Раненое сердце (СИ)

- Это места ожидания, – Бэль остановил машинку в тени беседки, – шаттл курсирует туда-сюда круглые сутки, и если он не здесь, то мы его сейчас вызовем.
 Бэль подождал, пока альфы спешатся и привяжут лошадей, после этого нажал на большую кнопку на стене. Там высветился небольшой экран и показавшийся человек в униформе, похоже, опознал Бэля и, расплывшись в улыбке, сообщил, что шаттл сейчас же будет. И действительно, вскоре на площадку опустился небольшой шаттл странной конструкции, действительно похожий на кабинку лифта, или, скорее, на игрушечный космический кораблик. С тремя стартовыми двигателями, просторной комнатой с сиденьями и местом для крепежа грузов, и с кабинкой пилотов наверху.
- Валь, если ты так боишься, то не надо страдать, – Бэль погладил своего слугу по зеленоватой щеке, – отдай бумаги Заки, а сам сторожи машинку. Мы ненадолго. Валь до истерики боится станции, – пояснил Бэль для Альби, а потом вцепился в тубус, – Валь, отпусти документы, ты никуда не летишь. Ты караулишь машинку.
 Валь с трудом расцепил скрюченные руки и шмыгнул носом, когда все бумаги достались Заки. После этого Альби с Бэлем и Заки с комфортом уселись на сиденья. Неподалеку уселись двое альф и невозмутимо пристегнулись.
- А иначе не бывает, – пожал плечами Бэль, – а вдруг на станции идиот завелся и нападет на дитятко? Или решит украсть меня и, расчленив, спрячет в пробирках? Нет, без альф ни шагу!
 Альби молча отзеркалил пожатие плечами. Он как раз не видел беды в охране, так было даже спокойнее. Потому что маньяки как раз и выглядят самыми адекватными из людей, а потом все только удивляются, как такие ужасы произошли прямо у всех под носом. Двери шаттла закрылись, и он плавно взмыл, примерно, как лифт. Подушки гравикомпенсации поглотили перегрузку, чтобы отдавать ее потом в космосе, создавая приемлемые условия жизни в невесомости. Шаттл дернулся немного, пристыковываясь к станции, и двери сразу же открылись. Альби с интересом отстегнулся и выглянул наружу. На удивление, внутри был белый коридор, и все.
- Здесь зона переходов на подвижные кольца, – начал объяснять Бэль, – но только, как для любых лабораторий, соблюдается зона стерильности. Поэтому здесь в основном раздевалки, душевые, стерилизационные, сменная одежда и камеры хранения для персонала. Те, кто живет на Сабахе, прилетают сюда на работу, а часть живет в отдельных помещениях. Дважды в неделю сюда привозят продукты и заказанные вещи, но для этого есть специальная служба и специальный шаттл. А еще, сюда же стыкуются грузовые корабли, когда забирают готовую продукцию или когда меняются сменами специалисты. Два крайних кольца, это из акваколоний, у них усиленный контроль стерильности для выхода наружу. Родители очень опасаются за местные источники с питьевой водой. Человеческую подлость еще никто не отменял. Но мы так далеко не пойдем, – махнул рукой Бэль, – поскольку на Сабахе интеллектуальная техника не работает, то вся мощная вычислительная база находится здесь. Даже в офисе отца компы имеют точечную связь с установленной здесь аппаратурой, а если нужны большие вычисления, то приходится подниматься сюда.
 Бэль остановился возле двух закрытых дверей и поднес ладонь к считывающему сканеру правой. Дверь сняла отпечаток ладони и с тихим перезвоном открылась. Первыми в комнату зашли альфы. Оглядели пустое помещение с одним столом, креслом и низким диванчиком и, не обнаружив спрятанных врагов, вышли, чтобы сторожить снаружи.
- Теперь и мы можем зайти, – улыбнулся Бэль, – заходи, Альби, располагайся на диванчике. Заки, бумаги на стол. Эту программу установил Шерри для своих расчетов и объемного графического дизайна, а потом научил меня, как ей пользоваться, и даже поставил небольшое дополнительное расширение именно для инженерных расчетов. Я пользуюсь этой программой после того, как закончу расчеты и чертежи сам, прежде чем отдавать ее в работу деревянщикам, чтобы убедиться, что все сойдется в конце. Первые свои головоломки я делал практически наощупь, и когда об этом узнал Шерри, то он привел меня сюда и дал доступ к своей аппаратуре.
 
 Бэль во время разговора достал свои чертежи и разложил на столе, который оказался сканером. А потом программа «ожила» и заговорила женским голосом. Бэль, казалось, просто разговаривал с женщиной, объясняя, что он сделал и что хотел бы увидеть в конце. Они разобрали его чертежи и Бэль пояснил, что несколько деталей надо повторить и в каком количестве. Уточнив, что материал будет той же плотности, что и в предыдущих работах, Бэль получил несколько голографических деталей, которые он «брал» в руки и начал складывать в одном ему понятном порядке. Альби с интересом смотрел, как Бэль разговаривает с умной техникой, как они перешучиваются над одним им понятными шутками и обсуждают возможные изменения в размерах, диаметре крепежей и соединений, допуски на посадку и допустимые люфты. Альби смотрел на лицо Бельчонка и удивлялся его открытости и радости. В эти мгновения он был открыт больше, чем с родителями, и, кроме этого, Бэль был счастлив… Безгранично и полно… Альби смотрел на него и любовался. Ушли настороженность и ехидство, в глазах светились ум и нежность… Смотреть на такого Бельчонка было настоящее удовольствие. Заки накинул Альби шаль на плечи и сел у его ног. Альби только сейчас понял, что уже успел продрогнуть. Он раньше и не предполагал, какой он, оказывается, теплолюбивый. Бэль тем временем собрал что-то небольшое, а потом подумал и «раздвинул» модель, чтобы понять, почему у него не соединяется какой-то узел. Сразу стало видно, что Бэль делает модель паровозика. Очень сложную модель, по сравнению с теми моделями, что уже стояли у него на полках. А еще колеса, которые по задумке Бэля должны были двигаться… У Альби в голове не укладывалось, как можно было такое придумать, начертить по деталям и при этом думать о сборке как конструктора или пазлов.
- Устал ждать? Потерпишь еще? – Бэль отодвинул объемную модель и виновато смотрел на Альби, – у меня узел не сходился и надо было поколдовать. Мне надо еще полчаса, подождешь?
- Конечно, – Альби скинул шлепки и забрался с ногами на диван, чтобы прикрыть мерзнущие ноги, – не переживай, я буду с тобой столько, сколько потребуется.
- Спасибо! – Бэль расплылся в счастливой улыбке, – я только чертежи распечатаю, чтобы отдать своим работникам. Они уже будут по отдельным деталям и со всеми правками, и мне не придется все чертить руками!
 Альби с интересом смотрел, как программа уточняла различные вопросы, а потом Бэль достал из ниши в стене объемную стопку бумаги, которую вложил вместе со своими бумагами в папку. Заки помог свернуть ватманы и засунуть все в тубус, после этого они, наконец, вышли из комнаты. Альфы опять, как церберы, охраняли омег в пустом коридоре, вызывая зубоскальство у Бэля. Космический челнок так и стоял на прежнем месте, Альби только с тоской глянул на закрытые переходные двери. Было очень интересно посмотреть на лаборатории, но Бэль рвался домой, как щенок после прогулки. У него горели глаза и было видно, что мыслями он очень далеко. Альби тихо вздохнул, ну и ладно, вот вернется Ран, его точно можно будет уговорить на продолжительную экскурсию по станции. Спуск вниз был практически будничным, и только оказавшись на планете, Альби понял, как сильно замерз, и потер руки. Он сразу отдал Заки шаль, потому что от жары на коже выступила испарина. Дорога домой была не такая интересная, как на станцию, и даже, можно сказать, нервная, и все потому, что они повстречались с местными альфами. Хотя правильнее было бы сказать, что это были альфы – гости из других эмиратов. Они вначале удивленно застыли, увидев омег в черном за рулем смешной машинки, а потом попытались выяснить, как зовут биби и чей супруг так свободно передвигается по городу. Альфы охраны оттесняли гостей своими жеребцами, а Бэль, который притормозил от неожиданности, когда перед носом гольфкара появился жеребец, едва не начал ругаться с нахалами.
- Тише, – Альби сжал колено Бельчонка, – мы омеги, мы можем не разговаривать с посторонними. Если откроешь рот, это позволит им начать разговор непосредственно с тобой. От меня вообще разговоров не ожидают. Пусть альфы делают свою работу, они, если ты заметил, так и не сказали, кто ты. Они только сообщили имя моего мужа, Тиграна, а за него в случае разборок есть кому вписаться. Вон смотри, наших прибывает, – Альби кивнул головой на конный разъезд, который торопился к остановившейся машинке, – теперь наших больше и нам освободят наконец дорогу.