Летчик. Фронтовая «Ведьма» (СИ)
Через три дня пришло приглашение от Яковлева Александра Сергеевича. Он приглашал меня в Тушино на полигон завода №82. Я дал согласие, так как отпуск в Москве начинал меня тяготить. Из Москвы туда ехала машина, поэтому я добрался с комфортом. На полигоне познакомился с лётчиками, которые испытывали самолёты. Здесь же был и Яковлев. Он видимо запомнил наш разговор, вот мне и предложили полетать на Як-9У. Такой аппарат был. Ну что же болтать я болтал, теперь пора показать и в деле себя. Для реалистичности предложил двум лётчикам исполнить роль противников. Руководство дали добро. Я попросил сменить парадку на комбинезон, мне предоставили такую возможность. Сел в кабину, от винта и взлёт. Испытатели сразу хотели показать, что они не зря едят свой хлеб. Но я не дал им такого шанса. Фигуру пилотажа «размытая бочка», здесь оказывается тоже не знали и не только эту фигуру. Кувыркались в воздухе минут сорок, когда нам дали команду на посадку. Я выскочил из кабины Як-9 и подошёл к группе, где стояли инженеры, испытатели и Яковлев. Александр Сергеевич первый пожал мне руку. Оба испытателя представились. Один был постарше седой и седыми усами, он назвался Иваном Петровичем Копытиным. Второй представился, как Сергей Алексеевич Кошкин, по возрасту ему было чуть больше тридцати.
— Евгения Ивановна, я восхищён! Если вы такое вытворяете в воздухе с немцами я не удивлюсь, если вам в скорости дадут вторую Золотую Звезду, — похвалил меня Яковлев
— Евгения Ивановна, вы применяли неизвестные фигуры пилотажа. Расскажите кто вас научил? Я не встречал таких кульбитов до этого, в смысле до вашего появления, — спросил Кошкин.
— Можно рассказать, как эти фигуры выполнять. Только мне нужна бумага и карандаш, так будет легче объяснять, — предложил я.
Требуемое нашли быстро, и я взялся черкать на листе бумаги. Все с интересом наблюдали.
— «Размытая бочка». Что такое «Бочка» вы знаете. А здесь я добавила движение машины не по прямой, а по спирали. У нас в полку ребята эту фигуру называют «ведьмина бочка». «Колокол», сваливание происходит не вперёд, а на правое крыло, или на левое, происходит как бы поворот. Мне предлагали назвать эту фигуру моим именем, но я не хочу. В шутку друзья зовут «Колокол ведьмы». В бою помогает легко уйти от преследования и даже пристроиться в хвост противнику. «Кобра», здесь задираешь нос и убираешь обороты, происходит как бы заваливание аппарата через голову, но снова даёшь обороты и играешь всеми закрылками. Получается, что противник проскакивает, а ты спокойно пристраиваешься ему в хвост. Счёт идёт на доли секунд. Неопытным лётчикам такое лучше не делать.
— Извините, но насколько я знаю, вы закончили лётную школу весной. Вас разве можно назвать опытным лётчиком, ваше мнение? — спросил инженер, я не запомнил его фамилии.
— Если хотите, я хороший и талантливый лётчик. Вам это покажется не скромным, но это так. А на фронте все учатся быстро, — и я посмотрел прямо в глаза инженеру.
— Меня интересует ещё две фигуры, — вернул тему разговора Копытин.
— Такую фигуру я называю «хук», делается на вираже. Можно вверх или вниз. Зависит от расположения противника, чтобы не попасть под обстрел. Ну и последнее «чакра». Делается почти так же, как и «петля Нестерова», только по очень маленькому радиусу, обязательно работая увеличением или уменьшением оборотов двигателя. Эх, если бы движок помощнее. Можно такое вытворять, — засмеялся я, рисуя фигуры на бумаге.
— Евгения, на какой высоте вы стали выводить машину из «штопора»? — спросил Кошкин.
— Я применила «плоский штопор» с вращением. Выводить начала примерно на пятьсот.
— Этим вы нас напугали. Думал, что всё, брякнется о землю, — засмеялся Яковлев.
— Я не первая в этом. До меня такое делал Василий Сталин.
Я ещё раз подробно прошёлся по эскизам, давая пояснения лётчикам, а потом попросил проводить меня в душ и переодеться. Кошкин вызвался всё показать. Когда мы с Сергеем ушли, компания продолжила разговор.
— Феноменальный лётчик, — произнёс Яковлев.
— Не хотел бы я оказаться в воздухе её противником. Поверьте, моему опыту. Такие как она рождаются одна на тысячу, — добавил Копытин, трогая себя за ус.
— Вы знаете, в Кремле, когда познакомился с ней. Разговаривал с Толбухиным, Командующим Южным фронтом. Он так и сказал: «Она на весь фронт такая одна», задумчиво произнёс Яковлев.
— Может попробовать её переманить? — спросил инженер Жаров.
— Не получится. Хотя я бы попробовал, но сомневаюсь, что её отдадут, — снова задумчиво произнёс Александр Сергеевич.
В Москву меня вернули почти в 10 часов вечера. Я попросил водителя остановиться, не доезжая до дома. Решил прогуляться.
Высадили меня на Пречистенской набережной, на улице было ещё светло, поэтому я, не спеша шёл пешком. Москва этого времени значительно отличается от той, которую я знал. Шагать мне бы не очень далеко, до Знаменки, а потом можно пройти дворами. Семья Евгении жила на улице Арбат. Пока шёл на улице стемнело. В это время Москва уже не прифронтовой город, так что фонари на улицах зажглись, но уж больно редкие. Проходя мимо одной из арок, услышал женский крик, который резко оборвался. Я не раздумывал, а как-то автоматически свернул в арку и оказался в полутёмном дворе. Двое мужчин держали женщину. Точнее держал один, а второй рылся в её сумке. Двор немного освещался из окон домов, так что сплошной темноты не было. Мне удалось разглядеть женщину. Она была одета в хорошее платье, на голове шляпка, я бы сравнил её с артистками. Мужики выглядели невзрачно. Такие не запоминаются. Темная одежда на головах кепки. Похоже спонтанно я влипаю в историю. Но не бежать же мне прочь впереди собственного визга.
— Эй, жиганы, предлагаю оставить женщину в покое, — я старался говорить спокойно.
Старался то, я старался, но голос мой женский, и вид у меня попросту девичий. Плюс я не слабо волновался. Даже интересно, в небе во время управления самолётом, совсем не испытываю страха. Как будто в игру компьютерную играю, а здесь реально мурашки по спине забегали. Может тело девушки реагирует по-другому? Стыдно признаться, но того и гляди в трусики насикаю. Я достал свой ТТ и направил на мужиков.
— Я кому говорю? Гопники недоделанные, быстро женщину отпустили, — я таким образом пытаюсь себя накачать смелостью.
— Чаво? Слышь, подстилка комиссарская, шагай пока мы тебя не попользовали, — прогундосил тот, что рылся в сумке, а второй хрюкнул от веселья.
— А если, фраерок, я тебе яйца отстрелю? Ты так же веселиться будешь? — я взвёл на боевой взвод пистолет.
В этот момент мне в спину упёрся твёрдый предмет и щёлкнул взводимый курок.
— А ну, шмара, тихо! Не дёргайся, а то дырку в тебе дополнительную сделаю, — сказал это тот, который стоял сзади меня, хрипловатым голосом.
Как же я не заметил или он подкрался так тихо? Для меня и дамочки ситуация изменилась в очень плохую сторону. На полёты я уезжал в бриджах и сапогах, китель правда парадный. Но в кармане, к сожалению, не лежит маленький Браунинг. Отправляясь на полёты, я не посчитал нужным вооружаться «до зубов». Не было и метательного ножа в сапоге, а вот маленький ножичек по-прежнему спрятан в поясе бриджей.
— «Бурый», в ней делать дырку не надо. Разреши я с ней поиграю? Смотри какая конфетка, такую убивать не стоит, пока её нежное тело не потискаю. Загоню ей «дурака» под кожу, чую страстная девка, — выговорил гнусавый.
— Пасть захлопни, «Крапива». А ты, сучка, медленно положи свой пистолетик и оттолкни ногой в сторону моих корешей, — приказал «Бурый».
Я снял с боевого взвода ТТ, положил на асфальт и толкнул ногой в сторону гнусавого.
— Ну вот и ладненько, теперь и баб осмотреть можно, — сказав, «Бурый» обошёл меня, и я смог его разглядеть.
Бандит одет в тёмный костюм, штаны заправлены в сапоги. Рост примерно средний, левая скула выделяется шрамом от ожога. Тем временем двое бандитов продолжали грабить женщину.
— «Хохол», чего долго возишься? — спросил «Бурый» третьего.