Приглушенные страдания (ЛП)

— Итак, однажды присела возле него, и у меня был включён диктофон на телефоне. Я столкнулась с ним по этому поводу лицом к лицу и спросила, зачем ему вообще понадобилось так лгать о тебе. Это заняло некоторое время, но в конце концов он сорвался и сказал мне, что ему не нравится, что ты можешь жить дальше, а он не может. Он просто ужасно отреагировал на это. Когда он закончил, я встала и прокрутила запись назад. Тогда я сказала ему, что если он не опубликует статью о том, что он солгал и почему он солгал, то я отправлю это каждому журналисту, которого смогу найти, и позабочусь о том, чтобы это было опубликовано.
О, боже мой.
Пенни. Прекрасная Пенни.
— Ты сделала это для меня? — шепчу я, моё сердце сжимается от такого благоговения и такой благодарности.
— Ты приходила каждый день, даже когда он издевался над тобой, даже когда его семья издевалась над тобой. Он не имел права так принижать твоё имя. Никто никогда не должен мириться с чем-то подобным. Ты этого не заслуживала. Ты мне действительно понравилась, и я знала, что должна что-то сделать.
Моё сердце, кажется, вот-вот разорвётся.
Просто вырвется из моей груди и разобьётся вдребезги от её красоты.
— Пенни, — шепчу я. — Я, честно говоря, не знаю, что сказать.
— Он намеревается взять свои слова обратно. Статья должна выйти в ближайшие несколько дней.
О, боже.
Мои глаза наполняются слезами.
— Я стольким тебе обязана, спасибо, Пенни.
— Ты мне ничего не должна. — Она улыбается. — Но я действительно надеюсь, что, может быть, мы сможем стать подругами?
Я бросаюсь вперёд и, смеясь, обнимаю её.
— Конечно, мы можем!
Она обнимает меня в ответ, и я отстраняюсь, улыбаясь.
— Спасибо тебе, честно говоря, эта статья причинила мне такую боль.
Она сияет.
— Не за что.
Я вижу, как Малакай приближается к нам с Мавериком и Бостоном. Они останавливаются, когда добираются до нас, и Малакай смотрит на Пенни.
— Я только что услышал, что ты сделала для моей девочки, — произносит он ей и протягивает руку. Мгновение она смотрит на него широко раскрытыми глазами, а затем заливается глубоким розовым румянцем и вкладывает свою руку в его. — Спасибо, — говорит он.
Она нервно смотрит на меня, потом снова на него.
— Всё в порядке.
— Как тебя зовут, дорогая? — спрашивает он её, всё ещё держа за руку.
Она выглядит так, словно вот-вот воспламенится. Я не могу сказать, что виню её. Я тоже помню, как впервые встретила байкеров. В них есть какая-то напряжённость, которая заставляет ваше сердце замирать. Они наводят ужас, как животное, находящееся под угрозой исчезновения, которое вы видите впервые. Таинственное, немного пугающее, очень опасное.
— Пенелопа.
— Что ж, Пенелопа, добро пожаловать в любое время, когда захочешь.
Она улыбается и бросает взгляд на Маверика и Бостона, затем снова переводит взгляд на Малакая.
— Спасибо.
Он отпускает её руку и смотрит на меня.
— Всё хорошо, детка?
Детка.
Боже.
От этого у меня такое чувство, что сердце вот-вот выскочит из груди.
— Всё хорошо. — Я застенчиво улыбаюсь.
— Пенелопа, — говорит Малакай, — это мои парни, Маверик и Бостон. Увидишь кого-нибудь из нас поблизости, не бойся, поздоровайся.
Пенни машет двум мужчинам, и её глаза встречаются с глазами Бостона. Он смотрит на неё с ничего не выражающим лицом, но его глаза прикованы к её глазам, и не похоже, что они собираются куда-то уходить в ближайшее время. Я улыбаюсь, потому что именно так Малакай посмотрел на меня при нашей первой встрече. Бостон — тёмная лошадка, таинственный мужчина с прошлым, которое он держит крепко запертым. Вероятно, ему не помешала бы такая женщина, как Пенни.
Покраснев, Пенни оглядывается на меня.
— Мне пора идти, сейчас я должна заняться поисками другой работы.
— О, нет, — говорю я, переставая улыбаться. — Ты потеряла свою работу из-за меня.
— Это того стоило, — улыбается она, сжимая мою руку.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает её Малакай.
— Я сиделка.
— Возможно, у меня есть кое-что для тебя, — говорит Бостон, и я уловила это только потому, что взглянула на него, мне нравилось, как он смотрит на неё. — У меня есть сестра, которая только что потеряла сиделку. Ищу ещё одну. Тебе интересно?
 
Я смотрю на Пенни, а она смотрит на Бостон, щёки у неё всё ещё красные.
— Ах, да, я бы с удовольствием.
— Дам тебе свой номер телефона, ты можешь прислать мне все свои квалификационные данные. Нужен кто-нибудь как можно скорее, если ты выпишешься, я с радостью дам тебе работу.
Пенни выглядит так, словно вот-вот взорвётся от того, чего я не знаю. Нервы, счастье, ужас? В любом случае, она медленно кивает и трясущимися пальцами достаёт свой телефон. Маверик ухмыляется при виде этого обмена репликами, быстро проходит мимо нас и поднимается по лестнице, чтобы найти Скарлетт. Я становлюсь рядом с Малакаем, и он обхватывает меня рукой за талию, притягивая ближе к себе. Я прижимаюсь к нему, наслаждаясь тем, какие невероятные ощущения испытываю, прижимаясь к нему.
Удивительно.
Как только Пенни продиктовала Бостону свой номер, он сказал ей, что отправит смс о том, что ему нужно, и ушёл. Как тёмная лошадка, какой он и есть, он просто исчезает в толпе, оставляя Пенни смотреть ему вслед, её лицо покраснело, телефон всё ещё в руке, просто лежит там. Наконец она поворачивается и смотрит на нас с Малакаем.
— Я, пожалуй, пойду.
— Вот, — говорю я, отстраняясь от Малакая и доставая свой телефон, — давай обменяемся номерами, чтобы поддерживать связь.
Пенни улыбается и зачитывает мне свой номер. Я сохраняю его в своём телефоне, а затем отправляю ей сообщение. Как только мы заканчиваем, она убирает свой телефон.
— Спишемся позже?
— Звучит заманчиво. Пока, Пенни.
— Пока, — бормочет Малакай.
— Пока. — Она улыбается, махая нам обоим.
Ага.
У меня только что появился новый друг.
Глава 15
Малакай
— Есть какие-нибудь известия? — спрашиваю я Коду, когда мы пробираемся сквозь толпу к задним воротам ярмарки, где находятся переносные гримёрки для Скарлетт и Амалии.
Служба безопасности пропускает нас по всей территории ярмарки, к большому разочарованию организатора мероприятия. Они не хотели, чтобы мы приближались к нему, думая, что мы отпугнём всех своим присутствием. Сьюзен пригрозила им и сказала, что если мы не сможем там присутствовать, то она заберёт Скарлетт, и им придётся объяснять всем приходящим, почему они не могут её увидеть.
Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, половина причин, по которым люди здесь собрались, — это увидеть Скарлетт. Они утроили продажи билетов за одну ночь, когда объявили о сюрпризе.
Да, они не избавятся от нас в ближайшее время.
— Ничего, — отвечает мне Кода, когда мы входим в более тихую заднюю зону.
Я свирепо смотрю на нескольких участников карнавала, устанавливающих аттракционы, и они свирепо смотрят в ответ. Мне не нравится, что Амалия и Скарлетт находятся рядом с этими сомнительными ублюдками, но у меня нет особого выбора. Лучше здесь, чем там. Особенно сейчас, когда Трей на свободе. И он где-то там, наблюдает, ждёт. Скорее всего, у него, вероятно, будут глаза по всей этой ярмарке, вот почему он должен смотреть в оба.
— Думаешь, она всё ещё жива? — спрашиваю я его, останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом.
— Чертовски надеюсь на это. Девушка не заслуживает того, чтобы умереть за нас, чувак.
— Нет, она этого не заслуживает. Думаешь, если бы Трей забрал её, он бы уже дал нам знать?
Кода качает головой.
— Не обязательно, он может ждать подходящего момента, или ему может нравиться наблюдать, как мы потеем, зная, что кто-то заполучил её, и не зная, кто этот кто-то. Он играет с огнём и целится этим дерьмом прямо в нас.
— Мы найдём его, он оступится. Этот ублюдок не может быть умным вечно.