Анна К

Стивен прекратил расхаживать и остановился напротив Дастина, который сидел за письменным столом в сетчатом серебристом кресле «Герман Миллер».
– Моя мать… На днях я… твою мать! Нет. Я не могу заставить себя сказать это.
– Стивен! – воскликнул Дастин.
– В День святого Валентина я пришел домой и наткнулся на какого-то парня с татуировкой на спине, трахающего мою маму.
Дастин услышал все слова, но не сразу понял их смысл.
– Еще раз?
– Чувак, здесь нет ничего смешного, – проворчал Стивен, хотя Дастин вовсе не пытался пошутить. – Это был дракон.
– Кто был дракон? – спросил Дастин.
– Татуировка на спине чувака, который трахал мою мать! – Стивен слегка запнулся. – С крыльями. Похож на веретено, то есть сложно сказать наверняка. И там были такие переливающиеся серебристые глаза, как…
– Да плевать на тату! – Сейчас и Дастин принялся расхаживать взад-вперед. – Они тебя видели?
– Не, чувак, он оказался слишком поглощен процессом, а мать пялилась в потолок. Я вернулся домой, чтобы принести ей подарок отца на День святого Валентина, громко играла музыка, и я открыл дверь в комнату… Боже, зачем я открыл гребаную дверь? Вся моя жизнь пошла бы иначе, не открой я ее! Твою мать! Я даже не могу теперь использовать свое любимое ругательство!
Внезапно дверь в спальню Стивена распахнулась настежь. Дастин и Стивен уставились на Николаса, стоящего в проеме.
– Чувак! – рявкнул Стивен. – Ты вообще никогда не стучишься?
Дастин уловил в этом иронию, но промолчал.
– Я только что получил последний скин – и это супер круто! – провозгласил Николас. – Я видел в твоем модном холодильнике «Хот Покетс», можно взять две штуки?
– Николас, – сказал Дастин, – после того как закончим тут, поедем ужинать к маме.
– Бери, сколько хочешь, – быстро ответил Стивен. – Извини, мы здесь беседуем о моем эссе по истории.
– Без проблем, продолжайте, – безо всякого осуждения заявил Николас и ушел, закрыв за собой дверь.
Как только Николас оказался вне пределов слышимости, Стивен пересказал Дастину злосчастный эпизод во всех его ужасных подробностях. Было очевидно, что парня уже давно распирало желанием поделиться увиденным, и чем больше он говорил, тем спокойнее становился. Дастин, с другой стороны, все более и более оживлялся. Как будто друг сбрасывал на него психологический багаж, словно флешку, подсунутую невинному прохожему в шпионском фильме.
– Чувак, я даже представить не могу… – пробормотал Дастин, хотя он все же обменял бы драму родительницы Стивена на свою собственную, если б это примирило его маму и Николаса. На самом деле, ему стоило подумать над такой теорией.
– Не можешь, – согласился Стивен. – Я избегал ее несколько дней, но она начинает что-то подозревать. Думаешь, меня выдали порции «Хот Покетс»? Я как раз оставил пару в микроволновке в День святого Валентина. Что, если мать знает, что я знаю о парне с татуировкой дракона и его больших мажорских кроссах?
Дастин с трудом следил за смыслом слов, вылетающих изо рта друга.
– Дастин! Скажи мне, что делать.
Дастин подумал о ситуации с «Хот Покетс». Его собственная мать заметила бы это, но лишь потому, что была одержима идеальным порядком на кухне и немедленно нашла бы забытые перекусы «Хот Покетс». Кроме того, она оказалась не из тех, кто теряет голову от мужчин с татуировкой на спине.
Вот где таилось ключевое различие.
– Твоя мать никак не могла видеть их. Разве у вас, ребята, нет повара? Или шефа… или как там вы, богачи, называете прислугу?
Стивен уставился на Дастина с восхищением.
– Чу-у-у-у-вак. Почему я сразу о таком не подумал? Я мог бы спросить Марту на прошлой неделе, тогда бы уже не мучился. Вот почему я дружу с тобой, ты умный… сын очень милой дамы.
– Я понял, чувак, – ответил Дастин. – А если твоя мама не выяснила, что ты знаешь, она никогда не заговорит об этом. – Облегчение на лице Стивена теперь стало явным, и Дастин был рад, что смог помочь другу хоть в чем-то.
– Одна проблема решена, осталась вторая, – продолжал Стивен. – Как мне развидеть это дерьмо? Оно словно выжжено у меня в мозгу.
 
– «Вечное сияние чистого разума», – пробормотал Дастин.
– Что? Чего?
– Фильм две тысячи четвертого года, снятый по сценарию Чарли Кауфмана, с Джимом Керри и Кейт Уинслет, там есть корпорация, которая может стирать воспоминания, если ты очень хочешь что-то забыть.
– Господи! – воскликнул Стивен. – Это ведь не документалка? А такое можно сделать?
– Если б нечто подобное было возможно, я б уже был там, – ответил Дастин. – Ты просто должен забыть по старинке. Выпивка или «Игра престолов» по третьему кругу – в моем случае.
Стивен рассмеялся.
– Ты хороший друг, Дастин, – сказал он, похлопывая парня по плечу и глядя ему прямо в глаза. – Спасибо. Я чувствую себя лучше.
– Достаточно лучше, чтоб сделать домашнюю работу? – спросил Дастин.
– Не, но достаточно лучше, чтоб поиграть на троих в «ФИФА» с твоим братом?
– Давай, – согласился Дастин. Было очевидно: Стивен не в том состоянии, чтобы учиться, а Дастин нервничал о совместном примирительном ужине матери и брата, поэтому тоже был рассеян, плюс он знал, что подопечный оплатит ему это время.
Когда друзья вышли в коридор, из кухни донесся запах «Хот Покетс», но никто из них не прокомментировал это.
XIX
Каждые выходные подростки по всей стране устраивают домашние вечеринки. Но то, что характерно для девяноста девяти тинейджеров, было совсем не похоже на тусовки Беатрис Д. Ее мероприятия начинались буйно и всегда продолжались до самого утра. Соседи никогда не вызывали копов, потому что ее любимым местом для подобных развлечений являлся загородный дом, который находился сразу за границей Нью-Йорка, имел площадь пятнадцать тысяч квадратных футов и был построен на участке в шестьдесят акров [54]. Вероятно, было бы неправильно называть это домашней вечеринкой, но… «вечеринка в поместье» звучало как-то не так.
Обычно Беатрис рассылала приглашения на надушенных визитках, но, поскольку тусовка была организована в последнюю минуту, ей пришлось рассылать их через сайт «Эвит», специально созданный для этой цели. Она решила отправить самое главное приглашение, пока была в Академии, желая проследить за тем, как его воспримет почетная гостья. Хотя девушка, о которой шла речь, понятия не имела, что она оказалась единственной причиной встречи ВИП-гостей, но это было именно так.
Беатрис обнаружила Анну сидящей на ступенях под зимним солнцем, закутанной в белое пальто с меховой отделкой, читающей «Костяные часы» [55], и нажала «Отправить». Потом Беа опять полюбовалась темой имейла: «ЭТО МОЯ ВЕЧЕРИНКА, И Я БУДУ ПЬЯНСТВОВАТЬ, ЕСЛИ ЗАХОЧУ». Она улыбнулась: не лучший ее креатив, но фраза звучала забавно.
Беа вновь посмотрела на Анну, которая прекратила читать и теперь проверяла телефон. Беатрис должна действовать быстро.
– Эй, Анна, детка, могу я рассчитывать на тебя? – спросила Беа, садясь рядом на ступенях, чего она в принципе терпеть не могла. – Я хочу, чтобы ты осталась на ночь. То есть официально, в отличие от остальных пьяных животных, которые наверняка завалятся на боковую там, где придется. У нас восемь спален, и ты сможешь выбирать первая, потому что ты самая хорошенькая.
– Я ужасно хочу прийти, – ответила Анна, – но на следующей неделе – день рождения Элеоноры, а это кошмар по расписанию. Я еще жду уточненной даты семейного ужина.
– Семейного ужина? Боже правый, только не говори, что сбежала и тайно обвенчалась с Гринвичским Стариком. Подумай обо всех дорогих подарках, которые ты упускаешь!
Анна рассмеялась. Беа, вероятно, была самым остроумным человеком, которого она знала, хотя она никогда бы не призналась в этом ее брату.
– Конечно нет! – воскликнула Анна, хоть и понимала, что Беа просто лишь дразнит ее. – Ты думаешь, я по доброй воле соглашусь стать невесткой Элеоноры? – Анна замолчала, тотчас пожалев о сказанном. Что такого таилось в Беатрис, что заставляло Анну проявлять свою ехидную сторону? – Нехорошо с моей стороны. Беру свои слова обратно.