Дом Крови (СИ)
Марика была мертва, ей не требовалось дышать, но все же тяжело вздохнула. Больше для выражения чувств.
— А где для нас есть место? — Спросила она отворачиваясь от окна, но ответ ей не нужен был.
— Точно не в борделе. Если мы туда пойдем, скорее всего кроме проблем ничего не получим. Какой-нибудь костеродный идиот точно к тебе начнет приставать, и ты не сдержишься и оторвёшь ему голову. Не то что я прям сильно переживаю за смерть пьяных уродов. Но сейчас нам светиться правда нельзя.
Она лишь кивнула, подтверждая, что поняла. Ночь прошла на удивление тихо, если не брать в расчет постоянный галдеж под боком. Но после Норы и тем более Черного замка, этот шум был не громче жужжания комара. Толи маленькой розе просто повезло, толи у нее была отличная агентурная сеть. Но когда утром пришел портной с мешками под глазами и с готовой работой. Вместе с ним пришла и Цицерия, сияя словно полированная галька на морском берегу, ведь по условиям договора, главное нужно найти человека — она нашла.
Франко нашелся в самом очевидном месте, какое только может быть для лучшего ученика золотого меча — в тренировочном кругу. Так что как только со скрипом в зубах была отвалена куча золота за одежду для Марики, мы недолго думая собрались к нему. Осталась лишь самая малость. Попасть за внутреннюю стену, в одну из лучших школ меча в королевствах, куда могли войти далеко не все из костеродных, про обычных людей я даже не говорю.
Но нам помогла Цицерия, она не зря была человеком нужным и полезным. Знала она многих, и она подсказала к кому именно можно подойти, чтобы нас пропустили во внутренний город без особых вопросов. И нам нужен был десятник королевской гвардии, некий Гаскон де Бразэ. Костеродный, но человек постоянно нуждающийся в деньгах. И к счастью, как большинство самовлюбленных мерзавцев с раздутым эго и пустым кошельком, он был падок на лесть и очень любил деньги. К тому же он был женат, а как сказала Цицерия, его благоверная славилась умением тратить деньги быстрее, чем он успевал их выколачивать.
Мы снова начали играть свои роли: Марика — гордая костеродная из обедневшего рода, а я ее слуга-телохранитель. И по согласованной легенде, она ехала к своему избраннику, чтобы сделать ему сюрприз перед праздником. Тем более вид у нас сейчас был как раз подходящий. Она с прямой как палка спиной, ехала и красовалась в новой, модной одежке. А я хоть и хорошо одет, но с потасканной сумкой за плечом, мечом в одной и посохом в другой ехал на своей кобыле на пол корпуса впереди.
Наслаждаясь солнечным летним днем и любуясь, как украшают город цветастыми полотнищами и продираясь сквозь гомонящий в радостном возбуждении народ. Мы сделали довольно большой крюк, ведь нам нужны были западные ворота. Гарнизон, который нам нужен был полупустой, внутренний город был только для знати. И желающих попасть внутрь никогда не было много, и большинство они знали в лицо. Лишь иногда прислуга проезжала и то, по выданному своими господами разрешению. Сейчас же большая часть гвардии несущей дежурство были на улице.
Сам же десятник нашелся на втором этаже гарнизона в компании еще двух подчиненных, он явно вчера тоже кутил. Опухшее лицо, полопавшиеся сосуды глаз и перегар от которого мертвые будут зажимать нос об этом красноречиво говорили. Он кинул на нас недовольный взгляд, морщась от каждого звука.
— Чего надо? — Спросил он без всякого почтения обращаясь к Марике, в то время как два других гвардейца пожирали ее глазами, а на меня даже никто не глянул.
Она поджала губы, действуя в соответствии, как должна вести себя костеродная на грубость.
— Увидеть капитана, — прямо сказала она.
Гаскон сморщился, он знал, что если люди дойдут до капитана, до его липких ручонок дойдут лишь жалкие крохи.
— Капитан человек занятой, не стоит отрывать его от важных дел. Может я вам смогу чем-нибудь помочь?
— Мне нужно попасть за стену.
— Для проезда во внутренний город требуется разрешение подписанное магистратом, указ короля. — Важно продекламировал он.
Она взглянула на меня, глазами спрашивая, что делать. И я все же прокашлялся и взял слово стараясь не смотреть ему в глаза. А то еще примет за оскорбление.
— Простите господин. Моя госпожа хочет сделать сюрприз своему избраннику, и поэтому у нас нет пока разрешения, но может вы как человек умный и дальновидный поможете нам, по таким пустякам и правда не стоит отвлекать капитана. Помогите соединить любящие сердца.
— А откуда мне знать, что вы не убийцы, а может вы контрабанду везете? — Сказал он в шутку и его соратники рассмеялись, знал бы насколько он оказался прав. Смеяться бы точно не захотел.
Услышав это я напрягся, а Марика холодно сверкнула своими алыми глазами. К тому же это был перебор, публичное оскорбление костеродной. За такое обычно на дуэль вызывают, и если она не могла вызвать его как и не мог я, так как по идее был ее слугой. То вот получить вызов в круг от ее избранника — с легкостью.
Увидев наши каменные выражения Гаскон поднял ладонь:
— Ладно ми донна, не обижайтесь. У меня просто сильно болит голова, сам не соображаю, что говорю. — Он повернулся к своим соратникам и гаркнул, — проверьте дальние помещения.
— Но там ничего нет, — ответил самый молодой из них, и по видимому, самый глупый.
— А я и не говорил, что там что-то есть, я сказал — проверьте их.
Он дождался пока они гремя доспехами и топая сапогами вышли и повернулся к нам:
— От меня то что вы хотите?
Я положил десять золотых монет на стол стопочкой и подвинул их на середину стола.
— У нас есть десять причин, чтобы сегодня попасть за стену.
Он глянул на монеты, шмыгнул носом и впервые посмотрел на меня, на золотой перстень артефакта на пальце.
— Я бы назвал еще как минимум пять.
Но момент был уже упущен, я уже показал деньги, и он уже успел положить на них глаз. К тому же, Цицерия назвала мне цену такой услуги и десять монет было более чем достаточно. Тут затопали сапоги по лестнице, это его соратники вернулись с обхода дальней комнаты. Городские стражники отличаются удивительной сноровкой в обращении с деньгами и с таким мастерством хватают их и прячут, что даже самые опытные уличные жулики, специализирующиеся на игре в скорлупки, завидуют им. Гаскон одним движением забрал монеты и смахнул с груди воображаемые крошки, якобы оставшиеся после еды, и с хорошо отработанным невинным видом почесал нос. Деньги при этом, естественно, исчезли.
Все честные стражники похожи друг на друга, и я не про внешность сейчас говорю. А вот каждый продажный стражник продажен на свой лад. Да, каждый из них берет взятки, но одни хапают с откровенной жадностью, а другие берут как бы нехотя. Одни при этом злятся, а другие наоборот улыбаются тебе как старому другу. Кто-то сильно потеет, а кто-то неуместно шутит.
Гаскон все же был костеродным, и какая никакая честь у него осталась. Его коробило от того факта, что он получал деньги от тех, кто к нему даже обращаться не достоин, и он получал взятку, как получают оскорбление, и старался отомстить тебе за то, что ты всучил ему эти монеты.
— Проваливайте, и лучше вам получить разрешение. Иначе в следующий раз закрою вас в камере, пока ваш избранник получает разрешение. — Показательно грозно рыкнул он.
— Конечно господин, спасибо господин. — Расплывался я в льстивых комментариях, пятясь в сторону выхода.
Мы вышли и сели на своих лошадей и под внимательными взглядами проехали через небольшую калитку. Как только мы отъехали шагов на тридцать Марика спросила.
— Дарий, почему мы унижаемся перед таким ничтожеством?
— Потому что так гораздо проще.
— По-моему, гораздо проще вырвать ему сердце. Я бы ему могла просто приказать, он бы ползал по полу и сапоги нам вылизывал. А вместо этого, мы должны его терпеть.
— Нет Марика, в конечном итоге договориться всегда проще, потом ты это поймешь, во всяком случае, я на это надеюсь.
Внутренний город еще более отличался архитектурой и тут каждое здание старалось выделится: белые стены отделанные резными колонными, ажурные заборчики и аккуратные кустики, крыши из красной черепицы и чистота. О которой даже и не помыслишь в Райлегге. Мы откровенно глазели по сторонам раскрыв рот. Куда ехать мне объяснили и вскоре мы добрались до внушительного двухэтажного палаццо.