Дом Крови (СИ)
— А убийцей ты стал тоже потому что пытался выжить? Ты же лечил людей Дарий, детей учил. Как ты мог⁈ — В его голубых глазах снова разгорался тот огонек разочарования смешанный в ненавистью.
— Как я мог⁈ — Я уставился на него, выдержав этот взгляд осуждения весом в тонну. — Нестор, это ведь из-за тебя все. И ты спрашиваешь, как я мог?
— Из-за меня⁈ — Казалось, что я первый раз его ошеломил.
— Именно. Ты о чем думал, когда дал мне лицензию? Мне вручили лицензию, которая только у сестры короля и главы коллегии лекарей. Костеродной дамы со связями. И у сельского парня, который бежал от работорговцев и живущего в трущобах. Чтобы ты знал, меня забрали в тот же вечер. Меня не спрашивали, что я хочу или не хочу. Просто поставили перед фактом. Ибо альтернатива была встретить рассвет в канаве с перерезанным горлом. Именно так я стал бойцом гильдии, утверждая кулаками и клинком, топором и молотком власть гильдии, власть донны Леоны. А потом меня продали Бранкати. Меня избивали, топили, жгли, снимали кожу крючьями. А потом поставили клеймо. Все, чтобы я согласился принять клятву на крови, а потом работать на них до гроба. И все это из-за этого вонючего деревянного кругляша на веревочке, который ты мне вручил. Просто чудо, что я не оскотинился, и стал таким же ублюдком, которых меня посылали убивать. Так что да Нестор, я просто пытался выжить.
Он стоял, сверля меня своими голубыми ледышками глаз, осмысливая сказанное. А до меня внезапно дошла обжигающая мысль.
— А где Марика?
— Марика? — Он нахмурился, озадаченно.
— Ну да, Марика из Дома Крови. Эта мелкая вампирша, которая управляла туманом. Я держал ее когда в меня эта идиотка выстрелила.
— Она сбежала. — Он сжал губы, скрипнув зубами. — Ты сказал из Дома Крови, ты уверен?
— Нестор они все вампиры, конечно Дом Крови. Она так и сказала если что.
— Что ты там сделал?
— Помог вам, разве не очевидно. Я об этом сразу говорил, но ты решил, что сам справишься, и чуть не похоронил всех тут.
— Я спрашиваю детально, как ты смог перехватить мертвецов. Да еще столько много разом. Я пол жизни за некромантами гоняюсь. Тех, кто может управлять таким количеством единицы. И все они уже могущественные старцы. А тут ты, недоучка пару лет как пробудивший дар, какой у тебя круг? Второй, третий?
— Мне Мать помогла.
Услышав мой ответ от презрительно поджал губы. Его рот стал напоминать перевернутую подкову. Он явно подумал, что я выкручиваюсь, не хочу рассказывать.
— Я серьезно. Ночь мое время, и я оказался в месте силы с Ее благословлением.
— В месте силы?
— Да, я говорил, эта деревня кладбище, а разрушенная часовня — надгробие. Когда они убили там людей, они осквернили все напитав его кровью и смертью. Создав место силы. Вдобавок, вокруг умирало много людей. Энергии было хоть залейся. К тому же Мать зла. Ты же чувствуешь ярость Отца, так же и я ощущаю гнев Матери. Она зла на них. За то, что отказались от своей души, и крадут ее силы. Этот Флавио, он был кукловод. Всех мертвецов направлял он. И причем управлял ими странно, любой некромант смог бы забрать у него поводья. Просто находясь в месте силы я смог забрать всех.
— Но почему? Ты же освободился, и мог спокойно сбежать.
— Что? Снова разочаровал, да? Да Нестор, я мог сбежать. Бросить вас всех в этой мясорубке на поживу кровожадным тварям, что не знают жалости. Но вместо этого спасал этих идиоток, которые меня потом подстрелили. Повторюсь, я не такой ублюдок каким ты меня считаешь. Мастер в общих чертах рассказывал, что случилось с твоей семьей. И почему ты ненавидишь всех, у кого такой же дар. Но не все одинаковые, магия это просто инструмент, решает все человек. Так же как меч, он может убивать, а может защищать.
Его глаза помутнели, я наблюдал, как он пробирается сквозь обрушенные завалы своего прошлого, его глаза сверкали, но вот он рывком вернул себя в настоящее, прервав воспоминания:
— Ты ничего не знаешь! — Рявкнул он. — И больше не смей упоминать мою семью!
— Хорошо, — поспешно добавил я, удивляясь его реакции. — Семью не трогать, понял.
— И все же, ты стал наемным убийцей. Ни за что не поверю, что выбора не было.
— Да я убивал, — я смотрел ему глаза в глаза, — и много убивал, и даже деньги за это получал. Работорговцев, кто отрывает дочерей от матерей, а потом продает их как скот на ярморке. Бандитов, что сбиваются в банды, забывшие, что такое законы. Потерявших берега убийц, думающих, что им все дозволено и ничего за это не будет. Ублюдков вроде Мориса, что почти не отличались от мертвецов. Да, я убивал. Но ни одного безвинного, ни одной женщины или ребенка, ни одного торговца или ремесленника. Когда я встану на суде Всевидящего, мне не будет стыдно Нестор. Я буду стоять с поднятой головой, мне не в чем каяться. В конце концов, мы с тобой похожи, как и сестрой Элиз.
Он смотрел мне в глаза, внимательно смотрел, выискивая там малейшие признаки лжи. И как бы ты их не прятал, они находил, своим давящим, холодным взглядом фанатика. Но я не врал, единственное, за что мне было стыдно, это за то, что не оправдал его ожиданий.
— Мы не похожи, — в конце концов после затянувшегося молчания сказал он. — И никогда не будем! А сестра Элиз, ты даже не представляешь, что она за человек. — Он подался ко мне. — Она — это истина.
— Не понял…
— Она во всем доискивается правды, как и я.
— То есть она пытками заставляет людей во всем признаваться?
— Пытки далеко не главное. Думаю, ты понимаешь про что я говорю.
— Не понимаю, как по мне она двинутая на всю голову фанатик. А не истина.
Смех — карающее орудие фанатика. Смеялся Нестор ровно, пронзительно и резко, всегда одинаково, как бы смешно ему ни было, и смех у него был булькающий, убивающий все смешное на месте.
«О человеке легче всего судить по смеху и походке», — как-то заметил однажды Клето.
— Опасна не истина, а человек, который знает, как ее добыть. — Сказал он перестав смеяться так же резко как и начал, — Сестра Элиз одна из таких людей. Советую быть аккуратней, столько лет прошло, а ты так и не научился держать язык за зубами. Кстати я удивлен, что ты умудрился втереться в доверие к Элизабет Моретти. Ты же помнишь ее братца, Алберто?
— Помню, — скривился я, как лимон съел, — забудешь тут его. Он кстати мне убийц посылал, а я отрезал им уши и назад отправлял. Элизабет другая, она не похожа на этого морального урода. Мы с ней друзья.
— Друзья, — хмыкнул он, — Это Игра. Запомни Дарий, у Костеродных не бывает друзей. Есть соратники, есть должники, связанные долгом жизни и обетом молчания, но друзей у них нет…Единственное, что неизменно для них — это Род и Клан. Если костеродный выдает тебе какую-либо информацию, то ты должен понимать, что это определенная игра, и несет или пользу или вред, что принесет его роду в будущем. Смотря как ты воспользуешься этой информацией. А она в первую очередь дочь своей семьи. Они все играют все, играют в друзей, в любовь, иногда играют в ненависть…играют в Наставников. Доверять и открываться можно только здесь, — он постучал себя кулаком по груди. — Ты должен научиться взвешивать каждое свое слово рядом с ними, и учитывать последствия всех своих действий с ними.
Я промолчал глядя на него, а затем осознал смысл его слов. Звенящих, словно колокола собора.
Глава 14
В криминальной среде есть одно неписанное правило. Там не принято врать своим. Просто нету смысла. Чужим сколько угодно, а своим нет. А вся загвоздка в том, чтобы попасть в этот ограниченный список своих. Есть заведения только для своих. Они как правило сокрыты от глаза посторонних и непримечательны, а иногда наоборот маскируются у всех на виду, но вот пройти в закрытую секцию простой путник не сможет, сработает правило свой-чужой. А если простым языком, ему очень сильно повезет, если его оттуда выпнут живого, как правило ограбив до порток и, основательно помяв бока. А если нет, то найдут где-нибудь в канаве уже с перерезанным горлом.