Река надежды
И наконец, последняя новость. В понедельник 24 октября, после окончания жатвы, в церкви Святого Лаврентия состоится церемония нашего венчания. Я на седьмом небе от счастья, когда думаю об этом! Но моя радость была бы полной, если бы я знала, что вы с моим маленьким Габи будете в этот день рядом со мной. Я очень по вам соскучилась. Я не прошу тебя приехать на свадьбу, чтобы тебе не пришлось подыскивать предлог для отказа…
В уголке глаза блеснула слеза. Изабель смахнула ее тыльной стороной кисти и положила письмо на место.
– Я буду рядом, моя дорогая Мадо! Я буду рядом! Какой тебя ожидает сюрприз! Ты не представляешь, как я рада, что ты наконец нашла свое счастье! Ты его заслужила!
С легким сердцем она взяла перо, проверила, остер ли кончик, и положила перед собой лист бумаги. Она представила, как обрадуется этим новостям Александер.
Зная, что молодая индианка отправилась с Фрэнсисом на прогулку, Изабель не сразу решилась идти ее искать. Застать влюбленных в неподходящий момент означало поставить в неловкое положение как их, так и себя. Но вещи все-таки нужно собрать, и Изабель решилась. Громко окликая молодых людей по имени, чтобы, если понадобится, они успели привести в порядок одежду, она пошла по тропинке между деревьев.
Сухие ветки хрустели под ногами, от кисловатого запаха влажной земли щекотало в носу. Почему-то вспомнилась концессия в Бомоне. Изабель представила себе обрамленные кустарником пшеничные поля, медленно текущую реку. За годы владычества англичан дом отреставрировали, и прилегающие сельскохозяйственные угодья давали отличный доход. Хлебные амбары поместья, которому прежний владелец мсье Жан Кутюр дал имя «Пти-Бонёр» [209], всегда были полны. После смерти супруга мадам Кутюр, его единственная наследница, выставила имение на продажу, а сама уехала жить к сестре в местечко на реке О-Сомон.
Изабель в последнее время часто думала об этой концессии, которую Пьер приобрел и которая в настоящее время сдавалась внаем. Если бы только Александер согласился! В течение полугода арендаторы подыскали бы себе новое жилье, и они всем семейством могли бы переехать в Бомон будущим летом, еще до начала посевных работ… Громкий шорох вернул ее с небес на землю.
– Мари, это ты?
Чья-то рука закрыла ей рот, заглушив крик. Глаза Изабель расширились от страха, и она стала вырываться, но руки держали ее крепко.
– Иза, угомонись! Я не причиню тебе вреда! И мне не хотелось бы прибегать к крайним мерам относительно твоих друзей, если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю!
Узнав голос брата, Изабель остолбенела от изумления. Мужчина убрал руку и выпустил ее из объятий. С минуту она просто стояла, с трудом переводя дыхание, а потом вдруг повернулась к нему и замахнулась, чтобы ударить по лицу. Этьен перехватил ее руку, больно стиснул запястье и посмотрел на Изабель с такой ненавистью, что она пожалела о своем порыве. Он отшвырнул от себя ее руку и сплюнул на землю.
– Этьен, как ты тут оказался? Откуда ты узнал?..
От его злорадной усмешки Изабель стало дурно. Прищурившись, Этьен посмотрел ей в глаза.
– Откуда я узнал? Неужели ты думала, что вас так уж сложно найти?
– Это Жак Гийо тебе сказал?
– Этот болван, который до сих пор сохнет по моей беспутной сестренке? Да стоило мне пообещать, что я привезу тебя обратно в Монреаль, как он выложил адрес, на который отправлял для тебя письма!
– Что тебе нужно? Зачем ты искал меня? Наверное, хочешь получить бумаги на владение концессией в…
– Мне больше не нужна концессия в Бомоне!
Он ткнул в нее указательным пальцем с овальным, черным от грязи ногтем.
– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, сестренка! И ты сейчас же расскажешь мне, где я могу найти это!
– О чем ты? О чем ты говоришь? Я не понимаю!
Послышались шаги. Изабель повернула голову и увидела трех индейцев с раскрашенными в красное и черное телами. Черепа у них были выбриты, если не считать длинной пряди на макушке. На шее у каждого был нож для снятия скальпов, в руке – томагавк. Индейцы замерли на месте и теперь с непроницаемыми лицами следили за происходящим. Дрожа от страха, она перевела взгляд на брата.
– Что ты хочешь, Этьен?
– Мне нужно золото!
– Я не знаю, где оно!
Вид у Этьена был довольный.
– Зато ты точно знаешь, что оно существует! Лавигёр был прав!
– Так это ты его послал?
– Гийо предупредил, что ты не желаешь видеть меня. Так вот, Лавигёр считает, что золото здесь. Я навел справки и теперь уверен, что все так и есть. Я пол-лета следил за вами, все ждал, что твой шотландец выдаст местоположение клада, но так и не дождался. Лавигёр думает, что золото закопано в саду. Возможности перекопать весь сад, как ты понимаешь, у меня не было, поэтому я нашел людей, которые прекрасно знают твоего Александера, и хорошенько их порасспросил. Методы я применил жесткие, да только не узнал ничего нового. Поэтому пришлось прибегнуть к последнему средству!
– Этьен, я не знаю, где оно, клянусь! Клянусь жизнью Габриеля и Элизабет!
– Элизабет? Ты дала ей имя нашей прабабки? И не стыдно тебе называть этим именем ребенка, прижитого вне брака?
Пощечина все-таки достигла цели. Удивленная не меньше Этьена, Изабель прикрыла ноющей ладошкой рот. Взгляд брата обжег ее, словно поток лавы. Она вскрикнула от страха.
– Ты такая же потаскуха, как твоя мать!
Упоминание о Жюстине привело Изабель в чувство.
– Странно, а я думаю, что у вас с ней больше общего! Ни у нее, ни у тебя нет сердца!
Мужчина даже бровью не повел. Уголки его губ дернулись в циничной усмешке. Ждать больше было нельзя. Ему хотелось покинуть это место как можно скорее.
– Ладно, предположим, ты не знаешь, где спрятано золото. Но твой-то шотландец знает! Придется его дождаться! Я надеялся, что до этого не дойдет, но ты не оставила мне выбора.
Изабель набросилась на него с кулаками.
– Ты – мерзавец, Этьен Лакруа! Ненавижу тебя! Я знаю, что это ты убил Голландца и его людей! Знаю, что ты отдал Александера индейцам, чтобы они его пытали!
Поймав ее запястья, Этьен заглянул в заплаканные глаза молодой женщины и зло процедил:
– А знаешь ли ты, что Пьер попросил меня принести доказательство, что твой шотландец мертв? Или он тебе не сказал?
Изабель остолбенела от ужаса и отвращения. Ноги вмиг стали ватными. Если бы Этьен не поддержал ее, она бы упала.
– Теперь слушай меня! Если ты передашь кому-то наш разговор, твоим друзьям не поздоровится! Скво, которая живет с другим шотландцем, хороша собой, а ее детишки – такие беззащитные… Понимаешь, к чему я веду?
Такой гнусности Изабель не ожидала даже от него. Дар речи ее покинул, и она только кивнула. Этьен посмотрел по сторонам и наконец отпустил ее руки. Уже в следующее мгновение он со своими приспешниками скрылся в лесу.
Изабель упала на колени и долго сидела, пытаясь осознать случившееся. Ей казалось, что из леса за ней следят злые всевидящие глаза. И теперь она знала, чьи это глаза…
* * *Каноэ удалялись от берега. Весла ударяли по воде маленькой бухты, над которой парила легкая дымка с оранжевым оттенком. Гребцы завели песню. Две потревоженные цапли раскинули длинные крылья и взлетели, взбаламутив спокойную гладь реки. Александер собрал свои вещи, Джон последовал его примеру. Их путь пролегал через болота. К ночи они рассчитывали быть на месте.
По мере того как они подходили к дому, беспокойство Александера нарастало. Он выбрал тропинку, по которой они с Мунро часто ходили на охоту на диких гусей и уток. Он знал, что скоро им предстоит проделать немалый отрезок пути по лесу.
Последние лучи солнца золотили шевелюру Джона, шедшего справа от него. Как это непривычно – видеть, что брат-близнец снова идет рядом! Непривычно… и так волнительно!