишком жарко и слишком неудобно это произносить. — Я хочу снова.
Иен шумно усмехается, пристраивая его ноги у себя на талии поудобнее. Приподнимает под ягодицы, без лишних слов пристраиваясь. Вгоняет в него член одним толчком, напрочь выбивая воздух из легких. Джей вцепляется в его плечи, соскальзывая — кожа потная.
— Ты только мой, — низкий звериный рык у уха. — Запомни это, — Иен говорит это и размашисто входит в него. — Никогда, — толчок, — и никому, — еще один, — тебя не отдам.
Джей может только стонать и отдаваться ему без остатка.
========== Глава 15. План ==========
А на следующий день Джей скрывает от родителей взгляд и врет, что вчера ему стало нехорошо и он поднялся в покои и уснул. На самом же деле не спал до рассвета. Да и разве Иен дал бы ему заснуть? Все никак не мог насытится.
Джей расслабленно расчесывает влажные пряди волос, перекладывая их наперед. Ему давно не было так приятно. В теле до сих пор хранятся отблески истомы. Совсем не хочется думать о плохом, вспоминать реалии, в которых он находится и безысходность их с Иеном отношений.
Это потом.
Он так зарекался, обещался себе, что «никогда более не переступит черту», а в итоге сам ее же и стер. И не жалеет о содеянном. Зачем было внушать себе ложные обещания, а потом нарушать их? Джей слишком слаб, чтобы устоять перед соблазном проводить время с тем, с кем ему поистине хорошо.
Вспоминается утро, первые рассветные лучи и туман, клубящийся по земле и ползущий к копытам Ворона. Конь верно ждал их, не привязанный, стоял у дома. Джей помнит, как вдохнул тогда чистой прохлады и застыл на месте — ему стало так свободно, словно невидимые оковы раскололись на его грудной клетке и пали вниз. Оранжевое солнце у горизонта пробивалось сквозь деревья, слепило, но дарило радость и покой. Иен обнимал Джея, помогая ему, уставшему, держаться на нетвердых ногах. Тот момент так поразил его, что остался одним из приятнейших воспоминаний.
Теперь стены их крепости запомнили еще и прошедшую ночь. Слова, действия, яркие эмоции — все это они впитали и сохранят в веках. Даже когда Джея не станет, зеленый дом на холме будет помнить его счастливым.
Он поднимается, игнорируя тянущую боль в пояснице. Переусердствовал вчера, видимо — он усмехается. Ему хочется подольше побыть в иллюзорном моменте «сейчас». Но решать, что делать дальше, все равно придется. Откладывать некуда. Родители потребуют от него найти мужа к триаде Цветения, и если он не управится — сошлют его на столичные балы в начале триады Солнца.
Джей не сможет сказать им, что желает остаться на всю жизнь тут, в поместье Фахо, да и не позволят ему сей вольности. Он омега и должен перейти в другую семью, как чей-то супруг. Заботиться о нелюбимом муже, воспитывать чужих сердцу детей, улыбаться, хранить уют и верность… Ха. А ведь когда-то Джей собирался так жить. Думал, что по другому никак. Теперь же он сам не знает чего хочет: избавиться от порочной связи или не разрывать ее.
Противоречия мучают.
Даже сейчас ему сложно полностью выбросить из головы все те «но», которыми он жил до приезда Иена с войны. Слишком много правил, запретов, молитв. Давит.
И один Иен спасает его от внутренней борьбы. Когда Джей рядом с ним, он не сомневается в этом выборе. Джей не думает о плохом — для лишних мыслей не остается места, когда Иен так любяще смотрит на него, когда перебирает пряди рукой, прижимая его у груди. Когда рассказывает ему про далекую Феродию, про другие народы, страны, когда целует в шею, заставляя задыхаться от трепета. Иен…
Но стоит ему покинуть этот призрачно-теплый мир, как его придавливает к земле реальность. Джею все еще важно мнение о нем родителей и общества. Он все еще желает остаться для них чистым. Это несовместимо с его тайной связью, да, но Джей надеется выйти из всего, во что впутался, незапятнанным. Он боится, что карма настигнет его. Боги прогневаются и отвергнут окончательно, передавая в руки зла.
Джей прыскает на себя в сотый раз заглушку запаха, накидывает шаль на плечи. Дрожит, но не от холода. Постоянное нервное напряжение сказывается на его здоровье. Он не может спать, руки трясутся, он оборачивается на каждую тень, особенно, когда с Иеном. Постоянный страх быть раскрытым не проходит под действием успокоительных.
На улице холод, в камине — огонь. Джей слышит за спиной шаги и замирает на месте. Прикосновение, объятия со спины.
— Ты закрыл дверь?
— Закрыл, — усмехается ему в ухо Иен, обдавая дыханием. Сжимает в объятиях, и выдыхает со смешинкой: — Ты владеешь моей душой, а я всего лишь твоим телом. И где справедливость?
Джей шумно усмехается, позволяя себе расслабиться в сильных руках своего альфы. Тепло. Он прикрывает глаза, но вдруг вспоминает о ситуации с письмами на феродийском и о мыслях, что Иен может быть связан с тем, что происходит в стране.
— Ты что-то скрываешь от меня? — начинает он. — Между нами не должно быть секретов. Ты знаешь обо мне все с самого рождения, а я о тебе то, что ты позволяешь мне знать. Вот это по настоящему несправедливо, — Джей несерьезен, он говорит это шутя, поворачиваясь к Иену и заглядывая в глаза. И встречает серьезный, хмурый взгляд. Улыбка меркнет.
— Джи, — произносит тише Иен и кивает. — Думаю, пора рассказать тебе кое-что. Я доверяю тебе, — последнее альфа говорит с особой искренностью. — И знаю, что ты меня не предашь.
Джей ощущает холодок по спине. Напрягается. Он до последнего надеется отыскать на лице Иена проблеск улыбки, но не находит. Брат и правда в чем-то замешан.
— На войне я несколько месяцев был в плену у феродийцев, — начинает альфа. — И там я познакомился с некоторыми людьми. Феродия, понимаешь, отличается от Итаны. В ней нет рабства, а простые люди имеют на право голоса и право выбора. У них другой тип власти. И война развязана не Феродией, как внушают нам. Нет, — Иен хмыкает, наклоняясь еще ближе. То, что он говорит, точно нельзя произносить вслух. Услышит кто — донесут, а после казнь.
— Я и мои сообщники собираемся сменить власть в Итане и тем самым прекратить войну и дать людям больше свобод и прав, — говорит Иен так уверенно, что дух перехватывает от его голоса. — А это возможно одним способом: сместить Императора и его семью. Убить, — добавляет он. — Это сделаю я. На войне мне пришлось много хитрить, чтобы заслужить звания и грамоты. С ними я имею доступ к Императору лично. После его смерти трон займет его троюродный брат, он в изгнании за попытку убить властителя. Он наш командир.
— Это… это измена стране, — Джей бледнеет. — Ты предаешь не только Итану, но и отца, который верно служит Их Величеству, ты предаешь всю нашу семью. Боги, это же так опасно, Иен! Во что ты ввязался?.. Какое тебе дело до того, как живет простой народ?
— Ты сам видел, как они живут: выживают, если уточнять. И видел, куда стекаются все богатства. Люди Итаны уже поддерживают нас. Их поддержка — наш главный козырь, мы распространяем информацию о том, что они могут жить лучше, если власть сменится.
— Ты же сам аристократ, ты идешь против своих, Иен, — Джей трясется. Для него то все немыслимо. Как сон: сложно поверить, что Иен взаправду участвует в сговоре против Их Величества. — Ты станешь главой клана, получишь власть, разве этого тебе недостаточно?
— Если бы мне нужна была одна власть, я бы довольствовался и этим. Но, — Иен делает паузу и смотрит в глаза. — Это шанс. Для нас, — уже мягче, практически шепотом. — Мы будем жить в безопасности, а наши дети не почувствует себя изгоями. Мы будем свободны, Джи.