Три мести Киоре (СИ)

— Воды, — хрипло попросила Киоре, зная, что служанка рядом.
Ее тут же подняли и поднесли стакан к губам. Киоре сделала лишь один глоток и упала обратно на подушки — страшные воспоминания пробудились, слишком страшные. Когда она сбежала из монастыря зимой, то очень быстро поняла, насколько безрассудным было это решение: холодная, бесплодная земля не давала еды и воды. В бессилии она свалилась в сугроб, а очнулась уже в богатом доме, и так серые стены и скудный быт для нее сменила роскошь особняка, где она стала приживалкой у развратной вдовушки. Тень, никто, о ней вспоминали, только когда вдовушке хотелось какого-то нового развлечения, чаще переходившего в издевательства.
Монах, писавший красивые картины, очаровал ее, стал лучом света посреди мрака жизни. После, когда она ранила его, монах прибежал в особняк вдовы и сказал, что на него напали, чуть не убили, и все поверили ему, а не ей. Киоре вновь бежала, поклявшись отомстить мужчине. И кто бы мог подумать, что спустя много-много лет она встретит давешнего монаха в сане первосвященника… Киоре не хотела верить до последнего, но слова Файроша о шрамах на шее подтвердили ее догадки и оживили старый кошмар.
— Интересно, а многие ли знают, что первосвященник-то родом из Эстерфара, да еще насильник?..
Она все это время подбиралась к первосвященнику, чтобы увидеть старые шрамы — лицом бедный, измученный голодом монах невероятно похорошел, приобрел лоск и степенность в движениях, так что даже узнать было трудно.
Внизу вскрикнула Тари, и Киоре сорвалась с кровати, путаясь в длинной рубашке для сна. Служанка пыталась закрыть дверь черного входа, налегая на нее, а снаружи ломились и ругались.
— Тари, пусти, — приказала она, и в кухню, налетев на стол, ввалился Файрош.
— Спрячь меня, если хочешь знать о первосвященнике! — прохрипел он, баюкая левую руку с вывихнутой кистью.
— Тари, на чердак его, а ты, — уничижительный взгляд напарнику-предателю, — сидишь тихо и даже не дышишь!
Пока Файроша прятали, Киоре успела забрать из спальни халат, укутаться в него и налить себе в чашку чая, хоть и холодного, но кто разберет это в азарте погони? Глянув в медный бок чайничка, убедилась, что парик и макияж на месте, а значит, образ баронеты Нииры всё еще с ней. Она ожидала гостей с черного входа, но стук раздался от главного. Служанка ушла открывать, а Киоре нахмурилась, скользнув ближе к кухонной двери. Тари что-то неразборчиво объяснял блондин в черной форме — кажется, Киоре видела его, совсем недавно, у Ястреба… Вайрел Корте?
— Господин, — вышла она в коридор, запахнув халат, — не трудитесь спрашивать мою служанку, она нема. Что привело вас сюда? — и встала у лестницы обиженной, потревоженной хозяйкой.
— Мое почтение, высокая госпожа, — поклонился он, — вынужден донести ужасную весть, что где-то в округе спрятался преступник. Скажите, возле вашего дома не появлялись подозрительные личности?
— Если не считать нанимаемого садовника — хмурого типа, то нет, — усмехнулась Киоре. — Хотите чаю? Я и Тари как раз пьем его на кухне.
— Меня ждет служба, потому вынужден ответить отказом, — поклонившись на прощание, он ушел.
Тари закрыла дверь, а Киоре уже взлетела по лестнице к чердаку. Крошечную, в половину человеческого роста дверь найти просто так не представлялось возможным — столь искусно она маскировалась темными обоями с мелким рисунком. А отворить ее без правильного поворота ключа — дело тоже безнадежное. Выпустив Файроша и пригласив его в спальню, она закрыла дверь и приказала Тари приготовить обед.
— Ты хоть понимаешь, что творишь?! — шипела она, пока мужчина оглядывался. — Безмозглый! Не хватало мне еще слухов о баронете!
— Неплохой у тебя чердак. Столько париков и косметики я видел только в борделях!
Киоре махнула рукой: безнадежно внушать тому, кто не слышит. Став у окна полубоком, чтобы видеть улицу, потребовала объяснений.
— Когда ты выкинула меня в переулке, я последовал за охотником из императорских угодий. Назови это чуйкой или как угодно… Кожаная шляпа, воротник на пол-лица, плащ, перчатки с шипами, тяжелые сапоги — обычный вроде охотник. Однако у него не было оружия! Мы дошли до пятого района, это на западе, до разрушенной фабрики.
 
Файрош всегда рассказывал быстро, но так подробно, как будто от деталей по меньшей мере зависела его жизнь. Киоре почти видела, как они зашли на заброшенную фабрику с ржавыми конвейерами, с перекрестьями балок под высоким потолком. Шаги гулко раздавались по помещению, и идти приходилось нога в ногу с загадочным типом. А вот засада из служащих Тайного сыска стала неожиданностью для них двоих! Файрош поплатился собственной безопасностью, решив подобрать предмет, упавший у бежавшего охотника. Он едва спасся!
— И что за предмет? — спросила Киоре, разглядывая пустовавшую уличную дорогу.
Файрош достал из кармана жилетки серебряное кольцо — плоский ободок с гравировкой. Киоре приподняла брови.
— Aes Stiati, — прочел он. — Это значит «грехи забираю», такая надпись чеканится только на кольцах первосвященников.
Две пары глаз пристально вгляделись в кольцо, стыдливо блестевшее на ладони, как будто оно хотело уменьшиться, сжаться и исчезнуть, не выдавая того, кому принадлежит.
— А ты, можно сказать, спас нашего первосвященника… Не забери ты кольцо, его бы нашли. Разрушенная фабрика, говоришь? — в задумчивости она потерла подбородок. — Колечко я забираю. Как думаешь, что первосвященник делал там?
— Предположений — тьма, а правда неизвестна, — патетично отозвался Файрош, тряхнув головой.
— Что ж… Особого управления не видно. Тари одолжить тебе платье?
— Можно было просто попросить уйти, — поморщился мужчина, поднимаясь с кровати. — У меня всё еще не так плохо, чтобы пользоваться этим методом.
Киоре рассмеялась вслед ему, стиснув холодное кольцо в руке. Однако, стоило захлопнуться двери черного хода, как снова раздался стук в главный, и вскоре в спальню к ней вплыла старая графиня — сложенные спереди руки, поджатые губы и презрение в каждом движении говорили, что она взбешена.
— Представь себе, Ниира, меня продержали полчаса в карете, потому как твой район был оцеплен особым управлением! Меня, графиню, даже не подумали пропустить, как будто я могла помочь преступнику! Я!.. — она срывала с рук перчатки, и хмурились яркие брови на выбеленном лице.
— Ваша светлость, им положено быть подозрительными, даже если вы — дочь героя войны за Ассонский предел, — постаралась смягчить старую дуэнью девушка сильнее кутаясь в халат, чтобы она не заметила несоответствия тощей фигуры Киоре привычному образу баронеты.
— Всё равно беспредел! — запас злости улетучивался, и презрение сменялось обычным выражением беспокойства. — И не стой босиком на полу! Быстро в постель! — Киоре поспешила исполнить, укрылась одеялом. — Девочка, завтра бал. И после него ты должна стать невестой! — старая графиня замолчала, чтобы она прониклась ситуацией. — Твои родители написали мне, что недовольны промедлением.
Киоре потупила взгляд. Письмо наверняка написала Эши: во времена молодости она узнала секрет барона Шайра, благодаря которому тот легко согласился признать Киоре своей внебрачной дочерью, а уж легенда, с которой эта дочь приехала в столицу, волновала его в последнюю очередь — старика больше беспокоили наследники, пытавшиеся беспрестанно его отравить.
— Я вас услышала, — елейным голоском протянула она. — Но почему именно завтра?
— Потом начинается подготовка к приему хаанатского посольства, балов не будет месяц или больше. А на самом приеме я не рискну так поступать — гнев Его Величества нам обеим выйдет боком, — старая графиня ходила вдоль кровати, хмурясь, и трепетали лепестки живых цветов на ее шляпе — роскошное украшение на один день. — Надеюсь, ты со мной согласна, а не захочешь испытать границы его милости.
— Я согласна с вами, — кротко отозвалась она. — Конечно же, вы правы, ваша светлость.
— Вот и хорошо. И да, чьи следы я видела на лестнице? Явно не твой размер ноги, — графиня застыла напротив подопечной и скрестила руки на груди очередного старомодного платья с множеством кружев.