Всё не так, как кажется (СИ)

Алексей не отвечает, он обхватывает меня и притягивает к себе своей лапищей. И откуда в нём столько силы?
- Мои желания не изменились. Я люблю тебя и хочу тебя себе навсегда. Чтобы ты была со мной счастлива и родила мне дочку, как когда-то обещала. Слишком много хочу? – прищуривается в своей привычной манере, ожидая ответа.
Молчу… Сердце отплясывает канкан. Алексей аккуратно целует мою искусанную губу. Обхватываю его за бока, прижимаясь всем телом. Я и забыла, какой он сильный и крепкий… Целую его в ответ. Кажется, прошла вечность с того времени, когда мы с ним были счастливы. Как же я истосковалась!
- Так я выкупаю билеты? Поедете с Мишей?
- Ты же всё уже сам решил и ребёнку пообещал. Разве я могу отказаться?
- С работой уладишь?
- Думаю, да.
В замке поворачивается ключ – папа возвращается с работы.
- Я побежал, чтобы отца твоего не смущать. Он и так на меня волком смотрит.
- Он просто ещё не понял, можно ли тебе доверять, – и это чистая правда. Папа не знает о нас почти ничего, поэтому наши неопределённые отношения кажутся ему странными.
- А ты?
- Если бы я тебе не доверяла, то не позволила бы усыновить моего сына.
- Нашего сына…
Море встречает нас приветливо, погода радует. Алексей сразу уезжает по своим делам, а мы с Полей и детьми отправляемся дышать морским воздухом.
- Я смотрю, он тебя всё-таки нашёл. Очень переживал, когда ты уехала. А теперь как у вас?
- Пока непонятно. Постепенно налаживается. Кстати, он Мишу усыновил.
- Круто! Неужели такие мужики ещё существуют?
- Да, он надёжный… И видит меня насквозь, будто мы вместе много лет, понимает с полуслова.
Волнуюсь. Алексей привёз нас в свою квартиру. Она маленькая, спальня всего одна. Он сказал, что я должна сама решить, кто будет спать в спальне, а кто – в гостиной на диване. Мне не хватает мужества поступить так, как хочу… Ну почему он не может и в этот раз принять решение за меня сам? «Он приказывает – я подчиняюсь» кажется вполне уместной и удобной формулой наших отношений.
Разбираю вещи. Нужно укладывать Мишу, а я всё никак не могу определиться. Нервничаю. Боюсь сделать что-то неправильно, а потом жалеть. Или не сделать и тоже жалеть.
- Ника, ты опять искусала губу. Куда это годится? Чего боишься? – притягивает меня к себе. Не сильно, а скорее ласково. – Сегодня ты командуешь.
- Не знаю.
- Хорошо, скажи, чего ты хочешь. Только искренне.
- Я боюсь.
-  Меня?
- Не знаю.
- Посмотри на меня, – поднимаю глаза. – Ты меня любишь?
Простой вопрос. Но от него сейчас зависит вся моя жизнь. Ответить «да» – означает принять его назад со всеми скелетами в шкафах, пообещать родить дочку и поменять фамилию. «Нет» – продолжать тянуть и томиться в неизвестности, изводя и себя, и его. Я хочу быть с ним. Хочу всё забыть и просто быть счастливой.
- А мы можем никогда не вспоминать о прошлом, как будто его не было?
- Ник, не знаю. Это трудный вопрос. Я обещаю, что сделаю всё, чтобы тебе было комфортно. Есть прекрасные психологи, думаю, мы справимся.
Мне очень хочется ему верить… Он сильный и надёжный… Он всё может.
- Только прежде, чем закрыть навсегда дверь в прошлое, давай сделаем тест на отцовство. Не для меня, а для Миши. Потому что он вырастет, поймёт, что я его усыновил, и начнёт задавать вопросы. И нам нужно подготовиться к этому. Если окажется, что он мой по крови, то это будет для нас обоих приятным бонусом.
- А если не твой?
- Значит, так и скажешь, как есть. Для меня он всё равно будет сыном, а определённость нам не помешает. Ника, я всё ещё жду твой ответ… – прижимает сильнее.
Хочется остаться в его руках навсегда. Чтобы крепко обнимал, решал все проблемы, любил и оберегал. Хочу быть просто слабой женщиной за спиной у сильного и надёжного мужчины. Чтобы вместе и в горе, и в радости. Чтобы нянчить детей, внуков и правнуков. И быть счастливыми от того, что мы есть друг у друга. Потому что я его люблю.
И я шепчу: «да».
  
Эпилог
 
Алексей
 
Анталия в сентябре прекрасна. Уже не жарко, сказочное море красивое и тёплое. Для отдыха с детьми созданы все условия. Хочется задержаться здесь подольше, но «труба зовёт» – и мне, и Нике нужно на работу, а Дима не может больше пропускать школу. В пятом классе у него начинается кабинетная система, разные учителя по каждому предмету, а мы в начале учебного года взяли и уехали в отпуск, наплевав на общепринятый процесс адаптации, которым так любят пугать родителей пятиклашек.
В последний день перед отъездом отправляемся в Аквариум. Рыбы, скаты, черепахи, акулы, крокодилы... Катюша то визжит от восторга, то хватается за маму и просится на руки – боится. Для её двух с половиной лет тут много пугающего и непонятного.
Зато Миша смотрит на диковинных жителей моря с открытым ртом. Зрелище и вправду завораживает, особенно когда мы попадаем в туннель и над нами оказывается толща воды, в которой плавают акулы. Ощущения очень яркие, словами не описать. Катюша прочно обосновывается у Ники на руках. Чувствуя себя там в безопасности, с интересом глазеет по сторонам.
Отпуск, как и всё хорошее, быстро заканчивается. Стоим в очереди на досмотр при входе в аэропорт. Перед нами – семья местных: мать с отцом и девочка чуть старше Катюши. Впереди какая-то загвоздка: пожилого мужчину никак не пропускают, потому что рамка продолжает звенеть. Из-за этого скопилось приличное количество людей.
Отхожу немного в сторону, чтобы посмотреть карту аэропорта. Краем глаза замечаю, что мужчина, стоящий перед нами, оборачивается и заговаривает с Николь.
Я узнаю его мгновенно, хотя с нашей последней встречи прошло одиннадцать лет. Нас разделяет всего несколько шагов. Реагирую быстро, тут же оказываюсь возле жены. Ника бледнеет.
- Вы… вы… Я думала, вас убили. А вы… живы?
- Так надо было. Мне нужно было исчезнуть на время. Твои? – кивает на детей.
- Да, – бросает на меня взгляд в поисках поддержки. Вижу, что она напугана, но разговор зачем-то продолжает. Я бы на её месте даже говорить с ним не стал.
- Это мои жена Тангюль и дочь Мелек, ей четыре года, – он представляет свою семью. –  Они не говорят по-русски.
Разговор переходит в очень личную плоскость, будто они хорошие знакомые или даже друзья. Николь напряжена, но держится.
- Мише десять, Кате два, – голос будто скрипит. Обхватываю жену за талию, давая понять, что готов её поддерживать и защищать.
Бахрамов говорит что-то жене на непонятном языке, затем поворачивается ко мне, узнаёт, его лицо вытягивается от удивления. Ника предвосхищает вопрос:
- Это мой муж, Алексей.
- Я помню вас, вы – врач, родственник Шароевых, – обращается ко мне.
Сжимаю челюсти. После чудесного отдыха меньше всего я ожидал столкнуться с самым неприятным воспоминанием о прошлом. И очень переживаю за Николь, как она будет чувствовать себя после этой встречи.
- Вы женаты? Но как это получилось? – качает головой.
Он явно потрясён. Не понимает, как Ника смогла простить меня? Или удивлён, что мы с ней умудрились найти друг друга?
- Земля круглая, – перехватываю инициативу, давая возможность жене не участвовать в разговоре. Не хочу посвящать этого человека в детали наших отношений. Я был соучастником преступления и не снимаю с себя ответственность. Но мы с Никой смогли через это переступить и забыть, хоть нам было непросто.
- А мальчик… Миша – правильно я запомнил? Ты сказала, что ему десять лет?
- Да.
- Получается, он может быть моим? – обращается к Нике.
- Нет, не может. Мы делали тест ДНК. Миша – мой сын, – впервые в полной мере понимаю, как правильно мы тогда поступили, когда решились на этот анализ.
- Николь, прости ещё раз, что я так безобразно с тобой поступил… Я очень виноват перед тобой.
Она молчит. Не простит. В её восприятии Бахрамов является ключевой фигурой того кошмара, именно с ним у неё ассоциируется пережитый ужас.