Раненое сердце (СИ)
- Я бы придумывал, но только результат перед глазами! – фыркнул друг и опять вернулся к разговору о маникюре. Тяжелый вопрос: красить ногти или только отполировать? Потому что лак на ногтях при некотором освещении в студии становится сильно заметен. А стоит ли привлекать к рукам излишнее внимание?
Все сразу вспомнили, что Энди – тот самый герой, а на Тома только завистливо косились, пока заканчивали процедуры и примеряли одежду. А когда все закончилось и омеги выплыли из салона, все выскочили поглазеть на Намира – жениха героя, и конечно, на принца Тиграна, который взглядом облизывал смущенного Тома. И друзья не знали, что по столице полетели интересные слухи о бывшем «безотказном женихе» Лекси и его воспитаннике, который из гадкого мышонка превратился в очень даже симпатичного котика. Энди на экране визора смотрелся великолепно. Про таких как он говорили «камера его любит», и Энди смотрелся, как любимый ребенок, красивым и натуральным, как яблочко. Он не манерничал, как омега-ведущий, и не заискивал с телезрителями, как ведущий-альфа, он был естественным в своих движениях и словах, он очень искренне удивлялся, восхищался, но при этом ненавязчиво стряхнул с плеча руку ведущего-альфы, когда тот попытался его приобнять. Он без пафоса и без нарочитой драмы и лишних подробностей рассказал, как тяжело жить сироте на седьмом. Особенно, когда он омега. Маленький и беззащитный. Таэль к середине рассказа разрыдался перед визором, ему, домашнему баловню, было страшно даже представить, как это – жить без помощи и поддержки семьи. А потом Энди без всякого кокетства рассказал, как ему повезло встретить такого замечательного и заботливого альфу, как Намир. Как он счастлив и влюблен: «ведь влюбляются не только в принцев?» с детской непосредственностью воскликнул Энди и поцеловал перстенек на пальце. А потом рассказал, как случайно узнал, что Намир с Раном отправляются с волонтерами, и уговорил своего друга поменяться местами. Потом вкратце рассказал о дронах, чае, бутербродах, и как испугался, когда услышал, что сошла еще одна лавина. Что говорили альфы и как он умолял отправить туда людей для спасения, но здравый смысл и опыт были против такой эскапады. И тогда он отправился сам, наплевав на собственную безопасность, потому что был твердо уверен, что он там нужен.
- А как же так получилось, что вы летели к жениху, а в итоге разыскали принца? – ведущий манерно улыбнулся зрителям, – какая-то нестыковочка, а может, вы все же тайно влюблены в принца?
- Нет, – Энди мило улыбнулся и похлопал ресничками, – мой жених – Намир, телохранитель принца, и он всегда заботится о его безопасности. А я, как любящий омега, полностью разделяю его тревоги. Когда я увидел на планшете, что носилки с раненым отнесло в сторону, я сразу понял, что Тигран будет именно там! У него есть замечательная способность настоящего героя находиться именно там, где нужна его помощь! Я уверен, что принц пытался помочь несчастному человеку до конца! Так же, как он поступил с омегой-аквалангистом. Вспомните, он нырнул под баржу, когда все в ужасе улепетывали оттуда, а он, настоящий герой, отправился на помощь отставшим, и если бы не он, то тот студент погиб бы, когда у него закончился кислород в акваланге. Тигран делился с омегой кислородом из ребризера, даже не предполагая, когда за ними придет помощь. Он ведь мог погибнуть сам, спасая омегу. Вот какой бесстрашный и отважный принц Тигран. Впрочем, так можно сказать про любого альфу с Сабаха. Они – самые настоящие альфы-защитники! И я хочу быть достойным омегой, чтобы мой жених мной гордился, так же, как я горжусь им.
Ведущие задавали ему еще различные каверзные вопросы, но Энди с улыбкой выворачивался и при этом смотрелся искренне и непосредственно, как соседский паренек, забежавший в гости на кружку чая. Когда передача закончилась, Том был едва живой от переживаний.
- А Энди, однако, у нас герой! – восхитился Олаф, – кто бы мог подумать, что в таком маленьком омеге столько героизма и мужества!
- Да! – Том плюхнулся в кресло и попытался успокоиться, – Энди такой храбрый! Я бы ни в жизнь так не смог!
Ран прикусил щеку, чтобы не рассмеяться, он один понимал, что они говорят о разных вещах. Но передача всем понравилась и все, подхватив сумки, отправились на занятия. Намир теперь сопровождал одного Энди, он отзвонился Рану, что Энди остался на следующее шоу, которое будет через пару часов. С этого дня Намир был водителем и телохранителем новой звезды новостных каналов. Жизнерадостный и отважный омежка с седьмого понравился всем. Его хотели видеть еще и еще. И Энди прыгал из одной передачи в другую, он одно время даже вел прогноз погоды, перемежая показатели температур и влажности смешными историями. Кроме этого, Энди посещал хосписы стариков. Он пел для них матерные частушки, а потом раскачивал печальных людей на танцы. И когда он уходил, все были счастливы, обнимали милого ребенка. А когда он посетил больницу с больными детьми, то показывал им фокусы, доставая конфеты отовсюду, а потом они разучивали песенку-выручалочку, которую надо петь, когда страшно, и тогда точно не будет страшно, потому что песенка волшебная. Потому что кто ее поет, тот ничего не боится. Дети смеялись и махали Энди рукой, когда он уходил, а Энди рыдал, размазывая косметику, стоило только завернуть за угол. Мегаполис влюбился в Энди, в его несгибаемость и детскую веру, что все обязательно будет хорошо. Энди оформил академотпуск в училище вначале на месяц, а потом на полгода, когда телестудия решила продлить с ним контракт. Теперь он разрывался между съемками и уроками дикции и актерского мастерства, которые ему оплачивала телестудия. А Том перевелся на факультет операционных медбратьев. Они ассистировали хирургам и отвечали за то, чтобы у хирурга было все необходимое и он не отвлекался, пока спасает жизнь человеку. Конечно, никто бы не поставил выпускника училища сразу в операционный зал, для начала им бы разрешалось там полы мыть, а потом помогать при вскрытии фурункулов и прочей мелочевки. И только когда он наберется опыта и понимания важности правильной подготовки к любому хирургическому вмешательству, только после этого его допустят к полостным операциям. Том все внимательно слушал и конспектировал. Ему пришлось подтягивать специализацию за ту пару месяцев, что он провел в стоматологии, но он только радовался. Наконец-то он делает то, что необходимо. На самом деле все, что рассказывали учителя, Том уже осознавал и даже делал. Он уже несколько месяцев ассистировал Рану на седьмом уровне. И хотя Ран был не единственным студентом, допущенным на седьмом к операционной, но Том ходил за Раном хвостиком и никого другого почти не замечал. Весь его мир свернулся спиралью вокруг альфы. Том был так счастлив, что может быть с ним рядом, смотреть на него, слышать его голос, ощущать его запах и иногда прикасаться к его рукам, что весь остальной мир выцвел для него и потерял значение. Для него теперь существовали только Ран и учеба, и то, только потому, что это было важно для Рана. А что касается их отношений, то они застыли, как муха в янтаре. Как будто не было горячечных объяснений и судорожных поцелуев. Все было, как прежде. Том, как прежде, жил в своей комнате, готовил завтрак, ходил на занятия, заказывал еду на ужин и читал дополнительную литературу, дожидаясь Рана по вечерам. Только теперь каждое утро он находил в ванной комнате подарок. Это мог быть маленький букетик маргариток или васильков, или румяный персик. А когда у него зажили ушки, он нашел пару сережек с белым жемчугом, а позже браслетик для комплекта. Красивая заколка в волосы или шоколадка, а стоило цветам в его комнате увянуть, как утром он обнаруживал букетик фиалок, перевязанный алой ленточкой. Том вспыхивал каждый раз, когда находил эти маленькие знаки внимания. Он ставил цветы в воду, надевал украшения и, полыхая щеками, спускался вниз. Ран целовал его взглядом, но не прикасался открыто, только иногда вскользь, как будто ненароком. Олаф ничего не замечал, а вот Таэль улыбался, когда видел, как эти двое переглядываются. Ран поставил в коммуникатор Тома программку, которая показывала, где сейчас находится альфа, точно такая же стояла и у него. И теперь Том время от времени открывал маленькую карту, на которой красной капелькой показывалось, где находится альфа, и улыбался, представляя, что именно тот делает и как при этом выглядит. На Валентинов день с Тома сняли опекунский браслет. Ран сам снял его, чтобы никто не прикасался к тонкой лодыжке. – Теперь твой статус изменился, – Ран взял руку омеги и поцеловал ладонь, – теперь ты не мой подопечный, теперь ты просто мой. Я предупредил больницу, что эти выходные станут последними, когда мы им помогаем. Я считаю свой назр исполненным и, кроме того, у меня сейчас не будет свободного времени для помощи другим.